<<<     ΛΛΛ     >>>   

Итак, северо-западный уголок славянско-балтийского помория служил связующим звеном мифологические представлений, или по крайней мере пластических изображений этих представлений, между славянством западным и восточным. Центром вышеназванной общей мифологической группы служил Радегаст-Сваражич, который точно так же непосредственно связывает западное славянство (а посредственно и восточное) с юго-западным. Радегаст, солнечный бог, плододавец, добый бог греющего и припекающего солнечного тепла (Припекала), находит на юге аналогичное божество в лице «доброго бога Бронтона» (ср. выше стр. 20), представителя припекающего солнечного зноя — «врупина»; он же сходствует с древнеиталийским Припекалом — Анксуром, наконец, с близкородственным последнему Аполлоном Соранским, с которым непосредственно связывает Радегаста его прозвище, или точнее отчество: Soranus (=Sauranus=Suranus) тождественно с именем С в a ? а жи ч. Оба они названы так по отцу Сварагу (Сварогу), в честь которого носила несомненно название свое гора Соракта (Сваракта), Soracte, т. е. Сварогова гора (ср. выше Saurachberg, Saureggen и пр.).

Мы видели, что к «священной» горе Соракте, в день празднества древнеиталийского Сваражича — Аполлона Соранского, со всех сторон стекалась бесчисленная толпа народа, зажигались костры, и жрецы Аполлона, во славу его, ходили босыми ногами по пылающим угольям. Что в это время возглашали или пели собравшиеся на празднество, — неизвестно, но известно, что в совершенно аналогичном случае, а именно при праздновании высшего солнцестояния, в ночь на Иванов день (местами на Петров день), возглашают славяне, также массами стекающиеся на это празднество, также возжигающие костры, также прыгающие через костры, вообще соблюдая при этом торжестве целый ряд древнейших, унаследованных из времен язычества, суеверных обрядов. Рассмотрим по порядку, какие божества преимущественно чествовались в это время в разных местах, заселенных славянами.

В Хорватии еще в прошедшем столетии девушки, пляшучи кругом Ивановского костра, призывали «святого бога Лада». На Руси, в Литве, Жмуди и в Лифляндии в старину, с 25 мая до 25 июня (т. е. около времени празднования Русалий и

Мы видели выше (стр. 31), что Сива почиталась близ мекленбургского города Варена.

273

высшего солнцестояния), взывали к «великому богу Ладу» (стр. 264, 265). У карпато-руссов в Иванов день утром празднуют Ладо и поют в честь его ладовые песни (стр. 266). Выше же было указано, что и летты и куры около Иванова дня призывали ЛедоиЛадо, преимущественно же Л иг о, который, по значению своему (как сокращенное имя бога согласия), буквально соответствует Ладу, литвины же призывали Л о д о. Наконец, при проводах весны, также совпадающих со временем высшего солнцестояния, а именно отправляемых в Петров день (или 30 июня), также поют (напр., в Тульской губ.) песни с припевом: «Ой, Лад, ой Лад!» 1 Вслед же за тем имя Лада исчезает из песен (кроме свадебных) до будущей весны. Итак, судя по сохранившимся песням и преданиям, празднование торжества высшего солнцестояния, т. е. праздник проводов отжившего весеннего солнца, в указанных местах, а именно в Хорватии, в Карпатской Руси, на остзейских окраинах России и частью в средних великорусских губерниях (быть может, и в некоторых других местах) происходит в честь бога Лада, заступающего, следовательно, здесь место Радегаста-Сваражича или Аполлона Соранскаго.

В великорусских же губерниях, расположенных почти сплошной полосой к северо-западу, северу, востоку и юго-востоку от Москвы (от Новгородской до Воронежской губ.), состарившееся и отходящее с наступлением момента высшего своего стояния солнце чествовалось, как мы видели, в образе Я ? ил а (Сима Ерыла), которого оплакивали и погребали, или непосредственно перед Петровским постом, или тотчас после Петрова дня. Кроме того', в губерниях Тверской, Ярославской и Рязанской праздник Иванова дня называется в простонародье Ярилою.2 Вне названной области, ни в России, ни у западных и южных славян, мы имени Ярила не встречаем, но невольно вспоминаем о Гаране, Ериле и Ерыле древних итаяийцев (см. выше стр. 235—236). Erilus находится в близком родственном отношении к Феронии, а через нее, следовательно, к Юпитеру Анксуру и Аполлону Соранскому. Древнейший Гаран (gary-ярый, италийский Ярило) переименовался с течением времени в Геркулес, который у сицилийцев назывался "???????, Ерыл. Взглянув на римский календарь праздников (ср. выше стр. 238—239), замечаем, что во время, соответствующее высшему солнцестоянию, а именно 30 июня, т. е. в тот самый день, в который в некоторых местах России (напр., в Рязанской и Тамбовской губ.)

1 Снегирев. Русс. пр. праз. IV, 67.

2 Снегирев. Русс. пр. праз. I, 179.

274

чествовали Ярила, — в Риме отправлялось торжество в честь Геркулеса, предводителя муз, или Мусагета, веселого гения пиров. Изображения этого Геркулеса снабжались надписями, в которых он назывался «миротворцем, непобедимым, святым» (Herculi Pacifero, Invicto, Sancto) 1. Геркулес, веселый гений пиров и миротворец, совпадает с Фрейром — Радегастом — Ладом, представителями радости и веселья, подателями мира, согласия и благополучия (см. выше стр. 268, 271). Итак, в то самое время, т. е. в пору высшего солнцестояния, когда в Хорватии, в Карпатской Руси, на западных окраинах, а частью и в центральной Руси около Ивановских костров или вообще при проводах весны, приуроченных к Петрову дню, возглашалось имя Лада, а у латышей и литвинов — имена Лито, Ладо, Ледо, Лодо, в указанной полосе великорусских губерний, огибающей дугой с северо-запада на юговосток Московскую губернию, возглашалось имя провожаемого и погребаемого Ярила; в то же самое время в Италии отправлялось празднество в честь родственного Ладу и Ярилу, Геркулеса (Ерыла) Мусагета.

У чехов, словаков и мораван праздник высшего солнцестояния отправляется в Ивановскую ночь и сопровождается возглашениями к Яну (Иоанну): «Velky^ Boie! Svaty Jene!», «Jane, Jane svaiy Jane!»,«Jano Jano Wajanuo!»,«Jano mil'y Jano!»HT.n.— вот обычные возгласы и припевы песен,2 которые даже получили название «святоянских», как и возжигаемые в эту ночь «святоянские» огни. Накануне Иванова дня собирают «Иванов цвет» (Sv. Jana kvSt), чернобыльник называется «Ивановым поясом», или «Ивановой былиной» (sy. Jana pas cili bylina).3 Здесь св. Иоанн Креститель несомненно заместил божество солнца. Нельзя не обратить внимания на интересное совпадение эпитетов, даваемых Яну и Ладу: оба называются в песнях «великим», «святым», «милым» (ср. выше стр. 264, 265); «святым», как мы только что видели, называется и миротворец Геркулес-Мусагет. К числу обрядов Ивановского торжества принадлежало у чехов сжигание на каком-нибудь возвышении воздвигнутого там дерева (сосны или ели), которое для этой цели парии привозили из леса.4 Поляки, называющие Иванов праздник и Ивановы огни «Соботками» (ср. выше стр. 190 пр. 1), также взывают в «соботских» песнях своих к Яну: «Janie, 1 Preller. Rom. Myth. ?, 297—298, 456.

„ 2 Reinsb.-Durlngsfeld. Festkai. 311. -Kollar. Nar. Zplew. I. 16, 17, 425. Susil. Мог. n. p. 734.

3 Grohmann. Abergl. a. Botun. 90—91, 98.

4 Reinsb.-Duringsfeld. Festkai. 308.

275

Janie! Swicty Janie!»—«О Janie, Janie, Janie zelony!»— «O moj bialy Janie!» и т. п.1 В Силезии в Иванов день предлагают в дар солнцу особенные печения, «slonczcta» (см. выше стр. 165).

В сербохорватских песнях, которые поются на Иванов день, также упоминается об «Иване», собираемые в Ивановскую ночь цветы, которым приписывается чудодейственная сила, называются Ивановскими цветами, «Иваньско цви]епе»2. В Болгарии также собирают в ночь на Иванов день (Енюв день) цветы и травы, называемые Ивановскими: « ? н ю в е ц цветие», «Енювы билкы», в Ивановских песнях речь идет о св. Иоанне: «Кто погрешил против св. Иоанна,— говорится в одной из этих песен, — тот пусть бросится в пылающее пламя»; в другой песне говорится о людях, «которые не праздновали Иванова дняи оттого сгорели дотла».3 Очевидно, и у сербов, и у болгар, солнечного бога, чествуемого в пору высшего солнцестояния, у болгар, кроме того, с плачем и причитаниями погребаемого в образе куклы или чучела (как на Руси Ярило),4 заместил в песнях, как и у западных славян, св. Иоанн Креститель. Словины также в Иванов день в песнях обращаются к с в. Я н у. В Граце, в Штирии, существовал обычай, в этот день носить чучело, насаженное на высокий шест. Его, однако, не хоронили, но закидывали горящими метлами, пока оно не сгорало.5

Остается еще бросить взгляд на Малую и Белую Русь. Здесь в Ивановскую ночь также возглашается в песнях имя Ивана, но, особенно в малорусских песенных припевах, Иван соединяется обыкновенно с именем КУПАЛО. Самый праздник носит название праздника Ивана-Купола; под этим именем он известен и в некоторых местах Великой Руси, но в великорусских песнях имя Купала не встречается. Достаточно взглянуть на только что представленный мною перечень божеств, чествуемых народом в пору высшего солнцестояния, чтобы убедиться, что Купало есть бело- и малорусское наименование того же божества, которое в других вышеупомянутых местах называлось Ладом (Лиго, Лодо), Ярилом, Яном, Иваном. Между тем название Купало не только почти не встречается в

1 Pauli. Pies. I. Pols. 25.-Kolberg. Lud. I, 106, 108.

2 Kapayuh.CpH. pje4H: «Иван дан».

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Радости


Светилам
Уже гораздо ближе стоящие к месту нахождения збручского истукана