<<<     ΛΛΛ     >>>   

что какой-нибудь бывший реалист (ученик реального дореволюционного училища) может

рассчитать деталь, а выпускник нашей, советской школы – не может. Просвистели, стало

быть, дети новой России на собраниях и митингах знания, которые так нужны, чтобы

строить социализм.

В конце двадцатых годов страна взяла курс на индустриализацию. Хватились

инженеров, техников, а те с дореволюционным образованием. А где же выпускники наших

школ? Оказалось, что они годятся только в чернорабочие. Писать грамотно и то не

научились. Как-то, правда, выручали рабочие факультеты – «рабфаки». Они, как правило,

открывались при больших предприятиях. Принимали на них детей рабочих и крестьян,

кроме кулаков, разумеется. На дневном рабфаке учились три года, на вечернем – четыре.

При поступлении проходили испытания по политграмоте, русскому языку и арифметике, а

закончив рабфак, становились специалистами, перейдя, таким образом, от начального

образования, минуя среднее, к высшему.

Руководители страны обратились в Наркомпрос. Чем вы тут занимаетесь? У вас

программы обучения есть? А учебники вы написали? Оказалось, что ни программ, ни

учебников нет. Еще в августе 1918 года Наркомпрос своим циркуляром постановил изгнать

учебники из школ, а в 1930 году учителя собрались на конференцию и объявили принцип

стабильности учебника вредным и косным. Дескать, все течет, все изменяется.

Вот и получилось, что даже в 1933 году один учебник приходился на семь учеников!

Впрочем, в эти годы трудно было не только с учебниками, но и с тетрадками. В

тридцатые годы даже следователи НКВД нередко писали протоколы допросов на обороте

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

В ответных письмах тоже было мало веселого
Стараясь сделать жизнь лошадей хотя бы сносной
Опоздавший на урок школьник
Андреевский Г. Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху. годы истории России 8 школьников
Держали на обеденных столах расчески с волосами расчески скатерти