<<<     ΛΛΛ     >>>   

Но обороты внешней торговли предметами потребления очень редко бывают так же быстры, как и обороты внутренней торговли. Во внутренней торговле капитал оборачивается обыкновенно в период времени меньше одного года, а иногда три или четыре раза в год. Во внешней торговле предметами потребления капитал редко оборачивается за год, а иногда оборачивается не меньше чем в два или три года. Поэтому капитал, вложенный во внутреннюю торговлю, успевает иногда произвести двенадцать операций или отправить и привезти товары двенадцать раз за то время, как капитал, вложенный во внешнюю торговлю, успевает выполнить одну операцию. Поэтому, если эти капиталы равны, первый из них окажет в двадцать четыре раза большее содействие и поощрение промышленности страны, чем второй.

Иностранные товары для внутреннего потребления могут иногда приобретаться в обмен не на продукты отечественной промышленности, а на какие-либо другие иностранные же товары. Но эти последние должны были быть приобретены или непосредственно на продукты отечественной промышленности, или на что-нибудь другое, купленное в обмен на эти продукты, потому что иностранные товары никогда не могут быть приобретены (если не считать войны и завоевания) иначе, как в обмен на какие-либо произведения данной страны непосредственно или после двух или нескольких обменных сделок. Таким образом, капитал, вложенный в такую внешнюю торговлю предметами потребления, ведущуюся окольным путем, производит во всех отношениях такое же действие, как и капиталы, вкладываемые в подобного же рода торговлю, только ведущуюся наиболее прямым путем, если не считать того, что оборачиваться он будет еще медленнее, так как его реализация должна зависеть от оборотов двух или трех других операций внешней торговли. Если рижские лен и пенька покупаются в обмен на виргинский табак, приобретенный в обмен на британские промышленные изделия, то торговец должен выждать окончания оборота двух различных операций внешней торговли, пока сможет затратить такой же капитал на покупку вновь такого же количества британских промышленных изделий. Если виргинский табак был приобретен в обмен не на британские промышленные изделия, а на ямайский сахар и ром, купленные в обмен на эти изделия, он должен будет ожидать окончания оборота трех различных операций. Если эти две или три различные операции внешней торговли совершаются двумя или тремя различными торговцами, из которых второй покупает товары, ввозимые первым, а третий — ввозимые вторым, чтобы, в свою очередь, вывезти их, каждый торговец в таком случае сумеет более быстро обора чивать свой капитал, но общий оборот всего вложенного в торговлю [373] капитала будет столь же медленным, как и прежде. Для страны не составляет разницы, принадлежит ли весь капитал, вложенный в такую многостепенную торговлю, одному или трем торговцам, хотя это может иметь значение для отдельных торговцев. В обоих случаях должен быть вложен в дело втрое больший капитал, чтобы обменять британские промышленные изделия определенной стоимости на известное количество льна и пеньки, чем это было бы необходимо, если бы эти изделия и лен с пенькой обменивались непосредственно друг на друга. Следовательно, весь капитал, вкладываемый в подобного рода многостепенную внешнюю торговлю предметами потребления, будет в меньшей степени поощрять и оказывать содействие производительному труду страны, чем равный ему капитал, вкладываемый в более непосредственную торговлю такого же рода.

Каков бы ни был иностранный товар, при помощи которого приобретаются другие иностранные товары для внутреннего потребления, это не может иметь сколько-нибудь существенного влияния ни на характер торговли, ни на степень оказываемого ею поощрения и содействия производительному труду страны, которая ведет ее. Если, например, эти товары покупаются на бразильское золото или перуанское серебро, то это золото и серебро, как и виргинский табак, должны быть приобретены в обмен на какие-нибудь продукты промышленности страны или на что-нибудь другое, купленное на такие продукты. Следовательно, поскольку дело касается производительного труда страны, внешняя торговля предметами потребления, ведущаяся при посредстве золота и серебра, представляет те же выгоды и неудобства, что и другой вид внешней торговли предметами потребления, столь же многостепенной; в ней равным образом столь же быстро или медленно реализуется капитал, непосредственно употребляемый на содержание производительного труда. По-видимому, подобного рода торговля отличается даже одним преимуществом сравнительно со всяким другим видом столь же многостепенной внешней торговли. Перевозка этих металлов из одного места в другое благодаря их малому объему и большой стоимости обходится дешевле, чем перевозка почти всех других иностранных товаров такой же стоимости; фрахты за перевозку их значительно ниже, а страховая премия не выше, к тому же нет другого товара, менее подверженного порче при перевозке, чем золото и серебро. В результате этого при посредстве золота и серебра часто можно приобрести определенное количество товаров в обмен на меньшее количество продуктов отечественной промышленности, чем при посредстве каких-либо других иностранных товаров. Спрос страны может, таким образом, удовлетворяться более полно и с меньшими издержками, чем каким-либо иным путем. Мне еще придется в дальнейшем* весьма подробно рассмотреть вопрос о том, не [374] приводит ли иным путем торговля этого рода к обеднению страны вследствие непрерывного вывоза ею этих драгоценных металлов.

Та часть капитала страны, которая вкладывается в транзитную торговлю, отвлекается вообще от содержания производительного труда данной страны, чтобы содержать производительный труд других стран. Хотя он при каждой своей операции замещает два различных капитала, однако ни один из них не принадлежит данной стране. Капитал голландского купца, везущего хлеб из Польши в Португалию, а обратно привозящего в Польшу португальские фрукты и вино, замещает при каждой такой операции два различных капитала, причем ни один из них не служил для содержания производительного труда Голландии: один из них содержал производительный труд Польши, другой — Португалии. Только прибыли регулярно притекают в Голландию и составляют все то добавление к годовому продукту земли и труда этой страны, которое является необходимым результатом этой торговли. Впрочем, когда транзитная торговля какой-либо страны ведется на кораблях и при посредстве матросов этой же страны, то та часть капитала, вложенного в нее, которая оплачивает фрахт, распределяется между некоторым числом производительных работников этой страны и приводит их труд в движение. Почти все нации, принимавшие сколько-нибудь значительное участие в транзитной торговле, действительно вели ее именно таким образом. Самый род торговли полу чил, вероятно, от этого свое название, ибо жители таких стран являлись и перевозчиками для других стран. Однако эта особенность отнюдь не представляется необходимо присущей чертой такой торговли. Голландский купец, например, может вкладывать свой капитал в торговлю между Польшей и Португалией, перевозя часть избыточного продукта первой во вторую не на голландских, а на британских кораблях. И можно предполагать, что в некоторых особых случаях так и бывает в действительности. С этой точки зрения считалось, что для такой страны, как Великобритания, защита и безопасность которой зависят от числа ее матросов и размеров ее флота, особенно выгодна транзитная торговля. Но тот же капитал может дать занятие такому числу матросов и кораблей, если он вложен во внешнюю торговлю предметами потребления или даже в прибрежную торговлю, поскольку она ведется судами каботажного плавания, как и в том случае, если он прилагается к транзитной торговле. Количество матросов и кораблей, которым может дать занятие данный капитал, зависит не от характера торговли, а от громоздкости товаров в сравнении с их стоимостью и отчасти от расстояния, на каком находятся друг от друга порты, между которыми они перевозятся, — главным же образом от первого из этих двух условий. Так, например, торговля углем между Ньюкаслом и Лондоном дает работу большему количеству судов, чем вся внешняя транзитная торговля Англии, хотя порты эти находятся друг от друга совсем не на большом расстоянии. Поэтому применение [375] в какой-либо стране исключительных поощрительных мер в целях более широкого привлечения капитала в транзитную торговлю в более значительных размерах, чем это требуется при естественном ходе вещей, не всегда обязательно ведет к увеличению судоходства данной страны.

Таким образом, капитал, вкладываемый во внутреннюю торговлю страны, обычно поощряет и содержит большое количество производительного труда в этой стране и увеличивает стоимость ее годового продукта в большей мере, чем такой же капитал, занимающийся внешней торговлей предметами потребления, а капитал, занятый в этой последней, имеет в обоих этих отношениях еще большее преимущество над одинаковой величины капиталом, вложенным в транзитную торговлю. Богатство каждой страны, а также могущество ее, поскольку это последнее зависит от богатства, всегда должно находиться в соответствии со стоимостью ее годового продукта, образующего фонд, за счет которого в конечном счете оплачиваются все налоги. И главная задача политической экономии каждой страны состоит в увеличении богатства и могущества; поэтому она не должна давать преимуществ или оказывать особое поощрение внешней торговле предметами потребления предпочтительно перед внутренней торговлей или же транзитной торговле предпочтительно перед той и другой. Она не должна путем всякого рода поощрений привлекать к одному из этих двух каналов большую долю капитала, чем естественно притекало бы к ним без всякого воздействия.

Каждый из этих видов торговли, однако, не только выгоден, но и необходим и неизбежен, когда он порождается естественным ходом вещей, без всяких принудительных и насильственных мер воздействия.

Когда продукт какой-либо отдельной отрасли промышленности превышает спрос страны на него, избыток должен отправляться за границу и обмениваться на другие товары, на которые в данной стране имеется спрос. Без такого вывоза должна быть приостановлена часть производительного труда страны, и стоимость годового продукта страны уменьшится. Земля и труд Великобритании производят обычно больше хлеба, шерстяных и металлических изделий, чем это требуется существующим на ее внутреннем рынке спросом. Поэтому избыток их должен отправляться за границу и обмениваться на какие-либо товары, требующиеся внутри страны. Только посредством такого вывоза этот избыток может приобрести стоимость, достаточную для оплаты труда и издержек, затраченных на его производство. Места по морскому побережью и берега всех судоходных рек потому только и представляют собою выгодное местоположение для промышленности, что облегчают вывоз и обмен такого избыточного продукта на продукты, на которые имеется большой спрос.

Если иностранные товары, приобретенные в обмен на избыточный продукт внутренней промышленности, превышают спрос внутреннего [376] рынка, лишняя их часть должна быть снова вывезена за границу и выменена на какие-нибудь другие продукты, на которые здесь существует спрос. Около 96 тыс. бочек табаку покупается ежегодно в Виргинии и Мэриленде на часть избыточного продукта британской промышленности. Но спрос на табак в Великобритании не требует, может быть, более 14 тыс. бочек. Поэтому если бы нельзя было отправлять остающиеся 82 тыс. бочек за границу и обменивать на такие товары, на которые имеется большой спрос внутри страны, то должен был бы немедленно прекратиться ввоз табака, а вместе с этим остановиться и производительный труд всех тех жителей Великобритании, которые в настоящее время заняты изготовлением товаров, на какие ежегодно приобретаются эти 82 тыс. бочек табаку. Должно быть прекращено производство этих товаров, которые составляют часть продукта земли и труда Великобритании, поскольку на них нет спроса внутри страны и поскольку она лишилась своего рынка сбыта за границей. Поэтому наиболее многостепенная внешняя торговля предметами потребления может в некоторых случаях быть столь же необходимой для поддержки производительного труда страны и для поддержания на известном уровне стоимости ее годового продукта, как и непосредственная внешняя торговля.

Когда масса капиталов в какой-либо стране возрастает до таких размеров, что они не могут быть целиком использованы в области обслуживания потребления и поддержки производительного труда страны, избыточная часть их, естественно, отливает в транзитную торговлю и употребляется для выполнения таких же функций в интересах других стран. Транзитная торговля представляет собой естественный результат и признак значительного национального богатства, но она, по-видимому, не является естественной причиной его. Те государственные люди, которые проявляли склонность содействовать ее развитию посредством специальных поощрительных мероприятий, очевидно, принимали результат и признак явления за его причину. Голландия, которая, если иметь в виду размеры ее поверхности и коли чество жителей, является самой богатой страной Европы, держит поэтому в своих руках наибольшую часть транзитной торговли Европы. Англия, стоящая по богатству, вероятно, на втором месте после нее в Европе, тоже считается ведущей значительную часть этой торговли, хотя то, что обычно считается транзитной внешней торговлей Англии, в большинстве случаев оказывается не чем иным, как многостепенной внешней торговлей предметами потребления. Таковою в значительной мере является торговля, доставляющая продукты Ост-Индии, Вест-Индии и Америки на различные европейские рынки. Эти товары обыкновенно покупаются или непосредственно на продукты британской промышленности, или на что-нибудь другое, приобретаемое в обмен на эти продукты, и то, что получается в результате всех этих торговых сделок, используется или потребляется в Велико- [377] британии. Торговля, которая ведется на британских кораблях между различными портами Средиземного моря, и небольшая торговля такого же рода, ведущаяся британскими купцами между портами Индии, составляют, вероятно, главные отрасли того, что следует считать собственно транзитной торговлей Великобритании.

Размеры внутренней торговли и капитала, который может быть вложен в нее, по необходимости ограничиваются стоимостью избыто чного продукта всех тех отдаленных друг от друга местностей внутри страны, которые обмениваются своими продуктами друг с другом. Размеры внешней торговли предметами потребления ограничиваются стоимостью избыточного продукта всей страны и того, что может быть приобретено на него. Размеры транзитной торговли ограничиваются стоимостью избыточного продукта всех стран мира. Ее возможные размеры поэтому в известной мере беспредельны в сравнении с размерами двух других видов торговли, и она способна поглотить наибольшие капиталы.

Помыслы о своей собственной частной прибыли являются единственным мотивом, побуждающим владельца всякого капитала вкладывать его в земледелие, в мануфактуры или в какую-либо особую отрасль оптовой или розничной торговли. Его никогда не занимает мысль о том, какие различные количества производительного труда может он привести в движение и какую различную стоимость может он прибавить к годовому продукту земли и труда общества в зависимости от того, в какой из этих различных областей применяется его капитал. Поэтому в тех странах, где сельское хозяйство представляет собою самое выгодное из всех приложений капитала, а возделывание и улучшение земли — самый прямой путь к большому состоянию, капиталы отдельных лиц будут, естественно, прилагаться самым выгодным для всего общества образом. Но, насколько можно судить, прибыль, даваемая сельским хозяйством, нигде в Европе не превышает прибылей, приносимых другими видами занятий. Правда, во всех частях Европы прожектеры в последние годы тешили публику блестящими рассказами о прибылях, получаемых от обработки и улучшения земли. Не входя в подробное рассмотрение их выкладок, простое наблюдение может убедить нас, что выводы их должны быть неправильны. Мы ежедневно наблюдаем крупнейшие состояния, приобретенные на протяжении всего одной жизни при помощи торговли и промышленной деятельности, причем дело часто начиналось с очень небольшим капиталом, а иногда и без всякого капитала. Между тем во всей Европе в течение текущего столетия не наблюдалось, должно быть, ни одного примера приобретения за тот же промежуток времени такого же состояния от занятий земледелием. Между тем во всех больших странах Европы до сих пор остается невозделанной много хорошей земли, а большая часть возделываемой земли далеко не улучшена еще в такой мере, в какой это возможно. Поэтому сельское хозяйство поч- [378] ти везде способно поглощать гораздо больший капитал, чем какой когдалибо прилагался в нем. В дальнейших двух книгах я попытаюсь подробно выяснить, какие моменты в хозяйственной политике Европы сделали городские промыслы настолько более выгодными по сравнению с сельскими, что частные лица нередко считают более выгодным для себя вложить свои капиталы в ведущуюся где-то очень далеко в Азии и Америке транзитную торговлю, чем в улучшение и обработку плодороднейших полей в их непосредственном соседстве.

В каждом развитом обществе главный товарообмен происходит между городскими и сельскими жителями. Он состоит в обмене сырых продуктов на изделия промышленности, причем этот обмен совершается непосредственно или посредством металлических денег, или каких-либо бумажных знаков, представляющих последние. Деревня снабжает город предметами продовольствия и материалами для переработки. Город оплачивает это снабжение тем, что отсылает часть готовых изделий жителям деревни. Город, который сам не производит и не может производить никаких средств пропитания, получает, собственно говоря, все свое богатство и все средства пропитания из деревни. Однако мы не должны отсюда заключать, что выгоды, полу чаемые городом, представляют собою ущерб для деревни. Выгоды их обоюдны и взаимно обусловлены, и разделение труда в данном случае, как и во всех других, выгодно всем лицам, посвящающим себя различным занятиям, на которые труд подразделяется. Жители деревни покупают у города большее количество промышленных изделий в обмен на продукт гораздо меньшего количества их собственного труда, чем сколько им пришлось бы затрачивать в том случае, если бы они пытались сами производить эти изделия. Город служит рынком для избыточного продукта деревни, для тех продуктов, которые превышают нужды потребления земледельцев; в городе жители деревни обменивают этот избыточный продукт на какие-нибудь товары, нужные им. Чем многочисленнее население города и чем больше его доход, тем обширнее рынок сбыта, предоставляемый для жителей деревни, а чем обширнее этот рынок, тем это всегда выгоднее для большого числа лиц. Хлеб, произрастающий в какой-нибудь миле от города, продается там по такой же цене, как и хлеб, привозимый за двадцать миль. Но цена последнего должна по общему правилу не только оплачивать издержки по производству хлеба и доставке его на рынок, но и давать также фермеру обычную в сельском хозяйстве прибыль. Поэтому собственники земли и земледельцы, живущие поблизости к городу, сверх обычной в сельском хозяйстве прибыли получают в цене продаваемых ими продуктов всю стоимость перевозки этих продуктов, привозимых из более отдаленных местностей, а кроме того, сберегают всю стоимость такого провоза в цене всего того, что покупают. Сравните обработку земель в окрестностях любого большого города с обработкой земель, находящихся на более значительном расстоянии от него, и вы [382] сами легко убедитесь, как много выигрывает деревня от товарообмена с городом. Ни одна из всех нелепых теорий торгового баланса не пробовала утверждать, что деревня теряет от своего товарообмена с городом или что город теряет от своего товарообмена с деревней, которая кормит его.

Так как по самой природе вещей предметы питания представляют собою потребность, стоящую на первом месте сравнительно с предметами удобства и роскоши, то отрасль, доставляющая первые, должна предшествовать тем отраслям, которые производят последние. Поэтому возделывание и улучшение земли, доставляющей средства существования, необходимо должны предшествовать росту города, доставляющего лишь предметы удобства и роскоши. Только избыточный продукт деревни, или тот продукт, который превышает потребности содержания земледельцев, доставляет городу средства существования, а потому последний может расти и развиваться только по мере увеличения этого избыточного продукта. Конечно, город не всегда получает все средства для своего существования из непосредственно прилегающей к нему округи или даже из страны, в которой он находится. Он может получать их из очень отдаленных стран. Последнее обстоятельство, хотя оно и не составляет исключения из общего правила, в различные эпохи и у различных народов вызывало значительные колебания и изменения в общем ходе развития народного благосостояния.

Такой порядок вещей, вообще устанавливаемый необходимостью, хотя и не во всех без исключения странах, в каждой отдельной стране поддерживается естественными наклонностями человека. Если бы челове ческие учреждения никогда не шли вразрез с этими естественными наклонностями, города нигде не могли бы увеличивать свое население за пределы того, что могло бы существовать на продукты земледелия той местности, в которой они расположены, до тех пор по крайней мере, пока земли этой местности не будут полностью обработаны и улучшены. При одинаковой или почти одинаковой прибыли большинство людей предпочитает вкладывать свои капиталы скорее в улучшение и обработку земли, чем в мануфактуры или внешнюю торговлю. Человек, вкладывающий свой капитал в землю, в большей степени может распоряжаться им и наблюдать за ним, и его состояние менее подвержено разным случайностям, чем состояние купца, который часто бывает вынужден отдавать его на волю ветров и волн и даже еще более ненадежных стихий человеческого безумия и несправедливости, когда он предоставляет большие кредиты в отдаленных странах таким людям, с характером и положением которых он редко имеет возможность как следует ознакомиться. Напротив, капитал землевладельца, вложенный в улучшение земли, обеспечен от всяких случайностей, обеспечен в максимальной степени, допускаемой природой человеческих дел. Красота природы, а также удовольствия сельской жизни, спокойствие духа, которое она обещает, и независимость, действи- [383] тельно даваемая ею, если несправедливость человеческих законов не нарушает ее, — все это так заманчиво, что в большей или меньшей степени привлекает всякого. И так как возделывание земли было исконным предназначением человека, то во все эпохи своего существования он, по-видимому, сохранил особое предрасположение к этому первона чальному занятию.

Конечно, без помощи и содействия некоторого количества ремесленников возделывать землю можно было бы только с большими неудобствами и постоянными перерывами. Кузнецы, плотники, колесники и плужники, бочары, сапожники и портные — все это мастера, к услугам которых земледельцу часто приходится обращаться. Эти ремесленники часто нуждаются в содействии и услугах друг друга, и так как их местожительство не связано по необходимости с определенным местом, как у земледельца, то они, естественно, селятся по соседству друг с другом и, таким образом, образуют небольшой город или местечко. Скоро к ним присоединяются мясник, пивовар и булочник, а за ними ряд других ремесленников и мелких торговцев, необходимых или полезных в деле удовлетворения их потребностей и, в свою очередь, содействующих дальнейшему разрастанию города. Жители города и жители деревни взаимно обслуживают друг друга. Город служит базаром, или рынком, к которому обращаются жители деревни, чтобы обменять свои сырые продукты на готовые изделия. Этот товарообмен и снабжает жителей города как материалами для работы, так и средствами существования. Количество готовых изделий, продаваемых жителям деревни, определяет количество материалов и предметов продовольствия, которые они покупают. Поэтому количество имеющейся у них работы и количество их средств существования могут возрастать только в соответствии с возрастанием спроса деревни на готовые изделия, а этот спрос, в свою очередь, может возрастать только в соответствии с ростом улучшений обработки земли. Следовательно, если бы человеческие учреждения никогда не нарушали естественного хода вещей, развитие богатства и рост городов во всех государствах являлись бы последующим результатом и соответствовали бы улучшению и обработке данной территории или страны.

В наших североамериканских колониях, где еще можно получить по дешевой цене невозделанную землю, ни в одном из городов не могли еще развиться промышленные предприятия, продающие свои изделия на отдаленных рынках. Когда какой-либо ремесленник накопит несколько больший капитал, чем необходимо для ведения его предприятия при сбыте изделий в окрестностях, он в Северной Америке не пытается устроить на этот капитал мануфактуру, поставляющую свои продукты на более отдаленный рынок, а затрачивает его на покупку и обработку невозделанной земли. Из ремесленника он превращается в фермера, и ни высокий заработок, ни жизнь в достатке, которые эта страна обеспечивает ремесленникам, не в состоянии соблазнить его ра- [384] ботать на других, а не на самого себя. Он чувствует, что ремесленник является слугой своих потребителей, от которых получает средства к существованию, тогда как фермер, обрабатывающий свою землю и добывающий средства к существованию трудом своей собственной семьи, является сам себе хозяином и независимым от кого бы то ни было.

Напротив, в странах, где нет свободной невозделанной земли или где ее нельзя получить по дешевой цене, каждый ремесленник, скопивший больший капитал, чем он может употребить при выполнении случайных работ для соседней местности, старается изготовить товар для сбыта на более отдаленных рынках. Кузнец строит какой-нибудь железоделательный завод, ткач — полотняную или шерстяную фабрику. Эти различные промышленные предприятия с течением времени постепенно специализируются, а благодаря этому улучшаются различными путями, которые легко себе представить и которые поэтому здесь нет необходимости подробнее выяснять.

При приискании выгодного приложения капитала, при одинаковой или почти одинаковой прибыли мануфактурам, естественно, отдается предпочтение перед внешней торговлей по той же причине, по какой земледелие, естественно, предпочитается мануфактурам. Подобно тому как капитал землевладельца и фермера более обеспечен, чем капитал владельца мануфактуры, так и капитал владельца мануфактуры, все время находящийся у него на виду и в его распоряжении, более обеспечен от всяких случайностей, чем капитал купца, ведущего заморскую торговлю. Разумеется, на любой ступени развития всякого общества избыточная часть его сырых и промышленных продуктов, т.е. та часть их, на которую отсутствует спрос внутри страны, должна отправляться за границу для обмена на продукты, на которые в данной стране существует спрос. Но весьма мало значения имеет, какой капитал — иностранный или отечественный — доставляет за границу этот избыточный продукт. Если общество не накопило капитала, достаточного как для обработки всех его земель, так и для полной переработки всех его сырых продуктов, даже очень выгодно, чтобы сырые продукты вывозились иностранным капиталом, тогда весь капитал общества сможет затрачиваться на более полезные цели. Богатство Древнего Египта, Китая и Индостана в достаточной мере свидетельствует о том, что народ может достичь очень высокой степени благосостояния, хотя большая часть его вывозной торговли производится иностранцами. Развитие наших североамериканских и вест-индских колоний совершалось бы менее быстро, если бы для вывоза избыточного продукта прилагались только капиталы, принадлежащие им самим.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Если их торговля будет такова
Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов экономики 13 философии
Иногда естественные
Все остальные предметы обладают той же точно действительной стоимостью
Принять во внимание численность населения