1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17

С глубоким уважением Юрий Пилипенко,

главный редактор газеты «Собеседник»

в начало

СВОИМ «НЕТ» ОН СПАС МИР

«Лучше бы они утонули», – говорили в СССР про подводников, спасших в 1962 году

Мир от войны

19 марта – День подводника; именно в этот день не будет лишним вспомнить, что среди тех, кто спас мир во время Карибского кризиса 1962 года, были советские подводники. В СССР тогда посчитали иначе.

Да и в современной России русским офицерам воздали должное лишь в 2001-м году. Три года назад 19 марта главком ВМФ Владимир Куроедов подарил командирам подлодок, которые ходили к Кубе, именные часы. А год спустя Совет Федерации наградил их Почетными грамотами... Вот, собственно, и все.

Зато отличились итальянцы: в июне 2003 года в Сассокорваро национальной премией Италии в номинации «Ангелы нашего времени» («За спасение мира») был награжден советский офицер-подводник Василий Архипов. Впрочем, итальянцы пока не смогли отдать статуэтку родственникам Архипова – они их попросту не нашли. «Собеседник» исправил это досадное недоразумение.

– Конечно, мы были бы очень рады получить бронзовую статуэтку Помодоро из Италии, – говорит вдова Василия Архипова Ольга Григорьевна. – Это было бы счастьем: во-первых, торжество справедливости, имеющее отношение не только к Василию Александровичу. А во-вторых, статуэтка стала бы семейной реликвией, поскольку младший внук Василия Александровича – Володя тоже мечтает стать подводником.

«Десятые сутки не знаем, куда идем» Этот поход начался

1 октября 1962 года в обстановке строжайшей секретности. Советские дизельные подлодки отправились из Полярного в Баренцево море. На каждую было загружено 22 боевые торпеды, в том числе по одной с ядерным зарядом. О сути и характере задания объяснений не давалось. Сборы были стремительными.

– Жили мы тогда в Полярном, – рассказывает Ольга Григорьевна. – Помню, приготовила ужин, ждала мужа, как вдруг приходит Васин товарищ и приносит его «канатку» (кожаную куртку подводника. – Ред.). Я сразу поняла: сорвали по тревоге, быстрого возвращения не жди...

В поход ушли четыре подлодки 69-й бригады Северного флота: Б («Буки»)-4, Б-36, Б-59 и Б-130. Американцы называли их «фокстротами». Командиром Б-4 был капитан второго ранга Рюрик Кетов, Б-36 командовал капитан второго ранга Алексей Дубивко, Б-59 – капитан второго ранга Валентин Савицкий, Б-130 – капитан второго ранга Николай Шумков. Начальник штаба 69-й бригады капитан второго ранга Василий Архипов находился на лодке Савицкого...

«Родная моя! Идут десятые сутки, а мы до сих пор понятия не имеем, куда держим путь... Ты знаешь, какой запах я теперь ненавижу? Запах резины. Всплывать удается урывками, ночью – и все время наверху в мокром резиновом гидрокостюме. Даже воздуха по-настоящему не чувствуешь...» (Из письма жене офицера-подводника Анатолия Андреева.)

Только в Баренцевом море, получив специальный радиосигнал и вскрыв пакеты, они узнали: предписан курс на Кубу, в порт Мариель для «выполнения интернационального долга». О том, сколь стремительно меняется обстановка на суше, знать не могли... И о том, что буквально через несколько дней мир окажется на грани ядерной войны, и о том, что начало этой войны будет зависеть напрямую от них – тоже.

– Это сейчас про Карибский кризис – подробный расклад в любом учебнике истории, а тогда даже мы, военные, жили больше догадками, – вспоминает Николай Шумков. – Понимали, что ситуация вокруг острова Свободы нагнетается, но как все обернется – не знали. Только прибыв в район Багамских островов, благодаря своим радиоразведчикам стали получать информацию и мало-мальски ориентироваться. Например, из перехваченных переговоров противника впервые узнали, что Советский Союз тайно, по соглашению между Хрущевым и Кастро, еще в сентябре «экспортировал» на Кубу несколько зенитно-ракетных, артиллерийских, мотострелковых, авиационных и морских частей – около 400 ракет с ядерными боеголовками...

Действия СССР на Кубе стали ответом на размещение американских ракет в непосредственной близости от советских границ – Италии и Турции. После высадки американского десанта в апреле 1961 года на кубинской территории в Плайя-Хирон Хрущев и Кастро решили защитить остров Свободы советскими ракетами. Для отражения возможного нападения американских войск на Кубу началась разработка операции под кодовым названием «Анадырь».

Четырем подлодкам-«фокстротам», отправившимся на Кубу из Полярного в октябре 1962 года, отводилась в этой операции роль козырной карты.

На борту +70°С

Почему-то Хрущеву доложили, что в поход ушли не дизельные, но атомные подлодки. А дизельные, не всплывая, работать не могут: каждые 12 часов им необходимо подниматься для подзарядки аккумуляторов.

Пока шли к цели, все так и происходило. Но подводники не могли знать, что еще в сентябре 1962 года США начали готовиться к массированной блокаде острова Свободы: были мобилизованы 150 тысяч резервистов, в штате Флорида началась массовая эвакуация жителей, а затем к берегам Кубы отправились четыре авианосца, более тридцати кораблей сопровождения при каждом – в общей сложности 85 процентов надводных сил US-флота Атлантики. Американцы готовились к большой буче – и конечно же не сомневались: русские пригонят свои подлодки.

– Американские корабли контролировали чуть ли не каждый квадратный метр на подходе к Кубе, – вспоминает Алексей Дубивко. – Не могло быть и речи о всплытии. Поднимались только ночью, на считанные минуты – раз по шесть-семь. Всплывая, видели прямо перед собой силуэты вражеских кораблей. Глотнем воздуха – и вновь погружаемся. Никак не могли толком зарядить батареи. Температура на подлодках стала перекрывать все мыслимые пределы, ведь это южные широты...

Вода на Багамах даже в октябре, даже на довольно большой глубине – 25-30 градусов. Температура в электромоторных отсеках подлодок достигала 70 градусов, в аккумуляторных – 65, в носовом и кормовом отсеках – около 45. Моряки буквально таяли на глазах. Через две недели каждый потерял почти две трети веса. Выглядели, как жертвы Освенцима. Ничего не ели, хотелось лишь пить. Содержание углекислого газа достигало критического, смертельного уровня. Все чувствовали, что находятся на краю гибели, но нашатырь в нос – и работать. Советские ведь люди! На Б-36 сразу 14 человек подали заявления о вступлении в партию. Среди них был и капитан-лейтенант Анатолий Андреев, женившийся накануне похода, – он-то и вел процитированный выше дневник, составленный из писем жене. «Пошел второй месяц нашего плавания... Сегодня снова упали в обморок от перегрева трое матросов. Многие покрываются пятнами и струпьями... Трудно писать. На бумагу капает пот, но стирать его совсем нечем. Использованы все рубашки, простыни и даже, пардон, кальсоны. Ходим, как дикари...»

На лодке Шумкова случилось ЧП: разом вышли из строя все три дизеля – и 25 октября Б-130 была вынуждена всплыть, обнаружив себя.

По свидетельству подводников, больше всех досталось экипажу Савицкого. Стремясь извлечь нашу подлодку наверх, американцы стали забрасывать Б-59 сигнальными гранатами, которые можно было принять за глубинные бомбы. Связи с Москвой не было, хотя одно указание они успели-таки принять: «готовность к использованию оружия «4 часа». Это означало – полная боевая готовность.

Сообщения американцев, доставляемые радиоразведкой, также носили угрожающий характер: на кораблях США была объявлена «красная готовность». Кеннеди приказал флоту удерживать подлодки всеми силами и средствами, а в случае приближения к американскому побережью более чем на три мили топить...

В такой ситуации у Савицкого не выдержали нервы:

– Может, наверху уже война началась, а мы тут кувыркаемся. Сейчас мы по ним шарахнем! Сами погибнем, их потопим всех, но флот не опозорим!

Сорок лет спустя, на Гаванской «конференции примирения», об этом вспомнил подводник Вадим Орлов, свидетель «момента истины».

Джаз для теней

Орлов, ныне капитан второго ранга в отставке, рассказывает:

– Эту «конференцию примирения» в честь 40-летия Карибского кризиса целиком и полностью оплатил Роберт Макнамара, занимавший в 1962 году пост министра обороны США. Мало кто приехал из России: всего девять человек, я в том числе... Едва прибыл на Кубу, иностранные журналисты взяли в кольцо, накинулись – что было да как было... Я и рассказал. И слова Савицкого припомнил: «Может, наверху уже война...»

27 октября американцы вынудили подлодку Савицкого подняться. Экипаж, на протяжении двух недель практически не всплывавший, был уже на полном пределе. Но для горячего, экспрессивного Валентина Григорьевича это всплытие равнялось смертельному позору. Именно тогда решающее слово сказал начальник штаба 69-й бригады Василий Архипов. Будучи более сдержанным и уравновешенным, в самый напряженный момент 27 октября он сумел охладить пыл командира подлодки. Свидетелями бурного объяснения между Савицким и Архиповым стали замполит Иван Масленников и командир группы радиоразведки Вадим Орлов. Они же первыми поднялись на мостик всплывшей подлодки.

– Случилось это в четыре утра, – вспоминает Вадим Павлович. – Не успели вдохнуть полной грудью, как ослепли. Со всех сторон американцы навели на нас прожекторы. Сверху над Б-59 завис вертолет. А вокруг, насколько хватало глаз, мигали сигнальные огни сотен авиационных гидроакустических буев. Ими нас обложили, как волка красными флажками... Затем с палубы ближайшего авианосца «Рендолф» стали взлетать противолодочные самолеты – на бреющем полете они проносились над Б-59, стреляя по курсу лодки из пулеметов. Затем лодку взяли в тиски эсминцы... И только после того, как мы подняли красный флаг и дали семафор на «Рендолф»: «Корабль принадлежит Союзу Советских Социалистических Республик. Прекратите ваши провокационные действия!» – американцы успокоились.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17