Пиши и продавай!
как написать статью, книгу, рекламный текст на сайте копирайтеров

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Если в XIX веке феминизм был связан очень тесно с социальными реформами, то в 1920-х годах основной чертой феминизма стал индивидуализм. В феминистском движении Америки произошел раскол по таким вопросам, как переоценка женской сексуальности, свободной любви и охранительного трудового законодательства. Число активистов движения сократилось, так как для многих получение права голоса на выборах стало решающим фактором в преодолении неравенства полов. Поэтому в феминизме акцент сместился на прославление женской сексуальности в рамках равных браков.

Научно-технический прогресс коренным образом изменил сущность домашней работы и сформировал такие понятия, как "научное домоводство" и "научное материнство". В связи с этим традиционные домашние роли женщины могли бы приобрести ореол достоинства и почета, если бы феминизм действительно выступил за укрепление семьи. Но такое положение вещей, дополняемое благоприятным для семьи жилищным законодательством и домовладением, не устраивало активистов феминизма. После Русской революции 1917 года политический климат в Америке стал гораздо консервативнее. Поскольку люди не желали ассоциироваться с движением за социальные реформы, надо было найти новую фразеологию. В противоположность феминисткам XIX века новые феминистки выражали свое свободомыслие иначе - через стремление к сексуальным и социальным свободам, к большей независимости в равных браках, к отстраненности от легитимного брака и от многофункциональной семьи.

Фактически, распространение в первой трети XX в. "товарищеских" или равных браков означало повышение уважения к матерям и женам. При этом возникала новая семейная ситуация, когда мужчины должны были заслужить уважение своих жен и детей. Этот настрой хорошо просматривается в названиях журнальных статей того времени: "Идеальный питательный бульон для разводов", "Воспитание отцов", "Исповедь от-ца-неумехи", "Когда отец помогает наводить чистоту", "Бесхозные жены и развод". Феминистки постарались выжать все из этой ситуации, превознося достоинства женщин, требуя большей самостоятельности и все большего контроля над семьей, что логически не могло не вести к закреплению тенденции к оттеснению мужчин, к снижению роли отцов и мужей (что собственно и проявилось в феминизме 90-х гг.).

Целый ряд феминистски ориентированных комментаторов отметили что, усиливающееся влияние женщин в семье вместе с новыми возможностями для образования, стимулировали индивидуалистические требования на почве изменения отношения жен к семейным обязанностям. Так, например, Велис-тина Гудселл привлекла внимание женщин к поиску самораскрытия их личности в противовес самопожертвованию в семье: "Общество требует настолько всеобъемлющего подчинения женской индивидуальности интересам брака, что впору задать вопрос, насколько это подчинение, доходящее временами до самоуничижения, морально оправдано или социально полезно... В XX веке древний принцип самопожертвования, который довлел над женщинами, вступает в противоречие с новой этической концепцией, согласно которой священная обязанность каждого индивидуума - развивать все свои способности для своего блага и для блага общества". Хотя Гудсел признает, что браки стали более равноправными в 20-е годы, желание продолжать борьбу с семьей вообще приводит к надуманной концепции развития личности, подразумевающей феминистическое доминирование женщин, получение ими еще большей власти в домашней жизни и обществе.

Проводившиеся в те годы социологические исследования зафиксировали изменение установок на брак и семью. Роберт и Хелен Линд в известной работе о Мидлтауне установили, что к началу 1929 года мужчины и женщины действительно имели более высокие притязания в отношении своей жизни вообще и свободы брака в частности. При этом любовь рассматривалась как существенный компонент успешного брака. Эти повышенные притязания приводили, однако, к увеличению числа межличностных проблем в браке, которые могли закан-читься разводом, а сам развод уже не рассматривался как нечто исключительное, как некое клеймо. Возрастание притязаний женщины в равноправных семьях оказало сильное влияние на их материнские роли. В 20-е годы роль мужчин в воспитании детей стала резко уменьшаться. Мидлтауновское исследование показало, что бизнесмены слишком заняты своей работой, чтобы уделять достаточное время детям. И хотя отцы продолжали занимать в семье важное место, центральную роль все больше начинали играть матери. Общая тенденция индустриального общества к росту занятости женщин вне семьи не могла не сказаться на их доминировании в семье.

Промышленная революция в значительной мере облегчила и сократила набор домашних работ, что в свою очередь снизило в общественном мнении престиж домашней работы, так как профессиональный внесемейный труд хорошо оплачивался. Глена Мэтьюз в исследовании о домашней жизни в XIX веке указывала на то, что женщины-домохозяйки стали терять свои привилегии, которые переходили к профессионалам своего дела. В теории кризиса семьи этот переход некоторых семейных функций к другим социальным институтам получил название "перехвата" функций семьи. Первоначально энтузиасты домашней экономики считали, что суть переоценки домашней работы заключается в развитии индустрии профессионального домоводства. Была высказана идея, что домохозяйку надо рассматривать как инженера по домашней работе, а управление домашним хозяйством - как полноценную профессию. Домоводство является самой настоящей наукой, поэтому предлагалось трансформировать приготовление пищи в четкую лабораторную дисциплину. При этом такое стремление сопровождалось усилением заботы о гигиене и профилактике во имя защиты семьи от заболеваний. Хотя движение за домашнюю экономику в целом провалилось, конкретным результатом его было повышение уровня бытового потребления, а именно распространение последних достижений бытовой техники, что в свою очередь привело к дальнейшей девальвации домашнего труда, так как любой человек теперь мог заниматься этим с все возрастающей легкостью и без излишней траты времени.

Взгляды феминисток на домашний труд, материнство и на внутрисемейное распределение ролей формировались на фоне научных работ, мягко говоря, не подтверждавших феминистские выводы. Например, в социологическом исследовании Вилларда Балл ера "Семья: динамическая интерпретация" отмечается с беспокойством, что уменьшение авторитета мужчины в семье дезорганизует семью, поскольку каждый член семьи начинает вести борьбу за собственные интересы. Валлер считал, что современная женщина, стремясь доминировать над мужем, "не может не презирать его, если преуспевает в этом". Валлер также отмечал потерю родительского авторитета и стремление государственных учреждений брать на себя родительскую роль в воспитании детей.

Научные данные об ущемлении семьи как института, о структурных и ценностных изменениях семьи были общеизвестны, но использовались феминистками для доказательства их правоты. Так, историк семьи Артур Колхоун цитировался, когда хотели доказать необходимость негативных изменений традиционной семьи в первой половине XX века. Работы социолога семьи Эрнста Мауэра также использовались для оправдания неизбежности роста разводов и в связи с этим для усиления требований феминисток "дать дорогу развитию индивидуализма". Акцент на развитии личности, на автономии членов семьи от ее интересов в целом раскрывает постоянное пренебрежение институтом семьи и его положением в обществе.

Любопытно, что хотя ученые прошлого описывали все изменения в брачно-семейной жизни как разрушительные, феминистки делали из этого, тем не менее, свой вывод - что, дескать, семья существовала и продолжает существовать вопреки прогнозам о ее упадке. Однако само понимание семьи при этом искажалось в угоду феминистским взглядам, когда семьей объявляется все что угодно, даже гомосексуальные сожительства. Но, если семья и в самом деле - это пожизненный союз супругов с несколькими детьми, тогда кризис такой семьи уже нельзя скрыть. Все кому мила гибель традиционной семьи не задумываются как повлияет освобождение мужчин и женщин от "гнета" семьи и семейного долга на реализацию репродуктивной функции семьи.

Сфокусированность внимания на развитии личности, на индивиде, а не на благе семьи, ведет к оценке отмирания традиционных семейных паттернов в качестве "триумфа женщины". Такова, например, позиция шведской феминистки Элен Кей, защищавшей женскую сексуальность и эротизм, а также право женщин быть матерями-одиночками без сопутствующего "семейного клейма". Как и культурные феминистки в прошлом, она не придавала большого значения роли женщин в общественной жизни. По ее мнению, женщины могли бы найти себя и полностью раскрыть свои способности в роли жен, любовниц и матерей. Все это можно было бы воспринять как "защиту семьи", однако такая "семья" по замыслу феминисток превращала мужчину лишь в один из предметов женского обихода, от которого следует избавиться, как только он станет ненужным.

Уже в начале XX века некоторые либералы начинают обсуждать идею "пробных браков". Денверский судья Бен Линдсей в этой атмосфере ценностного ослабления семейности решился предложить модель "компаньонского брака", доводя мысль социолога Э. Берджесса о товарищеских отношениях в семье до логического конца, до того положения, когда пары женятся, но предупреждают рождение детей, чтобы иметь право на быстрый развод. Сюзанна ля Фоллетт выступила за то, чтобы мужчины уделяли больше времени домашней работе, а женщины были бы более независимы экономически. Она также объявила кампанию за легитимизацию незаконнорожденных, за принятие их без какого-либо социального клейма.

Тем не менее, в 20-е годы влияние либерализма, подрывавшего устои традиционного брака, не было всесильным. В средствах массовой информации (даже женских) брак и семья по-прежнему находили поддержку. В "Домашнем журнале для леди" не раз затрагивались спорные и острые вопросы семьи и брака, но общая позиция была за благородный идеал семьи и эстетическое погружение в любовь. Одна из героинь напечатанного в журнале рассказа, Сара, так говорит о супружеским бремени: "Надень их, Дэн, - шептала она, надень наручники... Он перевернулся, "заковывая" ее тонкие запястья своими загорелыми пальцами, и посмотрел в ее золотистые теплые глаза, затем соединил ее руки на своей шее... Мне говорили, - смеялась она, что узы брака дают наибольшую свободу. И я должна, наконец, получить это" .

К ужасу многих феминисток, в 90-е годы идея "подчиняющейся жены" снова стала популярной. Лаура Доил в своей книге "Уступчивая жена" сформулировала концепцию подчиняющейся жены: "Жена должна перестать контролировать, критиковать и перебивать своего мужа. Если она забывается, она должна попросить прощение у мужа за неуважительное отношение. Ее обязанность - доверить мужу все чеки, домашнюю бухгалтерию, сбережения и покупки. Жена может говорить мужу все, что ей хочется, но, если он не согласен, она должна молча это принять и делать то, что хочется мужу. Что касается секса, это должно происходить, по крайней мере, раз в неделю, даже если она не в духе. Она должна выражать себя в чувствах, а не в мыслях, и ни о чем не спрашивать мужа". Собственный брак Лауры Доил был очень успешным и все друзья обращались к ней за помощью. Теперь она ведет семинары. "Моя цель научить женщин проявлять свою силу через подчинение, это моя собственная миротворческая миссия".

Однако, по мнению ряда психологов, подчиненность является деструктивным откатом в прошлое и не может защитить женщин от оскорблений и унижения. С другой стороны, в том, что говорит Доил, можно усмотреть способ манипулирования мужем. Во всяком случае, все это доказывает, как часто феминистские воззрения удаляются от подлинных интересов и потребностей членов семьи, от реальности семейной жизни, строящейся в наше время на песке внесемейных ценностных ориентации личности.

Сложность положения семьи и проблемы, возникающие при совмещении семейных и профессиональных ролей, способствовали конфликтам между женскими организациями. В 20-е годы обострились разногласия между Национальной ассоциацией суфражисток и Национальной женской партией. Возникли расхождения, касавшиеся идеологии, а также тактики достижения целей. Национальная ассоциация суфражисток стала действовать вместе с Лигой женщин-избирателей и Лигой потребителей, считавших, что женщинам нужна защита и что женщины в корне отличаются от мужчин, так как воспитывают детей и несут основную ответственность за семью.

Национальная партия женщин, напротив, придерживалась иного мнения, что мужчины и женщины по существу ничем не отличаются, поэтому с женщинами нужно обращаться в первую очередь как с человеческими существами, и лишь во вторую - как с женщинами. Новую женщину следует признать "как человека, который хочет принадлежать всему человечеству, а не только обществу помощи женщинам". В теоретической сфере подверглось сомнению положение об уникальности мужчин и женщин. Результаты феминистских исследований, разумеется, подтвердили интеллектуальные способности женщин и легализовали само изучение женской сексуальности как специального феномена. Признание в теории сходства между полами позволило обосновать право женщин на сексуальное самовыражение.

Члены Национальной партии женщин поддерживали политику Гилман, которая выступала за профессионализацию домашней работы и воспитания детей. Так Дорис Стивене высказалась за выплату женской зарплаты - чтобы таким образом помочь женщинам найти баланс между семьей и карьерой. Вместе с тем члены Национальной партии женщин относились с большим недоверием к мужчинам, рассматривая домашнюю работу как оскорбительную для женщин, а семейное воспитание как способ воспроизводства традиционных половых ролей. Одна из феминисток, О. Бельмонд написала статью в "Домашнем журнале для женщин" под заглавием "Женщины, как диктаторы". Она писала: "Возможно, быть помощником очень почетная роль, но если это так, то видимо пришло время поделиться с мужчинами этим почетом". Некоторые члены Национальной партии женщин, вроде Рут Хэйл, надеялись, что традиционный брак еще можно спасти, однако в целом в партии преобладали негативные настроения по отношению к материнству. Феминистки той поры испытывали двойственные чувства, так как с одной стороны они работали на социальные реформы, рассматривая себя как представителей человечества в целом. С другой стороны, не следовало забывать о себе как женщинах. Тем не менее, период фрустрации закончился, когда возобладала мысль, что женщины должны заниматься прежде всего своими проблемами, - это было характерно для взглядов феминисток второй половины 20-х годов XX века.

Новый феминизм стал приобретать все более воинственные черты. Одна из феминисток, которую журнал "Нэйшен" выбрал для своего специального репортажа о новом феминизме, Иннес Ирвин, заявила: "Я становлюсь страшно нетерпеливой, если борьба ведется слишком щепетильно. Поэтому когда я узнала, что в Англии одна из активисток стала бросаться камнями, мое сердце полетело вслед за ними". Вместе с тем, как признавалась Сью Шелтон Уайт, без семьи свободы также становится меньше: "В браке слишком много от компромисса. Он урезает свободу женщины как индивидуума, хотя отказ от семейной жизни также уменьшает свободу. Мы выбираем между сковородкой и огнем. И то и другое весьма неприятно". Многие из новых феминисток воспитывались в очень обеспеченных семьях и могли совмещать семейную жизнь и карьеру. Так Корнелия Пинчот, принадлежа к привилегированному классу, могла реализовывать себя в профессиональной области, в политике, и одновременно уделять время семейной жизни. Отсюда идет ее представление о суперженщине, способной на очень многое: "Мой феминизм говорит мне, что женщина может растить детей, услаждать своих любовников, руководить бизнесом, переплывать Ла-Манш, выстоять Армаггедон и битву за Господа, и все это в течение рабочего дня". Ценны признания социалистических феминисток -Женевьевы Таггарт, Виктории Макальмон и др. о том, что "...брак является единственным по-настоящему человеческим переживанием. Все остальное лишь репетиция перед браком. Как и все, я желала его. И теперь, будучи замужем, я вижу, что это не все, чего я желала... Лучше работать с напряжением, чем жить в напряженном браке".

Подобное высказывание Таггарт многими феминистками оценивается не иначе, как двойственное отношение к браку. Но такая двойственность неизбежна, если даже женщина преуспевает в замене семейных ценностей на карьерные, так как результатом чаще всего является разочарование и фрустрация. Вот еще один пример тому - Виктория Макальмон успешно провела кампанию по выборам в конгресс и сделала карьеру в области образования. Воплощение ее карьерных целей, однако, не принесло ей чувства самореализации. Наоборот, она отмечала, что "Я не чувствую потребности в еще большей свободе, я хочу, чтобы мир стал таким, чтобы я смогла этой свободой воспользоваться. Мы, женщины свободны, но для чего мы свободны? Я двигаюсь от разочарования к новым иллюзиям. Быть свободной - значит делать жизнь такой, какой она всегда была - очаровательной. Но мой авантюрный и неспокойный ум никогда не был так расстроен, как в тот момент, когда я обрела гражданские права. Весь промышленный и политический мир в таких же руках, как и мои. Собираемся ли мы еще на моем веку набраться мужества и мудрости, чтобы воспользоваться нашей свободой? Я надеюсь, что да, но подозреваю, что, как всегда, я буду разочарована". Таким образом, в начале XX века феминистки еще колебались сделать выбор между карьерой и семьей, могли еще сомневаться в своих идеалах, в правоте дела женщин.

В 20-е годы XX века научно-технический прогресс и новые технологии домашнего хозяйства открыли перед женщинами новые возможности в совмещении семейных ролей с внесе-мейными, поскольку вовлечение женщин в профессиональную занятость диктовалось экономической ситуацией. Исчезновение необходимости в высокой рождаемости вело к трансформации социальных норм, в результате сексуальные табу были ослаблены, как для мужчин, так и для женщин, исповедовавших викторианские стандарты приличий. Это ослабление, однако, в основном ограничилось сферой предбрачных и брачных отношений, и лишь позднее коснулось супружеской жизни в связи с легализацией способов предупреждения и прерывания беременности. Контрацептивная революция способствовала сосредоточению борьбы женщин за равенство на индивидуальной самореализации посредством получения образования и продвижения в профессиональной сфере. Хотя по признанию феминисток все это не принесло чувств удовлетворения и самореализации большинству женщин.

Социальные условия в Америке в течение 20-х гг. оказывали двоякое воздействие на семью. С одной стороны, семья укреплялась, так как сплачивалась для преодоления экономических трудностей, а с другой - многие семьи распадались из-за депрессии, поскольку мужья покидали свои семьи в поисках работы, а жены старались найти дополнительный заработок за пределами дома.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Корнями антисемейной направленности феминизма в сша
Ведет к ущемлению женщин
Вторая волна феминизма в америке возникает на политической сцене вследствие успеха движений суфражисток

сайт копирайтеров Евгений