<<<     ΛΛΛ     >>>   

Ох, матушка родимая, в лихой час ты меня зародила! Связался с

распроклятым! Попутал нечистый дух!" - думал Яков Лукич, ерзая по

скамейке, глаз не сводя с Половцева. А тот спокойно стоял у окна, и теперь

уже не бледность заливала его щеки, а темная просинь гнева, решимости. На

лбу вздулись две толстые поперечные жилы, руки неотрывно сжимали

подоконник.

- Ну, что же, господа казаки, воля ваша: не хотите идти с нами - не

просим, челом не бьем. Расписок я не верну, они не со мною, а в штабе. Да

вы напрасно и опасаетесь, я же не пойду в ГПУ заявлять на вас...

- Оно-то так, - согласился один из стариков.

- ...И не ГПУ вам надо бояться... - Половцев, говоривший до этого

замедленно, тихо, вдруг крикнул во весь голос: - Нас надо бояться! Мы вас

будем расстреливать, как предателей!.. А ну, прочь с дороги! Сторонись! К

стенкам!.. - и, выхватив наган, держа его в вытянутой руке, направился к

двери.

Казаки ошалело расступились, а Яков Лукич, опередив Половцева, плечом

распахнул дверь, вылетел в сенцы, как камень, кинутый пращой.

В темноте они отвязали лошадей, рысью выехали со двора. Из куреня

доносился гул взволнованных голосов, но никто не вышел, ни один из казаков

не попытался их задержать...

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Бригада пахала
Снова желая привлечь к себе внимание давыдова
Орудия производства портишь иличто либо еще лошадей мне
При помощи бригады разъяснял собрания сельсовета
Она встретила давыдова счастливой признательной улыбкой