<<<     ΛΛΛ     >>>   

С собрания расходились далеко за полночь. По всем улицам и переулкам

медленно шли люди, оживленно переговаривались; в каждом дворе скрипели

калитки, резко в ночной тишине звякали дверные щеколды; изредка то здесь,

то там звучал смех, и - непривычные к такому многолюдству и гомону в

ночное время - по всему Гремячему Логу подняли неистовый брех проснувшиеся

хуторские собаки.

Одним из последних вышел из школы Давыдов. После ядовитой, густой

духоты, заполнившей все помещение школы, воздух на улице показался ему

холодным, пьянящим свежестью. Даже как будто запах браги уловил в легком

ветерке жадно дышавший Давыдов.

Впереди него шли двое. Услышав их голоса, он невольно улыбнулся.

Дед Щукарь горячо говорил:

- ...А я сдуру и поверил ему, чертову треплу, что Кондрат всурьез

собирается казнить меня за мою критику и самокритику, и испужался страшно,

подумал про себя: "Да ить это шутка делов - топор в руках у Кондрата!

Парень он вроде и смирный, а там черт его знает... раз махнет топором

вгорячах и расколет голову напополам, как арбуз!" И как я мог дать веры

этому чертову Агафошке?! Ить он шагу не сделает, чтобы мне в чем-нибудь не

напакостить! Ить у него же всею жизню язык трепется, как худая варежка на

колу. Это он, проклятый сын, и козла Трофима выучил на меня кидаться и

поддевать рогами куда попало, не считаясь, что я грызной человек. Уж это я

до тонкостев знаю! Сам видал, как он его этой зверской науке выучивал,

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Счастье его улыбками словами
Не вспашешь за сутки десятину
Шолохов М. Поднятая целина школьная 5 неохотно
Говорю ей
Шолохов М. Поднятая целина школьная 12 аккуратно