<<<     ΛΛΛ     >>>   

2 См. у Котляревского. Сказ. об Отг. 61.—Аналогичное явление представляет у пруссов тройственный союз богов или «Трибог» ромовского святилища.

3 Срезневский. Яз. богосл. 4.

4 Зап. Р. Геогр. Об. 1869. Эта. П, 237, 272.

145

о котором говорит Гельмгольд. Не имея прямых указаний на почитание русскими Белбога, мы встречаем, однако, в России названия местностей, происходящие от имени «Белбог», так, напр., имя это встречается во множественном числе как название урочища (близ г. Городка в окрестностях Москвы), называемого Белые боги.1 Известен и Троипко-Белбожский монастырь в Костромской епархии.2 — В Белоруссии сохранилось ограниченное воспоминание о Белбоге, в лице Белуна. Это божество признается белоруссами источником богатства и милосердия. Он выводит из леса заблудившихся в нем путников: «циомна (темно) у леса без Белуна», говорят белоруссы; он помогает жать на нивах, наделяет бедняков деньгами: «мусиц, посябрывся з Белуном», т. е. должно быть, подружился с Белуном, говорят о человеке, которого посетило счастье. Здесь образ Белбога получил весьма ограниченный, деревенский характер. Белоруссы представляют Белуна стариком с длинною белою (но не седою) бородою, в белом саване, с белым носом.3 — О боге, снабженном белыми атрибутами, соответствующем Белуну или Белбогу, знают и латыши. В одном заговоре «на удой» обращаются к его помощи со следующими словами: «Бог шел по дорожке, белый кафтан на нем, белая палочка в руках. Иди, боже..., принеси мне всякое благо и т. д.». В заговоре от недуга упоминается Белая баба, которая излечивает недуг, сравниваемый со злым духом, и возвращает здоровье, сравниваемое со святым, добрым духом: «Белая баба топила баню белыми дощечками, из липовых листьев (липа—священное дерево у латышей, см. выше стр. 102), веник вязала, терла свежим молоком. Прочь всякий недуг от (имярека)! Недуг отстает, добро, здоровье пристает! Злой дух отстает, святой дух пристает!..»4

Понятие о Белбоге, как о высшем представителе небесного света и добра, как у западных, так и у восточных славян, отождествилось с образом бога солнца, источника высшего света и тепла, победителя тьмы и стужи, от которых наиболее приходится терпеть в северных

Срезневский. Яз. богосл. 13, прим. 1. —Снегирев, упоминая, очевидно, о том же урочище, говорит, что оно ныне называется Бельский стан или Белухинская роща. Здесь, по старому преданию, стояла заповедная дубрава, а в ней было капище. Русс. пр. праз. I, 14.

2 Афанасьев. Поэт. воз. I, 93.

3 Древлянский. Белор. н. пред. 7. — Сообщаемые автором в этой статье сведения о суевериях белоруссов неоднократно подвергались подозрению в их неосновательности. Знакомство с суевериями ближайших соседей белоруссов, латышей, во многих случаях сходными с описанными Древлянским, позволяет относиться к словам его с несколько большим доверием.

4 Матер, для этн. Лат.: загов. №№ 455, 638.

146

широтах. Оттого в культе Белбога-Святовита находим черты, свойственные специально богу солнца, напр.: белый конь, посвященный Святовиту (вспомним о «солнцевом коне» в войске царя Дария, о колеснице Митры, запряженной белыми конями, о белых конях, приносимых персами в жертву богу солнцу, о конях, посвящавшихся у греков Гелиосу, у римлян — Марсу) ; по ходу этого коня и иными способами производились гадания жрецами Арконского храма, следовательно, Белбог-Святовит является и в качестве вещего бога, как Аполлон, Марс; кроме того, воинственный характер Святовита, подобно южным солнечным богам войны и побед: Митре, Аресу, Марсу, также говорит в пользу преобладающей в нем солнечной природы, притом в смысле южного, знойного, палящего, разящего огненными лучами солнца. У восточных славян понятие о светлом, белом боге, в смысле бога солнца, не разящего или пожигающего лучами своими, а мирного и ласкового благодетеля рода людского, подателя плодородия и всяких благ, перенесено на Ярила, а в христианстве — на св. Георгия Победоносца (См. ниже ст.: «Олицетв. солнца» — Ярило, св. Юрий).

По представлению русских поселян (напр., Грубешовского уезда Люблинской губ.) солнце есть огонь, поддерживаемый ДЕДОМ1, под именем которого, следовательно, в данном случае следует понимать верховного небесного бога. По произволу Деда начинается день и наступает ночь. «Дед» напоминает «старого Бадняка» сербо-хорватов. По болгарскому поверию, Дедо-Господь некогда ходил по земле в образе старца и поучал людей пахать и вообще возделывать землю.2 О добром седовласом старце — «Деде», странствующем по земле и наделяющем бедных богатством, рассказывают на Украине.3 Такое же приблизительно значение имеет упомянутый выше белорусский старец—Б елун. В последних случаях образ верховного бога принял весьма ограниченный, деревенский характер.

В Ипатьевской летописи (начало которой представляет перевод с греческой летописи Малалы) имя «высшего бога»: Феоста (т. е. Гефест, под именем которого здесь подразумевается египетский Прабог — фта, бог первобытного, несозданного огня, бог тепла и света, родоначальник солнца (Фра), творец вселенной, словом, божество, соответствующее до известной степени древнеарийскому Dyaus) переведено словом СВАРОГ, и далее говорится: «Солнце-царь, сын

Труды этн. ст. эксп. I, 3.

2 Афанасьев. Поэт. воз. II, 372.

3 Раковский. Паказал. I, 3.

147

Сварогов».1 Солнце в вероучениях древних народов естественно признается чадом неба, отсюда и Сварог, как отец солнца, естественно мог бы быть признан представителем неба, тем более, что и у индийцев небо называлось почти тождественным именем—S va г, Svarga. Svor в чешских глоссах к Mater Verbonun переводится zodiacus, т. е. небесный круг. Вспомним, что персы, по свидетельству Геродота, принося жертву Агурамазде, призывали «весь небесный круг» (см. выше стр. 69). Мы видели выше, что, по словам различных, в особенности мусульманских, писателей, многие славяне поклонялись огню и солнцу (и вообще небесным светилам) ; мы увидим ниже, что, по народному представлению, и ныне еще не исчезнувшему в среде русских поселян, огонь происходит из неба, как и солнце, огню приписываются не только пожары, но и засухи, как и солнцу (см. ниже ст.: «Огонь»), —отсюда естественное родственное сближение огня и солнца, из которых первый в церковных поучениях, как мы видели выше, называется Сварожичем,а второе, в Ипатьевской летописи, — сыном Свароговым. Несмотря, однако, на такое правдоподобие названия у восточных славян бога неба — Сварогом, невольно рождается некоторое сомнение в действительности этого факта, ввиду того, что, кроме указанного места Ипатьевской летописи, представляющего притом не оригинальный текст, а глоссированный перевод греческой летописи, имя Сварога нище более в славянских памятниках не встречается (на памятники не славянские и на географические названия исследователи в данном случае не обратили внимания); это обстоятельство во всяком случае доказывает небольшую популярность имени Сварога, если бы даже действительно в той местности, где жил автор соответствующего отрывка Ипатьевской летописи, в лице Сварога и почитался небесный бог, отец солнца. Проф. Ягич доказывает, что автором указанного отрывка Ипатьевской летописи был житель северной Руси, именно Новгорода. «Я полагаю, — говорит г. Ягич, — что новгородский монах едва ли знал имя Сварога из действительных преданий местного (новгородского) язычества, так как имя это нище более не упоминается... Весьма легко могла достигнуть до Новгорода молва о северо-западном Сварожиче (засвидетельствовано лишь это имя, но имя «Сварожич» невольно наводит нас на имя «Сварог»), хотя бы в Новгороде ни тот, ни другой никоща и не были известны и почитаемы. Если «Сварог» действительно выражает нечто личное, — продолжает проф. Ягич, — то, конечно, «Сварожич» находится к «Сварогу» в отношении сыновнем; но если «Сварог» имел значение

П. С. Р. Л. П, 5.—Ср. Шафарик. О Свароге. 31—32.

148

только светлого пространства, следовательно — неба (ср. сходные образования: чертог, острог, пирог, творог — ни одно из этих слов не имеет личного значения), то личность начинается лишь со «Сварожича», и тоща можно совершенно обойтись без бога «Сварога». Замечательно, во всяком случае, при разрешении этого вопроса, то обстоятельство, что русский глоссатор несомненно исходит от бога «Сварога», «Сварожича» же, в этой форме, даже и не знает (вместо «Сварожича» стоит однозначащее выражение «сын Сварогов».1 Для ближайшего разъяснения этого вопроса приведу полный соответствующий текст Ипатьевской летописи: «И бысть по потопе и по разделеньи язык, нача царьствовати первое Местром от рода Хамова, по нем Еремия, по нем Феоста, иже иСаварога (или: 3 в а р о г а) нарекоша егуптяне; царствующю сему феосте в Египте, в время царства его, спадоша клеще с небесе, нача ковати оружье, прежде бо того палицами и камением бьяхуся. Ти же Феоста закон устави женам за един муж посягати и ходити говеющи, а иже прелюбы деющи казнити повелеваше, сего ради прозваша и Бог Сварог: преже бо сего жены блудяху, к нему же хотяша, и бяху аки скот блудяще; аще родяшеть детищь, который ей люб бываше дашеть: се твое дитя; он же створяше празднество и приимаше. Феост же сии закон разсыпа, и встави единому мужю едину жену имети, и жене за один муж посягати; аще ли кто преступить, да ввергнуть и в пещь огнену. Сего ради прозваша и Сварогом и блажиша и егуптяне. И посем царствова сын его, именем Солнце... Солнце-царь, сын Сварогов, еже есть Дажьбог, бе бо муж силен и т. д.».2 «Три раза, — замечает проф. Ягич, — в этом рассказе встречается имя Сварога, в первый раз, правда, довольно странно, в форме «Саварог» или «Зварог», как будто бы рассказчик с намерением желал придать имени скорее египетский, чем славянский характер. Во второй же и в третий раз имя «Сварог» очевидно приводится в связи с деятельностью «Феосты»: рассказчик говорит, что «Феоста» получил имя «Сварог», потому что он делал то и то. Следовательно, русский глоссатор понимает значение имени «Сварог», он совершенно определенно объясняет его из того, что делал Феоста. Что же делал Феоста ("????????)? Он получил клещи и первый начал ковать».3 Затем он основал брак и повелевал

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Даже происходило соответствующее расщепление божества солнца на два особых божества

Богиней плодородия
Убираются празднующие его в самое лучшее платье