<<<     ΛΛΛ     >>>   

Но когда «личное», «индивидуальное» выводится за пределы «общественного» и противопоставляется ему, оно само становится проблематичным. «В прямом соответствии с ростом стоимости мира вещей растет обесценение человеческого мира»25.

Уже романтики конца XVIII — начала XIX вв. в полный голос ставят эту проблему. Как никто до них, романтики проникают в субъективный мир личности, в глубины человеческого Я. Но это Я оказывается не только сложным, но и больным. Неизбывное одиночество... Образ зеркала, раздваивающего, размножающего и искажающего человеческое лицо... Угрожающая тема «двойника» (Тик, Гофман), «тени» (Шамиссо), обретающей самостоятельное бытие и подчиняющей себе личность...

За этими образами стоят личные, экзистенциальные проблемы художников. «Мне кажется, — писал в своем дневнике Гофман, — как будто я вижу свое «я» сквозь увеличительное стекло; все движущиеся вокруг меня создания — мои «я», и я сержусь на то, что они делают, как поступают и т.д.»25. Не случайно именно такой тип психики получает в эту эпоху преимущественное эстетическое (и философское) выражение. В конце XVIII в. появляются первые интимные дневники (дневники, которые сохранились от более ранних периодов, имели преимущественно событийный, описательный характер), авторы которых подробно анализируют собственные переживания, приобретает популярность автобиографический роман. И в то же самое" время появляются первые научные описания неврозов (сам термин ведет свое начало с 1769 г .).

В искусстве XX в. тема «разрушения личности» стоит еще острее.

Айрин Тависс, подвергнув количественному анализу содержание 278 рассказов, опубликованных в двух популярных американских журналах « Saturday Evening Post » и « Cosmopolitan » в 1904—1906 и 1954—1956 гг., нашла, что мотивы, связанные с отчуждением человека, появляются в современных рассказах значительно (на 21 %) чаще, чем в начале века. Не менее знаменательно изменение в способе постановки темы. В рассказах 1900-х г. преобладало то, что Тависс называет «социальным отчуждением»; конфликт, вытекающий из несогласия индивида с господствую-

214

щими нормами. Литературные герои 1950-х г., наоборот, больше страдают от «самоотчуждения», неопределенности предъявляемых к ним требований и расплывчатости собственного Я,

Эту тенденцию отмечают и психиатры. Пациенты, с которыми имел дело в начале XX в. Фрейд, страдали главным образом от противоречий между усвоенными ими моральными нормами и своими собственными инстинктивными влечениями. Современный же невротик, по свидетельству Э. Эриксона, мучается из-за неясности нормативных предписаний и ищет в психоанализе убежище от разорванности существования, возврат к более патриархальным межиндивидуальным отношениям. По наблюдениям психиатров ФРГ, если раньше маниакально-депрессивные состояния фиксировались в переживаниях «вины», «греха», «искупления», то теперь гораздо чаще упоминаются чувства тревоги, нереальности собственного существования, подавленности, пессимизма и т.п.

Чтобы объяснить эту тенденцию, надо понять, как своеобразно переплетаются в ней общие закономерности, свойственные всякому индустриально развитому обществу, и специфические антагонизмы капиталистической системы27,

Научно-техническая революция неизбежно ломает патриархальные формы труда и быта и сопутствующие им традиционные психологические установки. Крупное машинное производство исключает возврат к ремесленному труду, который своеобразно сочетал в себе рутинность и индивидуальность (собственные производственные секреты, тщательная обработка готового продукта и т.д.). Граждане современного государства не могут общаться между собой так непосредственно, как жители античного полиса. Городская жизнь подрывает патриархальные, соседские св51зи. Научное познание стремится сконденсировать свои результаты в безличные, универсальные формулы, а самый процесс передачи знаний все больше «механизируется» (программированное обучение). Непосредственно личное общение дополняется и отчасти вытесняется безличными, анонимными (или искусственно персонифицированными в образах кино— и телезвезд) «массовыми коммуникациями» (радио, газеты, телевидение), опосредуется техникой (телефон).

Все это имеет свои психологические последствия.

215

Люди устают от скученности городов, постоянной спешки, вынужденного и поверхностного общения на работе, в быту, на транспорте, информационных перегрузок, власти стандарта. Очень характерны в этом отношении переживания одного из героев последнего романа Джона Чи-вера: «Я поднял жалюзи. Окно открывалось во двор, в котором, куда бы я ни кинул взгляд — вверх, вниз, направо, налево, — всюду я видел сотни сотен окон, как две капли воды схожих с моим. То обстоятельство, что мое окно не обладало индивидуальностью, казалось, грозило мне полным уничтожением моей собственной личности... Ведь если в моей комнате нет ничего, что бы ее отличало от сотен и сотен других комнат, то и во мне самом, быть может, нет ничего такого, что бы выделяло меня среди прочих лю-дей»28.

Отсюда — потребность в уединении, спокойном диалоге с самим собой и с природой.

Отступи, как отлив, вседневное, пустое волненье, Одиночество, стань, словно месяц, над часом моим!29.

И — оборотная сторона медали — боязнь одиночества, обострение потребности в глубоком, нефункциональном общении, духовном слиянии с близким человеком.

Образ разрываемого противоречиями «маленького человека», который так часто встречается в современной западной литературе, равно как и критика общества с позиций абстрактного гуманизма, не может претендовать на всемирно-историческую универсальность. Конечно, гуманизм, даже абстрактный, предпочтительнее конкретной бесчеловечности, а нерешительность, вызванная избытком саморефлексии и нравственными муками, симпатичнее фашистского «активизма» или обывательского самодовольства. Однако сентиментально-романтическая критика общества, противопоставляющая «истинно человеческое» начало «бездушному» миру социальных функций, неизбежно остается политически незрелой и неконкретной. «Так называемое «нечеловеческое» — такой же продукт современных отношений, как и человеческое»... Положительное выражение «человеческий» соответствует определенным, господствующим на известной степени развития производства отношениям и обусловленному ими способу удовлетворения потребностей, — подобно тому как отри-

216

цательнос выражение «нечеловеческий» соответствует попыткам подвергнуть отрицанию внутри существующего способа производства эти господствующие отношения и господствующий при них способ удовлетворения потребностей, попыткам, которые ежедневно все вновь порождаются этой же самой ступенью производства»зо.

Нет никаких оснований думать, что современные люди с их разносторонним образованием и разнообразной жизнедеятельностью более стандартны, чем средневековые крестьяне. Да и распространенное представление о «цельности» и «совершенной гармонии» античного грека — в значительной мере идеализация, проекция в прошлое современных идеалов31.

Людям свойственно идеализировать прошлое. Некоторые западные социологи высказывают мнение, что у «современной молодежи» глубокие, всеобъемлющие дружеские привязанности вытесняются более поверхностными и экстенсивными приятельскими отношениями; это объясняется условиями городской жизни, обилием развлечений

и т.д. Но конкретные исследования не подтверждают этих впечатлений. Во-первых, характер дружеских привязанностей зависит от типа личности, так что пример Герцена и Огарева не может претендовать на всеобщность. Уже Аристотель, противопоставляя «подлинную дружбу» отношениям, основанным на соображениях пользы или удовольствия, утверждал, что она встречается крайне редко, а Монтень полтора тысячелетия спустя говорил, что «для того, чтобы возникла подобная дружба, требуется совпадение стольких обстоятельств, что и то много, если судьба ниспосылает ее один раз в три столетия»32.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Для декарта доказательством существования является мышление степени условий
Кон И. Социологическая психология психологии 3 положение
Спонтанные родительские чувства любовь к детям
Тем дифференцированнее система общественных отношений
Колеблется в разных странах от 12 до 18 лет ребенка возраст