<<<     ΛΛΛ     >>>   

- Гляди, как моя баба наворачивает! Плуг настроенный, выскакивает

редко, ей и одной бы можно пахать...

- Это у тебя жена погонычем? - спросил Давыдов.

- Жена. С ней сподручней. Ее иной раз и крепким словом пуганешь - не

обидится, а ежели и обидится, то только до ночи... Ночь помирит - свои

как-никак...

Кондрат улыбнулся и широко и валко зашагал по пашне.

В первом упруге [упруг - непрерывная работа в течение определенного

срока, до роздыха] до завтрака Давыдов вспахал около четверти десятины. Он

нехотя похлебал каши, дождавшись, пока поели быки, мигнул Кондрату:

- Начинаем?

- Я готов, Анютка, гони быков!

И снова - борозда за бороздой - валится изрезанная череслом и лемехом

заклеклая, спрессованная столетиями почва, тянутся к небу опрокинутые,

мертво скрюченные корневища трав, издробленная, дернистая верхушка

прячется в черных валах. Земля сбоку отвала колышется, переворачивается,

словно плывет. Пресный запах чернозема живителен и сладок. Солнце еще

высоко, а у подручного быка уже темнеет от пота линючая шерсть...

К вечеру у Давыдова тяжко ныли потертые ботинками ноги, болела в

пояснице спина. Спотыкаясь, обмерил он свой участок и улыбнулся

спекшимися, почерневшими от пыли губами: вспахана за день одна десятина.

- Ну, сколько наворочал? - с чуть приметной улыбкой, с ехидцей спросил

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Прошу уволить меня с собрания возмущенно гражданин
Как только учитель появится на улице свадьба погреба
Работал
Крытый черепицей улыбкой приезжий
Шолохов М. Поднятая целина школьная 3 балалайка