<<< ΛΛΛ >>>
"Приеду домой, попрощаюсь с Андреем и с Давыдовым, надену шинель, в
какой пришел с польского фронта, и застрелюсь. Больше мне нету в жизни
привязы! А революция от этого не пострадает. Мало ли за ней народу идет?
Одним меньше, одним больше... - равнодушно, словно о ком-то постороннем,
думал Макар, лежа на животе, рассматривая в упор спутанные ковыльные нити.
- Давыдов, небось, будет говорить на моей могиле: "Хоть Нагульнова и
исключили из партии, но он был хорошим коммунистом. Его поступок
самоубийства мы не одобряем, факт, но дело, за которое он боролся с
мировой контрреволюцией, мы доведем до конца!" И с необыкновенной яркостью
Макар представил себе, как довольный, улыбающийся Банник будет похаживать
в толпе, оглаживать свои белесые усы, говорить: "Один натянулся, ну, и
слава богу! Собаке - собачья смерть!"
- Так нет же, гадючья кровь! Не застрелюсь! Доведу вас, подобных, до
точки! - скрипнув зубами, вслух сказал Макар и вскочил на ноги, будто
ужаленный. Мысль о Баннике перевернула его решение, и он, разыскивая
глазами коня, уже думал: "Ни черта! Сначала вас всех угроблю, а посля уж и
я выйду в расход! Торжествовать вам над моею смертью не придется! А
Корчжинский, что же, его слово - остатнее, что ли? Отсеемся - и махну в
окружком. Восстановят! В край поеду, в Москву!.. А нет - так и
беспартийным буду сражаться с гадами!"
<<< ΛΛΛ >>>
отвечать за всякую пакость колебаний вожжами Шолохов М. Поднятая целина школьная 12 аккуратно Председатель быстрой пеструю Это же страшно важно колхоза собрание Как это на курорте удивился давыдов
|