Пиши и продавай!
как написать статью, книгу, рекламный текст на сайте копирайтеров

1 | 2 | 3 | 4

A.C. ПУШКИН РЕДАКТОР

Впервой трети XIX в. определился характер работы редактора, круг его обязанностей в современном понимании этого слова. Хотя все основные этапы редакторской работы, как мы видели, были и раньше известны в издательской практике, но существовали они разобщенно и далеко не во всех случаях были обязательны. При издании произведений художественной литературы, например, полностью отсутствовал такой этап, как работа над текстом, не была реальной и предварительная работа редактора с автором, хотя эти виды редакторской работы существовали при подготовке книг научных. Расширение книгоиздательского дела, новшества в его организации убедили всех крупных издателей не только научной, но и художественной литературы – Смирдина, Глазунова, Оленина, Плюшара – в необходимости тщательной редакторской подготовки книг.

Рис. 34

Рис. 34. A.C. Пушкин. Гравюра H.И. Уткина с оригинала O.A. Кипренского (коллекция портретов собрания Ф.Ф. Вигеля)

Какую бы проблему истории русской литературы, а следовательно и истории русской книги первой половины XIX в., мы ни рассматривали, мы неизбежно приходим к тем изменениям, которыми обязаны A.C. Пушкину – мыслителю, писателю, критику. Пушкин возвел на новую ступень русскую литературу, которая в нем одном, по словам А.Н. Островского, «выросла на целое столетие»[1]. Нет ни одной области литературы, где бы Пушкин не сказал нового слова. Поэзия, проза, драма, литературная критика, публицистика обязаны ему своим дальнейшим развитием. Из этого перечня нельзя исключать и редактирование как вид литературного труда, потому что именно благодаря Пушкину оно обрело в полном объеме то содержание, которое вкладывается сегодня в это понятие. В редакторской практике Пушкина мы находим новое понимание обязанностей редактора, в его статьях и заметках – теоретическое обоснование редактирования.

О Пушкине-классике нашей литературы, Пушкине-критике, Пушкине-журналисте и публицисте написано много фундаментальных научных трудов, созданы монографии о языке и стиле Пушкина, но тем не менее богатство этих тем не исчерпано, они привлекают и будут привлекать все новых исследователей. Белинский писал о Пушкине, что он принадлежал «к числу тех творческих гениев, тех великих исторических натур, которые, работая для настоящего, приуготовляют будущее»[2]. И действительно, новые проблемы возникают перед нами – мы обращаемся к Пушкину и находим много поучительного для себя.

Одной из таких проблем в области литературного труда является в наши дни создание теории редактирования. Обзор работ, посвященных Пушкину-редактору, занимает немного места. Книга С. Гессена «Пушкин – издатель», выпущенная в 1930 г., рассматривает издательскую деятельность Пушкина очень односторонне, лишь с точки зрения литературного гонорара и представляет собой исследование, типичное для 30-х гг. прошлого века. Написанные к пушкинским юбилеям статьи также не охватывают в полной мере материал и посвящены в основном редактированию Пушкиным периодических изданий – «Литературной газеты» и «Современника».

В пособиях по истории русской журналистики, созданных в наше время, тема о Пушкине-редакторе стала традиционной и разработана подробно, но в силу самой специфики этих трудов задача в полной мере осветить редакторскую работу Пушкина перед их авторами не стояла, и примеры из редакторской практики Пушкина упоминаются в большинстве случаев лишь в связи с языком его произведений и его литературной манерой. Очевидно, что далеко не весь материал, нуждающийся в рассмотрении в связи с проблемой Пушкин-редактор, выявлен и достаточно тщательно и всесторонне обследован.

Началом редакторской и журналистской деятельности Пушкина обычно называют его сотрудничество в «Литературной газете» Дельвига, т.е. 1830 г. Но уже до этого Пушкин публиковал свои произведения в «Сыне Отечества», «Вестнике Европы», «Московском телеграфе». Еще в 1827 г. он задумывает вместе с Вяземским издание журнала «Современник», на который тогда не удалось получить разрешения. В «Литературную газету» Пушкин пришел уже опытным журналистом, владеющим публицистическими приемами, знающим технику редакционной и издательской работы. С января по март 1830 г. он редактировал газету один и блестяще выполнял обещание, данное читателям во вступительной статье при начале издания: «Знакомить образованную публику с лучшими произведениями литературы европейской и особенно российской». Литературный отдел газеты выделял ее из всех периодических изданий того времени. Лучшие литераторы, все те, кто не признавал монополии «Северной пчелы» Булгарина, группировались вокруг нее, и Пушкин стремился расширить круг этих авторов. Он печатал Д. Давыдова, Ф. Глинку, Е. Баратынского, П. Катенина, Н. Языкова, стремился привлечь к сотрудничеству литераторов старшего поколения. А. Шаховской пишет С. Аксакову в 1830 г.: «Вступил в союз с Пушкиным и прочими, хотя и не думаю, чтоб у них, несмотря на известность имен, достало терпения и настойчивости для совершенного очищения нашей словесности от пакостников»[3]. Терпения и настойчивости у Пушкина хватало, но борьба была неравной. Отдел политики «Литературной газете» не был разрешен, а издание, печатавшее только литературу и критику, не могло рассчитывать на широкую читательскую аудиторию. «Литературная газета» существовала недолго, но оставила заметный след в истории русской общественной мысли главным образом благодаря своим критическим статьям. Все значительные произведения печатались в ней с разборами или краткими рецензиями в отделе «Библиография». В критике Пушкин видел выражение общественного мнения, средство руководства литературой, средство воспитания читателя. Из оценки, данной им первым выступлениям В.Г. Белинского, можно вывести те черты, которыми, в представлении Пушкина, должен был обладать критик: независимость мнений, ученость, начитанность, уважение к преданию, осмотрительность, зрелость. Позиция «Литературной газеты» была тверда и определенна: критику должно быть чуждо пристрастие и лицеприятие экстренного суда. Он должен руководствоваться своими внутренними убеждениями и коренными законами, а не одной силой обстоятельств и личных отношений, отличаться широкими познаниями литераторскими. Эти установки «Литературной газеты» были развиты Пушкиным в «Современнике». Критические статьи, напечатанные там, дальнейшая разработка положений, сформулированных в определении Пушкиным критики как науки «открывать достоинства и недостатки в произведениях искусств и литературы», науки, основанной на «совершенном знании правил, коими руководствуется художник или писатель в своих произведениях, на глубоком изучении образцов и на деятельном наблюдении современных замечательных явлений»[4], служили основанием для оценки литературных произведений и редакторских рекомендаций.

Сенковский вел свой журнал один, с презрением относясь к другим литераторам. Он считал себя единственным и непогрешимым судьей их творений, «правил» и изменял текст так, что зачастую сам автор не мог его узнать. Из «волшебного ящика» «Библиотеки для чтения» выходили «выглаженные» и «выправленные» произведения, удовлетворяющие лишь непритязательному вкусу неискушенного, но зато многочисленного читателя. Пушкин оставил школу и последователей. «Все должно творить в этой России, и в этом русском языке»[5], – писал он и был неутомим в поисках новых талантов и в их поддержке. Последняя записка, написанная им в день дуэли 27 января 1837 г., адресована писательнице Ишимовой: «Милостивая государыня Александра Осиповна, крайне жалею, что мне невозможно будет сегодня явиться на ваше приглашение... Сегодня я нечаянно открыл Вашу «Историю в рассказах» и поневоле зачитался. Вот как надобно писать!»[6].

Современники свидетельствуют о том, что он до пристрастия привязывался к каждому возникающему таланту, об удивительном свойстве Пушкина – совершенном отсутствии профессиональной зависти, о его милом, любезном, истинном желании видеть дарование во всяком начале, поощрять его словом и делом и радоваться ему.

Пушкин-редактор публиковал стихотворения никому не известных тогда Кольцова и Слепушкина. В «Современнике» он сразу напечатал целую тетрадь – 23 стихотворения Тютчева, до тех пор нигде не печатавшегося. Всякая искра таланта находила его поддержку. Имя поэта A.A. Шишкова было мало известно современникам, совсем забыто оно сейчас, но автограф Пушкина – письмо Шишкову – остался: «Что стихи? куда зарыл ты свой золотой талант? под снега ли Эльбруса, под тифлисскими ли виноградниками? Если есть у тебя что-нибудь, пришли мне, – право, сердцу хочется»[7]. Своей рукой Пушкин вписал начальные строки в тетрадь, подаренную им актеру М.С. Щепкину: «Записки актера Щепкина. Я родился в Курской губернии Обоянского уезда в селе Красном, что на речке Пенке»[8]. По свидетельству Смирдина, Пушкин просмотрел и исправил всю сказку Ершова «Конек-горбунок», а первые четыре стиха написал сам.

Гоголь писал о Пушкине: «Все, что у меня есть хорошего, всем этим я обязан ему. И теперешний труд мой [«Мертвые души». – К.Н.] есть его создание. Он взял с меня клятву, чтобы я писал, и ни одна строка не писалась без того, чтобы он не являлся в то время очам моим»[9].

До нас дошли тетради записок Нащокина с поправками Пушкина, его замечания и поправки к рукописям Вяземского, к «Запискам кавалерист-девицы Надежды Дуровой», его советы многим литераторам, его отзывы о литературных произведениях, не предназначенные для печати. «О произведениях словесности он судил верно и с особенным каким-то достоинством, не говоря почти никогда о собственных своих сочинениях, он любил разбирать произведения современных поэтов и не только отдавал каждому из них справедливость, но и в каждом из них умел отыскать красоты, каких другие не заметили»[10], – писал в своих воспоминаниях И.Д. Якушкин. Именно от Пушкина берет свое начало литературное наставничество как одна из наиболее ярких и характерных черт наших литераторов – общественных деятелей, ставшее впоследствии необходимой частью работы редактора.

О взыскательности и требовательности Пушкина-редактора говорит, прежде всего, его работа над собственными произведениями. Пушкинские черновики – огромное поле для наблюдений не только текстолога, но и редактора. Исследователь рукописей Пушкина профессор С.Я. Бонди называет черновики Пушкина типичными «для черновиков поэта вообще»[11]. Весь процесс работы над произведением получал отражение в рукописи.

Лучшая школа для редактора – анализ редакторских замечаний и поправок Пушкина. Подробнее других изучены замечания Пушкина на «Опыты в стихах и прозе» К.Н. Батюшкова. Впервые сообщил эти замечания Л.Н. Майков в своей статье «Пушкин о Батюшкове», напечатанной в 1899 г. Автограф Пушкина был тогда уже утерян, и источником служил экземпляр Майкова, в который он перенес в свое время эти замечания. Впоследствии замечания Пушкина публиковались неоднократно, им посвящены специальные исследования[12].

Рис. 35

Рис. 35. К.Н. Батюшков. Автопортрет

Пушкин высоко ценил поэтический талант Батюшкова. «Батюшков, счастливый сподвижник Ломоносова, сделал для русского языка то же самое, что Петрарка для итальянского»[13], – писал он. Поправки, замечания и подчеркивания, сделанные Пушкиным в тексте «Опытов...», различны по смыслу. Это, во-первых, те, что касаются требований гармонии. Пушкин подчеркивает слабые рифмы (безмолвных единокровных, благосклонен вероломен), причем обращает внимание не только на концы стихов, но и на слоги, предшествующие рифме: рифма должна завершать звучание каждого стиха на всем его протяжении. Пушкин подчеркивает стечение трех и больше согласных, повторы согласных и их сочетаний, отмечает задержку в ритме. Малейшего нарушения гармонии – этого необходимого качества поэтического произведения – Пушкин не допускал. «Зарезала меня цензура! – писал он после возвращения из цензуры «Кавказского пленника». – Я не властен сказать, я не должен сказать, я не смею сказать ей дней в конце стиха. Ночей, ночей – ради Христа, ночей Судьба на долю ей послала. То ли дело. Ночей, ибо днем она с ним не видалась – смотри поэму. И чем же ночь неблагопристойнее дня? которые из 24 часов именно противны духу нашей цензуры?»[14]. Однако замечания Пушкина далеко не исчерпываются требованиями гармонии. Смысл и точность для поэтической речи не менее важны, чем гармония, хотя нормы поэтической речи и отличаются от норм речи прозаической. Нарушения точности и смысла поэтической речи отмечены им не менее тщательно. Поэтической речи чужды синтаксические длинноты, придаточные предложения с «который». Все они отмечены Пушкиным на полях пометкой «вяло». Например:

О вы, которые умеете любить,

Страшитеся любовь разлукой прогневить.

Подчеркивает Пушкин и лексические прозаизмы, например, слово «учиним» в стихе «Мы учиним пред ним обильны возлиянья», отмечает противоречия семантики:

...как роза некогда цвела небесной красотой..;

...Фонтанку, этот дом и столько милых лиц,

для сердца моего единственных на свете..;

...Как лебедь отважный, по морю иду.

К стиху

И Тифий там огромный

Питает жадных птиц утробою своей

Пушкин делает замечание: «Ошибка мифологическая и грамматическая» (речь должна идти не о Тифии, а о Прометее, грамматическая ошибка заключалась в неверном согласовании).

Пушкин обращает внимание на неточное по содержанию сравнение:

Как ландыш под серпом убийственным жнеца

1 | 2 | 3 | 4

сайт копирайтеров Евгений