<<<     ΛΛΛ     >>>   

- Можно взойтить?

- Можно. - Давыдов вскочил с койки, накинул пиджак.

Лушка вошла, тихо притворила за собой дверь. Черный полушалок старил ее

обветревшее, посмуглевшее лицо. Отчетливей проступали на щеках обожженные

солнцем густые и мелкие веснушки. Но глаза под темным навесом надвинутого

полушалка смеялись и искрились все ярче.

- Проведать пришла...

- Проходи, садись.

Давыдов, удивленный и обрадованный ее приходом, подвинул табурет,

застегнул пиджак, сел на койку.

Он выжидающе молчал, чувствовал себя тревожно, неловко. А Лушка

свободно прошла к столу, ловким и незаметным движением подвернула юбку

(чтобы не мялась), села.

- Как поживаешь, колхозный председатель?

- Ничего живу.

- Не скучаешь?

- Некогда скучать и не о чем.

- А обо мне?

Никогда не терявшийся Давыдов розовел и хмурился. Лушка с напускным

смирением опускала ресницы, а в углах губ неудержимо трепетала улыбка.

- Выдумала черт знает что, - несколько неуверенно отвечал он.

- Так уж и не скучал?

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Весеннюю ласковую просинь видел за оконным переплетом ласковую переплетом
Пойди отдохни фельдшеру кладовщик
Шолохов М. Поднятая целина школьная 9 крыльца
Сам Яков лукич срывает помидоры
что же можно ему сказать ну