<<<     ΛΛΛ     >>>   

"Главная проблема, по мнению коммунистов-реформаторов,- отмечал 3. Млынарж,- заключалась в том, что господствующая идеология отошла от подлинных идей Маркса, а потому перестала выполнять функции научного объективного познания, трансформировалась в ложное сознание". И далее: "преобладающее большинство населения было уверено в завтрашнем дне, удовлетворяло свои основные материальные потребности. Поэтому оно не стремилось к реставрации капиталистических социально-экономических отношений, которые этой уверенности не давали. События 1968 года это подтвердили: резкая критика, взрыв общественных и политических противоречий в условиях полной свободы выражения взглядов не вылились в сколько-нибудь значительную тенденцию реставрации капитализма" [131, с. 50, 55-56].

Похожим образом, вроде бы, характеризует положение дел и основной идеолог экономических преобразований Пражской весны профессор Ота Шик, находившийся в числе наиболее
радикально ориентированных чехословацких реформаторов.

462
"Никто из реформаторов, том числе и так называемых радикальных реформаторов, к которым причисляли и меня, не думал о возврате к капиталистической экономической и общественной системе. Но мы удостоверились также в том, что по всем своим основным характеристикам социалистическая система оказалась полностью несостоятельной" [237, с. 17].

Тем не менее в признании О. Шика - специалиста в экономических, а не идеологических, как 3. Млынарж, вопросах - уже чувствуется большая противоречивость позиции. Наряду с моральным неприятием капитализма существует уже интеллектуальное неприятие социализма. Капитализм очень не нравился людям, лично помнившим времена Великой депрессии. Но социализм хотя и нравился им в теории, уже не воспринимался как нечто практически реализуемое, как нечто, способное составить работающую альтернативу экономическим кризисам типа того, который разразился на рубеже 20-30-х гг.

Весьма характерно в этом плане еще одно замечание Шика: "Югославская модель развития меня не вдохновляла, поскольку я видел в ней слишком много недостатков, которые не мог удовлетворительно объяснить" [237, с. 92]. А ведь то, что создавалось в Белграде, было наибольшим примером продвижения в сторону социализма с неким человеческим лицом. Другой практики одновременного отхода и от капитализма, и от административной экономики советского типа ни у кого не имелось. Таким образом, Шик попадал в довольно сложное положение. Ему надо было изобрести некую принципиально новую систему, дабы избежать крайностей, которые он априори желал вывести за скобки в искомой им формуле человеческого счастья.

Вся судьба Шика отражает то сложное и противоречивое состояние, в каком находилась Чехословакия двух послевоенных десятилетий, и особенно то состояние, в котором она подошла к событиям 1968 г. Он родился в 1919 г. в Судетах самом западном регионе Чехии, испытавшем на себе огромное влияние немецкой культуры. В его жизни с самого начала переплелись линии трех ключевых для развития Чехии народов. Отец Шика был евреем, мать - чешкой, но при этом он

463
обучался в немецкой школе и испытал существенное воздействие на себя со стороны немецких учителей.
Молодость Шика пришлась на период оккупации страны , что неизбежно должно было дать его интеллектуальному развитию некий левый уклон. Подпольная антифашистская деятельность и несколько лет, проведенных в Маутхаузене (ему чудом удалось уцелеть, поскольку из-за еврейского происхождения он мог быть отправлен в один из лагерей смерти) объективно ориентировали Шика на сотрудничество с коммунистами. Образование, полученное им после войны, было абсолютно марксистским. Лишь в середине 50-х гг. будущий реформатор самостоятельно познакомился с трудами таких классиков экономической науки, как Евгений фон Бем-Баверк и Джон Мейнард Кейнс. К этому времени он уже успел сделать карьеру как экономист и преподаватель, полностью находящийся в рамках сложившейся коммунистической системы.

Таким образом, с одной стороны, специфика исторического развития Чехословакии, специфика текущего момента ориентировали Шика на поддержку модели социалистического развития. С другой же стороны, принадлежность к культурной традиции Центральной Европы, в значительной степени определявшейся немецким экономическим влиянием, а также собственный здравый смысл и отсутствие языкового барьера, отделявшего большинство советских граждан от Запада, поставили Шика (как, кстати, и очень многих его соотечественников) в положение потенциального реформатора. Для того чтобы этот потенциал реализовался, должны были несколько измениться внешние обстоятельства. И они действительно стали постепенно меняться.

В конце 50-х гг. стало ясно, что примитивные подходы к Реформированию социалистической экономики не могут кардинальным образом улучшить положение дел. Стало ясно,
что предприятия, которым новой экономической системой была установлена четкая нормативная связь между ростом производительности труда и ростом заработной платы, будут
заинтересованы в увеличении показателя производительности любой ценой,в том числе и за счет увеличения стоимости

464
продукции. Ведь конкуренция в этих условиях не ограничивала возможности завышения издержек производства.
"Тогда, в 1957-1958 гг.,- писал впоследствии Шик-, для нас представляло сравнительно простую задачу указать на принципиальные недостатки социалистической системы и теории социализма, но о том, как должна была выглядеть новая реформированная система,- об этом у нас еще не было ясного представления" [237, с. 121]. В его экономических воззрениях 1958 г. сочетались новаторские для социализма представления об использовании некоторых рыночных элементов регулирования, таких как гибкое ценообразование и конкуренция, с сохранением старой плановой системы и с проведением традиционной политики централизованных государственных инвестиций [237, с. 109, 113].
В 1959 г. Шик, являвшийся уже кандидатом в члены ЦК КПЧ, впервые оказался в капиталистическом мире благодаря тому, что был включен в делегацию, отправившуюся на съезд французских коммунистов. Изобилие товаров в парижских магазинах произвело на него настоящее шоковое воздействие. Оказалось, что капиталистическая система благодаря быстрому экономическому росту послевоенных десятилетий стала совершенно не похожа на ту, которую он помнил по временам своей молодости, пришедшейся на эпоху Великой депрессии. Таким образом, возможность сравнения трудностей социализма с успехами капитализма начинала всерьез настраивать на реформаторский лад(1).
В это время у него как раз появились и реальные возможности для реализации постепенно складывавшихся новых представлений о характере необходимых стране преобразовании. В 1961 г. он возглавил Институт экономики Чехословацкой академии наук. На следующий год Шик стал членом-корреспондентом, не будучи к этому времени даже доктором наук.

(1).Интересно, что согласно воспоминаниям Млынаржа точно такое же шоковое впечатление от парижского изобилия было получено в ходе поездки другим, еще более высокопоставленным членом чехословацкого руководства,- Драгомиром Кольдером [131, с. 141].

465
Эту ученую степень он приобрел в 1963 г., одновременно возглавив сформированную руководством страны комиссию по экономической реформе. Столь резкое выдвижение на передний край реформ произошло благодаря тому, что Шик сумел опубликовать программную статью в центральном органе чешских коммунистов - газете "Руде право", воспользовавшись прецедентом, созданным в СССР проф. Е. Либерманом.
Необходимость рынка теперь уже не вызывала сомнений. Шик готовил не просто программу ослабления централизованного регулирования (как было в середине 50-х гг.), и даже не программу усиления самостоятельности предприятий (как было в 1958 г.). Он готовил переход на рыночные принципы функционирования экономики. Это был шаг значительно более радикальный, нежели тот, который в те годы готовился в Венгрии.
Однако отказываться от использования тех элементов социализма, которые ему представлялись необходимыми, Шик не намеревался: "Основополагающие цели обновления рынка были известны,- писал он впоследствии.- Основная работа нашего коллектива была направлена на определение нового способа планирования народного хозяйства, которое мы все считали необходимым, поскольку не хотели, чтобы введение рыночного механизма сопровождалось возникновением негативных процессов, присущих капиталистической системе хозяйства" [237, с. 172].
В связи с подобным подходом к реформированию новая чехословацкая хозяйственная система должна была, с одной стороны, позаимствовать некоторые югославские черты, в частности самостоятельность предприятий в решении вопроса о разделении дохода на заработную плату и инвестиции, а с другой - сохранить от административной системы установление ориентировочных планов производства, дополненных практикой государственного заказа на некоторые виды продукции[237,с. 173].
Проект преобразований был предложен в середине 1964 г., однако сохранявшаяся борьба между консерваторами во главе с Новотным, свернувшими предыдущие реформы в начале
60-х гг., и новым поколением руководителей, выдвинувшимся

466
в 1963 г., привела к тому, что концепцию О. Шика все время отправляли на доработку.
Порой попытки найти альтернативу углублению рыночных преобразований принимали совершенно анекдотичные формы. Так, министр финансов Р. Дворжак выдвинул идею быстро поддержанную Новотным, о том, что богатая лесами Чехословакия может активизировать экспорт оленей и таким образом получить ресурсы, необходимые для повышения жизненного уровня [237, с. 177].
Мысль о том, что олени спасут административный социализм в Чехословакии, выглядела откровенно нелепо и, естественно, не могла всерьез послужить альтернативой реформ Однако по большому счету она представляла собой утрированный вариант хорошо знакомой нам по советско-российской практике идеи о возможности долгое время поддерживать уровень потребления за счет экспорта нефти и газа при отсутствии радикальных преобразований. То, что хорошо воспринималось Кремлем и позволяло (а в значительной степени до сих пор позволяет) откладывать реформы в нашей стране, к счастью для чехов и словаков, не могло всерьез восприниматься в пражском Граде.

В октябре 1964 г. политбюро ЦК КПЧ наконец одобрило концепцию реформы, опубликовало ее и создало тем самым возможности для развертывания широкой общественной дискуссии. Однако буквально тут же очередной поворот событий в СССР оказал негативное воздействие на развитие чехословацких событий. Падение Хрущева заставило консервативное руководство в Праге задуматься о том, как в дальнейшем будет смотреть на углубление реформ "старший брат". Снова появилось желание спустить преобразования на тормозах.
В этой ситуации Шик стал активно пробивать идею радикальных экономических преобразований, не обращая внимания ни на какие препятствия. Наверное, с этого момента именно он мог считаться лидером чехословацких реформ, несмотря даже на свой относительно невысокий в партийной и государственной иерархии пост.

В 1966 г. на очередном съезде КПЧ Шик во время своего выступления вышел за рамки собственно экономических ре-

467

форм в узком смысле этого слова. И внес предложение о необходимости политической демократизации общества. Сидящий в президиуме съезда Брежнев был откровенно шокирован овациями, вызванными этим выступлением [237, с. 204].
Тем не менее советское руководство в тот момент ничего не могло сделать для того, чтобы остановить преобразования. К 1967 г. Новотный уже оказался на крайнем левом фланге среди чехословацкого руководства и стал вытесняться из него более молодыми лидерами. События стали развиваться гораздо быстрее, чем думали многие хорошо информированные люди, такие, например, как Млынарж[131, с. 85].

Уже в январе 1968 г. Новотный был снят с поста лидера партии и заменен на Александра Дубчека. Через два месяца правительство страны возглавил Олдржих Черник, а парламент - Йозеф Смрковский. Это было совершенно иное руководство, готовое к радикальным переменам, хотя, по мнению Шика, еще довольно плохо понимавшее, в каком же направлении следует вести страну [237, с. 240, 247](1).
Однако в целом новое правительство было значительно более квалифицированным и подготовленным к осознанию

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Собственности
политологии Травин Д. Европейская модернизация 2 франции
Предприятия стали резко повышать доходы своих работников
Государства
Провозгласили создание второй австрийской республики