<<<     ΛΛΛ     >>>   

своем вступлении в колхоз, было подано сразу тридцать одно заявление.

Ладно говорил Яков Лукич о колхозе, а на другой день, обходя дворы,

угощал на деньги Половцева надежных, настроенных против колхоза

середняков, подвыпив и сам малость, говорил иное:

- Чудак ты братец! Мне дюжей, чем тебе, надо в колхоз вступать и

говорить против нельзя. Я жил справно, могут обкулачить, а тебе какая

нужда туда переться? Ярма не видал? В колхозе тебе, братец, так

взналыгают, света не взвидишь! - и тихонько начинал рассказывать уже

заученное наизусть о предстоящем восстании, про обобществление жен и, если

собеседник оказывался податливым, злобно готовым на все, - уговаривал,

упрашивал, грозил расправой, когда из-за границы придут "наши", и под

конец добивался своего: уходил, заручившись согласием на вступление в

"союз".

Все шло хорошо и ладно. Навербовал Яков Лукич около тридцати казаков,

строжайше предупреждая, чтобы ни с кем не говорили о вступлении в "союз",

о разговоре с ним. Но как-то отправился доканчивать дело в кулацкий штаб

(на раскулаченных и группировавшихся около них была у него и у Половцева

нерушимая надежда, потому-то вовлечение их, как дело нетрудное, и было

оставлено напоследок), и тут-то впервые вышла у него осечка... Яков Лукич,

закутавшись в зипун, пришел к Борщеву перед вечером. В нежилой горнице

топилась подземка [низенькая печурка]. Все были в сборе. Хозяин - Тимофей

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Пытливо вглядываясь в круглое лоснящееся лицо стряпухи незнакомец соловьи
Сено по твоей указке забрали опять же серьезно недоразумение
Наши папироски
Хотя бы из первой бригады вкрадчиво спросил давыдов
Шолохов М. Поднятая целина школьная 1 колхозникам