1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17

А за грехи, за темные деянья

Спасителя смиренно умоляют.

В словах-опорах – выражение заинтересованной, неравнодушной, страстной оценки событийного: «земли родной» – «царей великих» – «за их труды, за славу, за добро», – «за грехи», «за темные деянья». Нужно любить свою землю, тогда она «родная». Нужно знать, в чем величие государственных мужей, и тогда они – «великие». То есть чтобы дать такие оценки, надо не только знать, что есть добро и зло, грех, но и от начала и до конца стоять на стороне добра и, более того, просить Господа простить грешников. «А за грехи, за темные деянья Спасителя смиренно умоляют». Образец «правдивого сказания», живой образ события, «злого дела», «кровавого греха» – рассказ Пимена об убийстве Димитрия- царевича. Изложением ужасного угличского события, «сей повестью плачевной» Пимен заключает свою летопись. И даже непробивного Гришку сказание впечатляет в полной мере:

Борис, Борис! все пред тобой трепещет,

Никто тебе не смеет и напомнить

0 жеребии несчастного младенца,

А между тем отшельник в темной келье

Здесь на тебя донос ужасный пишет:

И не уйдешь ты от суда мирского,

Как не уйдешь от Божьего суда (там же, с 30).

Однако сам Гришка, будущий Лжедмитрий, себя ни судом мирским, ни тем более Божьим судом не судит. Во всех своих суждениях он смотрит на себя как бы со стороны, извне, а не изнутри, не от сердца. Самооценки Отрепьева являются отстраненными, рациональными. Он как бы спит наяву и в действительных событиях видит себя в измерении вещего сна, который трижды привиделся ему в пименовской келье и в котором он простился с остатками совести:

А мой покой бесовское мечтанье

Тревожило, и враг меня мутил.

Мне снилося, что лестница крутая

Меня вела на башню: с высоты

Мне виделась Москва, что муравейник:

Внизу народ на площади кипел

И на меня указывал со смехом,

И стыдно мне, и страшно становилось –

И, падая стремглав, я пробуждался… (там же, с 25).

Последние остатки совести в оценках: «бесовское мечтанье», «враг меня мутил». Вера и продолжение пименовского безымянного дела, пост и молитва не для Гришки. Побеждают «бесовское мечтанье», вражья муть, — Гришка сбегает из Чудова монастыря и остается в истории выродком под именем Лжедмитрия.

Виновен я: гордыней обуянный,

Обманывал я бога и царей.

Я миру лгал… (там же, с 80).

В монологах Пимена и Гришки противостоит друг другу слово правое и слово неправое, слово-правда и слово-ложь, живое и мертвое слова. Заповедь «говорить слово по правде» противостоит макиавеллиевскому – «язык дан нам для того, чтобы скрывать свои мысли». В равной мере здесь противостоят разные опыты жизни. Домонашеская героическая (в битвах за родную землю против татар и литовцев) и монашеская подвижническая (предельно духовная) жизнь Пимена и псевдомонашеская и светская предательская (в битвах против родной земли, в союзниках с ее врагами) жизнь Отрепьева. Заповедь «собирать и защищать родную землю» – макиавеллиевскому «разделяй и властвуй».

Здесь противостоят друг другу духовный, светлый внутренний человек с его «золотой серединой» и мирской, светский внешний человек с его крайностями. Человек православный и человек западный (прозападный). Соборный личностный класс и агрессивный личностный класс.

ВЫБОР

Пимен

Отрепьев

Внутренний человек

Внешний человек

Православная вера

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17