Пиши и продавай!
как написать статью, книгу, рекламный текст на сайте копирайтеров

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Фаминцын показал, что ему не чуждо представление о возможности заимствований в фольклоре.

В той же статье Фаминцын критиковал оперу «Садко» Римского-Корсакова и чешскую увертюру Балакирева в связи с постоянным использованием «трепаков» (так Фаминцын именовал все «банальные простонародные плясовые песни»). Выражался он при этом достаточно определенно: «Гибель тому искусству, которое в "казачке" видит идеал музыки, в площадных шутках черни - идеал юмора, в изображении пьяного мужика — идеал для произведений живописца и скульптора». Из статей фаминцына ясно, что, любя русский фольклор, он не был, как это часто пытались представить его критики-нигилисты и до 1917 г. , ив советский период, врагом «народности»; будучи дворянином и «классицистом», он четко отделял ее от «простонародности».

С конца 1860-х годов в русской фольклористике произошла смена базовой теории. На место мифологической теории пришла миграционная, или теория заимствования. Ее основоположник, немецкий филолог Теодор Бенфей опубликовал в 1859 г. знаменитый сборник рассказов «Панчатантра» со своим изложением концепции заимствования сюжетов из одного источника (индийской литературы). В 1868 г. в «Вестнике Европы» В.В.Стасов (он же «Бах» , или «генералиссимус» для его друзей-композиторов) предложил новую теорию происхождения былин, заявив, что все они — результат относительно недавнего и поверхностного заимствования с Востока. Как писал А.Н.Пыпин о Стасове и его теории, его «разнообразные вкусы были развиты впоследствии обширной начитанностью, для которой продолжительная служба в Публичной библиотеке... давала пищу и новые возбуждения».7 Теория заимствования была использована Стасовым, по его собственному выражению, «против московских славянофилов и петербургских русопетов»: отрицая в былинах «элемент национальный и элемент христианский», он не видел в них «ни русской истории, ни даже русской мифологии».

Концепцию Стасова критиковали многие ученые-фольклористы — Буслаев, Гильфердинг, Вс.Миллер, Веселовский и другие. В пылу дискуссии Стасова и даже «Вестник Европы», где он печатался, нередко обвиняли в чрезмерном западническом недостатке «русского чувства». Как писал Пыпин, «в конце концов, взгляды г. Стасова не были приняты наукой... Но они далеко не остались без результатов - отрицательных и положительных. Во-первых, они несомненно заставили строже оглянуться на прежние толкования нашего древнего эпоса, умерили жар мифологов, способствовали устранению сентиментальных и аллегорических теорий». В дискуссии о происхождении былин как Стасов, так и его противники показали явную

350

тенденциозность, пытаясь связать научную проблематику со «злобой дня». Уверенности Стасову придавало то, что, несмотря на критику, Императорская Академия наук все же присудила этому, по словам М.К.Азадовского, «врагу лжепатриотизма, подлинному демократу и борцу за национальное искусство» одну из Уваровских премий.8

А-С.Фаминцын, по-прежнему верный представлениям мифологической школы, принял во внимание некоторые положения работы Стасова. Об этом говорит то, что, по словам самого Фаминцына, он «только с крайней осторожностью и в редких случаях пользовался былинами, в особенности же сказками, в которых древние черты еще гораздо чаще, чем в песнях, являются перемешанными с новейшими наслоениями и чужеземными элементами».9 В to же время, А.С.Фаминцын остался убежденным противником теории заимствования в трактовке А.Н.Веселовского и его последователей с их «углублением в христианские источники» и огульным отрицанием славянских языческих традиций как якобы вторичных по отношению к христианству и, опосредованно, античному язычеству.

Одновременно с борьбой за исключение былин из русского фольклора Стасов вел борьбу «за Глинку, против Вагнера». Его раздражал и сам Вагнер, и мифологи, чьи построения были использованы в сочинениях немецкого композитора. У Вагнера, по мнению Стасова, «вечно на сцене либо дурацкие какие-то боги, никому не нужные и не интересные, либо, пожалуй, и люди какие-то все бестелесные, идеальные и выдуманные...» («Вагнер, — писал Стасов, — это настоящий немецкий славянофил по музыке»).10 Особенно обострился конфликт между Стасовым и «вагнеристами» в 1868 г., когда в Мариинском театре была поставлена его опера «Лоэнгрин». Вагнер приехал в Россию при содействии великой княгини Елены Павловны, покровительницы Русского музыкального общества, и композитора А.Н.Серова, хорошего знакомого Фаминцына и Вагнера. Конфликт был настолько острым, что в антракте дело доходило до стычек, а в верхних ярусах чуть было не окончилось поединком между двумя юными, говоря по-современному, «фанатами» итальянской и вагнеровской оперы. Серов и Фаминцын выступили в печати с восторженными оценками нового произведения немецкого композитора. Даргомыжский, Кюи, Стасов и другие кучкисты, напротив, крайне враждебно отнеслись к «Лоэнгрину» и вообще творчеству Вагнера (следы такого отношения были весьма заметны и после 1917 г.). В ходе дискуссии Стасов писал о попытках Вагнера и вагнеристов «бросить стремление к правде и реализму, которое составляет главную задачу нашего времени».11

В 1870—1880 гг. А.С.Фаминцын был секретарем главной дирекции петербургского отделения Императорского Русского му-

351

зыкального общества. Еще в консерватории он начал работу по переводу на русский язык ряда немецких учебников. В 1868-1886 гг. вышли в свет его переводы «Учебника гармонии», «Учебника фуги», «Учебника простого и двойного контрапункта», «Элементарной теории музыки (с дополнениями переводчика)» Э.Ф.Рихтера, «Руководства к правильному построению модуляции» Ф.Дрезеке, «Всеобщего учебника музыки» А.Б.Маркса. Последний, как с явным одобрением писал Ю.А.Кремлев, отличался нечуждыми демократизма взглядами и «бетховенианством». Большинство переводов Фаминцына неоднократно переиздавалось и после смерти Александра Сергеевича.

С Русским музыкальным обществом для Фаминцына были связаны не только годы плодотворного труда, но и тот конфликт, в который оказались вовлеченными Стасов, Балакирев, Кюи и другие деятели «могучей кучки». Первоначально Стасов не был противником Русского музыкального общества. Даже утвержденный в 1859 г. устав общества был составлен его братом Д.В.Стасовым. Однако Владимир Стасов выступал против созданной в 1866 г. консерватории, считая необходимым только начальное музыкальное образование. В этих целях по его инициативе была учреждена Бесплатная музыкальная школа. По мнению Стасова, директор консерватории А.Рубинштейн и Русское музыкальное общество «без должного уважения относились к новой русской музыке». Еще до прихода Фаминцына в дирекцию Русского музыкального общества по настоянию Даргомыжского дирижером симфонического оркестра общества был приглашен один из «кучкистов» Балакирев. 9 января 1869 года Даргомыжский умер. Весной 1869 г. покровительница общества великая княгиня Елена Павловна добилась увольнения Балакирева. В ответ сначала П.И.Чайковский в газете «Современная летопись», а затем, ссылаясь на него, и В.В.Стасов в «Санкт-Петербургских ведомостях» осудили отстранение Балакирева. Как писал Е.Г.Салита в книге «Стасовы в Петербурге-Петрограде», «после стасовской статьи и фельетона Чайковского лагерь великой княгини двинул в атаку своих борзописцев. В их писаниях не было ни одного доброго слова о новой русской музыке, о ее творцах. Только презрение, отрицание и высокомерные поучения. Тон в этом задали небезызвестный критик Ростислав... и консерваторский профессор Фаминцын».12

6 июня 1869 г. в «Санкт-Петербургских ведомостях» появилась статья Стасова «Музыкальные лгуны». О содержании статьи можно судить уже по ее началу: «В музыке, как и во всяком другом деле, есть свои ретрограды. Нынешняя арена их — газета «Голос». Там они копошатся и ползают, словно какие-нибудь музыкальные Ска-

352

рятины и Аскоченские: там их целое гнездо: там сидят вместе г. Фаминцын с г. Серовым и Ростислав с некиим г. И». Стасов осудил их всех «со всеми их менуэтами, со всеми их скоморошьими плясками и дураковыми сказками».13 В развернувшейся дискуссии Фаминцын доказывал, что в России необходимо ставить иностранные оперы, особенно Вагнера, поскольку это будет способствовать появлению не подражательного русского оперного искусства. В ответ в статье «По поводу письма г. Фаминцына» Стасов выразился весьма резко: «Значит, Фаминцын считает, что в России все еще нет национальных оперных произведений? В это трудно поверить. Такому профессору не разрешили бы преподавать в русской консерватории».14

Наконец, Фаминцын не выдержал. Он подал на Стасова в Петербургский окружной суд за клевету, желая смыть с себя «неприличное пятно». Процесс начался в апреле 1870 г. Это был первый «музыкальный» процесс в России. Стасов, профессиональный юрист, защищал себя сам. По мнению Е.Г.Салиты, он «превратил суд в позорище для господина профессора», доказав необъективность Фаминцына, который «с презрением относился к русской музыке, обвиняя ее в подражательности». Суд счел обвинение в клевете необоснованным, однако расценил слово «лгуны» как брань в печати и приговорил Стасова к штрафу в 25 рублей и домашнему аресту на 7 дней. Любопытно, что Балакирев, с защиты которого начался открытый конфликт Фаминцына со Стасовым, к тому времени уже успел «склониться к реакции». После пребывания в Праге у братьев-славян он писал Стасову: «Вы смотрите на все через космополитическое пенсне». Раздраженный Стасов в ответ в октябре 1869 г. назвал «славянофилом» и самого Балакирева.

Борьба продолжалась и после суда. Стасов, выпускник училища правоведения и сам юрист, сильно обиделся на юристов: «Только-то вы и поучились, широкого, светлого и глубокого в нашем училище, что, дескать, пусть только бы «слов неприятных не появлялось», а на деле пусть ты сто раз прав — это все равно, но ты должен быть наказан!»15 Мусоргский написал посвященный Стасову «Раек», в котором высмеивался «лагерь княгини» — «клевреты Евтерпы», как их именовали «кучкисты». Ц.А.Кюи клеймил «писк г. Фаминцына», заявлял, что «характер музыки г. Фаминцына... крошечный, мелкий, лилипутский», а его опера «Сарданапал» — это «мертвая необозримая поляна, покрытая туманом». Критиковал Фаминцына и более умеренный Ларош. Этот критик осуждал Фаминцына, Серова и даже Кюи как «вагнеристов». Об опере «Сарданапал» Ларош писал как об откровенно консервативной сатире на прогрессивный лагерь. Особенно не понравился критику хор мятежников в I картине

353

третьего действия: «Хор этот до того нестроен и нескладен, что живо изображает ту анархию, в которую мы неминуемо впадем, когда восторжествуют пагубные учения социалистов и коммунистов».16

 <<<     ΛΛΛ     >>>   


В которых с очевидностью отражается первенствующее значение в народном сознании двух главнейших явлений природы

Принести дому молодых счастье
Почерпаемых из сочинений древних

сайт копирайтеров Евгений