<<<     ΛΛΛ     >>>   

В Юго-Западном крае деревенское население очень недружелюбно смотрит на своего брата-мужика, внезапно разбогатевшего. По общему убеждению, такое богатство появляется в руках человека не иначе, как при содействии нечистой силы. Замечательно, что таких темных богачей народ зовет фармазонами, т.е. франкмасонами.

Любимым развлечением нечистого является поселение раздоров среди людей, в особенности же среди дружно живущих семейств. Вот, например, какая история записана в Винницком уезде. В одном селе жила примерная семья, в которой никогда не случалось не только ни малейшей ссоры, но даже не раздавалось аи одного грубого слова. Вот и захотелось нечистому во что бы то ни стало помутить эту семью. Одна из женщин этого дома повесила на стенку свои кораллы как раз над ушатом, в который сливались помои. Кораллы нечаянно чем-то задали, они сорвались е колышка и упали в помои, и никто этого не заметил. Помои же потом дали корове и она вместе с ними проглотила кораллы. Через несколько времени хватились пропажи, решили, что вещь украли, и по обычаю отправились к ворожее. Баба-ворожея сказала свекру и его сыну-хлопцу, которые к ней пришли для ворожбы, что им обоим придется у ней заночевать, потому что ворожить она должна по звездам. Мужики остались ночевать. Поужинавши, свекор ушел спать на двор, а хлопец забрался спать на печь, и при том так, что ворожея не заметила этого и не знала, что он на печи. И вот ночью вдруг из-под полу выскакивает черт. Он встал на задние лапы, а передними оперся ворожее на грудь и смотрит ей прямо в глаза своими раскаленными, как угли, глазами. Баба спросила его, — что следует сказать приезжим об их кораллах? Черт сначала рассказал ей все, как оно в действительности произошло, т.е., что кораллы свалились в помои и что их проглотила корова; но он тут же строго-настрого запретил ворожее, чтобы она не смела этого говорить старику-свекру, а сказала бы ему, что невестка сама продала свои кораллы, а деньги пропила. Черт рассчитывал на то, что через это в семействе поселится раздор: свекор и все семейные возненавидят воровку, будут постоянно ее попрекать, и та с горя удавится. А т.к. она в то время была беременна, то, значит, черту достанутся сразу две души. Хлопец во все время этой беседы не спал и все слышал Между тем, утром ворожея объявила свекру, что она ночью смотрела на звезды, и ей было открыто, что кораллы проданы невесткой и деньги пропиты. Черт достиг своей цели: свекор всю дорогу сердился на невестку и уже готов был, вернувшись домой. поднять ругань и ссору; но, по счастью, хлопец все знал, обо всем рассказал семейным. Было решено зарезать корову, и в ней на самом деле нашли пропавшие кораллы.

В Винницком уезде рассказывают, что однажды главный черт вздумал сравниться с Богом и для этого повелел своим чертям выстроить высочайшую башню. Черти потом залезли на эту башню и стали оттуда смотреть на весь мир, и при этом хвастались, какие они мастера и какие они могучие. Но Бог во мгновение ока разрушил эту башню, и черти все кувырком полетели с нее на землю. Летели они оттуда сорок дней и сорок ночей, и кто куда упал на землю. тот там с тех пор остался и по тому месту получил название. Черти, упавшие с башни в воду, сделались водяными, упавшие в лес — лешими, упавшие в болото — болотниками, «болотяныками», как их зовут хохлы, упавшие в камыш — «очеретяныками» и т.д. Можно было бы думать, что при этом великом крушении чертовой башни были и такие черти, которые попали в жилые дома и сделались домовыми. Но о таком происхождении домового, сколько можем припомнить, в народных сказаниях не упоминается.

По настоящему, если вникнуть в происхождение домового, то он наверное оказался бы существом весьма невинного свойства. Домовой или, другими словами, домашний дух, покровитель дома, есть не что иное, как дух отдаленного предка тех, кто живет в этом доме. Это благодетельное второстепенное божество. Так, вероятно, домовой понимался вашими предками-язычниками. Но христианство, явившееся на смену древней веры, живо привело к одному знаменателю всех членов прародительского Олимпа и перечислило их в чертей. Таким образом наш милый старенький домовой и сделался чертом, и с течением времени сам народ стал его так понимать. Г.И.Успенский, передавая одну из своих бесед с мужиком-новгородцем по поводу домового, приводит очень решительные и характеристические слова своего собеседника. На вопрос о том, что такое, в сущности, представляет собой домовой, мужик без всякого колебания отвечал: «Да уж обыкновенно мы домового подразумеваем под чертом.

В Переяславском уезде записана такая легенда о происхождении домовых. Шли вместе Бог, святой Петр и черт. Черт и говорит Богу: «Господи, у Тебя слуга есть, а у меня нету». «А разве ты хочешь, чтобы и у тебя был слуга?»,  — спросил Бог. «Хочу»,  — отвечает дьявол. «Так ступай же к речке, — повелел ему Господь, — обмакни пальцы в воду и тряхни ими». Черт так и сделал, и как только отряхнул мокрые пальцы и оглянулся назад, то и увидел, что за ним стоит такой же «куцый», как и он сам. Начал черт с великим усердием «трепать» своими мокрыми лапами, и от брызг народилось такое множество чертей, «що лышечко». Оглянулся и Господь, и когда увидел это несметное стадо чертей, то воскликнул: «А будьте вы все прокляты!». Тут все черти и разбрелись по хатам да по горницам.

Но кто пожелает, тот, по народному поветрию, может сам для себя сделать домового, и делается это следующим способом. Случается, что во время ветра у курицы хвост поднимается веером. Вероятно, в народе сохранилось смутное представление о том, что черт, который обычно присутствует в вихрях, налетая на курицу, оплодотворяет ее. У курицы от этого зарождается особое яичко, отличающееся своими крошечными размерами. В народи. оно называется «сносок». Заметим мимоходом, что очень старые курицы нередко несут такие недоразвитые яйца. Так вот такой именно сносок хозяин дома укладывает себе под мышку и носит его девять дней. Тогда из этого яичка вылупляется маленький чертик. Как существо, высиженное человеком, этот чертик, само собой разумеется, становится покорным рабом и слугой своего хозяина, он поселяется в доме и служит его гением-охранителем. В Винницком уезде в народе есть поверие, что такой самодельный домовой имеется  доме каждого богатого мужика, который самим своим богатством обязан тому, что обзавелся таким домовым.

В нашем народе вера в домового держится совершенно неистребимо. Едва ли какая-нибудь хозяйка в глухих деревнях, еще свято хранящих древние предания, не совершает известного обряда перевода домового в новое жилье. Обычно при этом хозяйка большуха затопляет печь в старом жилье, и когда дрова сгорят, она тщательно выгребает весь жар, т.е. все оставшиеся в печи угли в вымытый горшок, торжественно поднимает этот горшок и со словами: «Милости просим, дедушка, на новое жилье!», переносит горшок с углями в новую избу и здесь выпрастывает их в печь. Афанасьев полагает, что из этого обряда явствует огненная натура домового, т.е., другими словами, что домовой был бог огня. Но не правильнее ли было бы заключить, что домовой был божеством домашнего очага, т.е., другими словами, дома вообще, в обширном смысле, потому что выражения «дом» и «домашний очаг» совершенно равнозначны. Упомянем кстати еще и о другом обряде, который описан в известной книге Сахарова: «Сказания русского народа». Обряд этот приурочен к 28-му января, и Сахаров относит его к Тульской губернии. Там существует поверие, что в этот день, т.е. 28-го января. домовой испытывает какой-то странный кризис, его одолевает стремление из духа покровителя превратиться в злого духа. Такая перемена в его настроении и поведении не предвещала бы ничего доброго, потому что тогда в доме и во всем хозяйстве пойдет все навыворот: скотина захиреет, люди расхвораются, припасы испортятся и вообще со всех сторон на двор нахлынут разные напасти. Но такую беду легко предотвратить особым обрядом. В роковой день после ужина хозяйка берет заранее приготовленный горшок каши, ставит его в печь, в загнетку, и обкладывают вокруг горячими углями. Это и есть угощение для домового. Ровно в полночь он выходит из-за печки, достает горшок и ужинает. Эта жертва приводит его в мирное настроение и он по-прежнему целый год, до следующего 28-го января, остается другом дома. Впрочем, в экстренных случаях имеется и более существенные средства для укрощения строптивого домового. Но тут уже приходится прибегать к колдуну. Он приходит во двор ровно в полночь, зарезает петуха, обрызгивает его кровью веник-голик, и им старательно выметает все углы в избе и на дворе. Во все время этой операции он бормочет какие-то заклинания, а главное, старается не упустить времени, потому что обметание должно быть закончено до третьих петухов.

Обыкновенное местопребывание домового — запечный угол или подпечье. Туда и кладут хозяйки маленькие хлебцы, которые выпекают нарочно для домового. Т.к. эти хлебцы, без сомнения, поедаются мышами, крысами и другими вольными жильцами избы, то это угощение и принимает вид жертвоприношения. Положенный под печь хлебец исчез — значит, жертва была принята домовым. В Харьковской губернии это жертвоприношение, по сообщению Афанасьева, приняло еще более внушительный вид. Там некоторые хозяева ставят за вечерей особый прибор для домового и откладывают туда куски и доли всякой еды. Посудина с этой едой оставляется на столе. Потом, когда все в доме уснут, домовой вылезает из своего гнезда, садится за стол и ужинает. Если его аккуратно угощают, то он ведет себя смирно, а если случится, что позабудут оставить ему угощение, то он гневается, поднимает шум, опрокидывает лавки и столы.

В Польше существует поверие, довольно наглядно характеризующее домового, как прародителя той семьи, в которой он живет. Его дух неразрывно связан с родовым жильем, которое он ни в каком случае не покидает. Если случается, что сгорит вся изба дотла, то домовой все же продолжает жить на том месте в уцелевшей от пожара печи. По-видимому, на это же намекается и в русской пословице: «В пустой хоромине либо сыч, либо сова, либо сам сатана».

Тип домового распался на множество разновидностей. Домовой в собственном смысле слова — это жилец самой избы, жилой постройки. Но кроме него есть еще духи банные, гуменные, хлевные, сарайные, конюшенные, табунные и т.д. Домовой банник живет тоже около печки, за ней или под ней, иногда появляется на полке или под ним. В банях его иногда видят, а чаще слышат его голос — хохот, вой, свист. Ввиду наличности в банях такого хозяина, народ избегает мыться в банях по вечерам и особенно по ночам. Банник — существо весьма угрюмое и злобное, гораздо более склонное к тому, чтобы людям пакостить, нежели им благодетельствовать. Днем он еще держится спокойно и не трогает моющихся, но вечером и ночью он желает быть полным хозяином в бане и решительно не терпит никаких посетителей. Люди, посещающие бани по ночам, должны тщательно ограждать свою безопасность крестом и молитвой, в противном случае банник их задавит. Иные хозяева, выходя из бани, оставляют в вей ведро с водой и веник: это тоже своего рода жертвоприношение банному духу; ему предоставляются средства вымыться и выпариться.

Гуменные духи, кажется, не так непокладисты, как банные. С ними можно жить в дружбе и они за доброе обращение хозяина отплачивают обильным урожаем и обмолотом хлеба. Гуменнику приносятся жертвы в виде еды; чаше всего для него готовится яичница, которая в известные дни и ставится на гумне. Если же этого угощения своевременно не преподносят, то гуменник может от злости разбуяниться не хуже банника и тогда спалит весь хлеб на гумне, а пожалуй, и весь двор.

Домовые духи редко показываются людям; если же показываются, то уж ни в каком случае не к добру, а всегда предвещая этим какое-нибудь несчастье. Своим явлением он как бы предостерегает хозяев. В книге Афанасьева передается такое сказание. Встала баба поутру и хотела идти по воду, но ведер, в которых носили воду, она не нашла на обычном месте — они куда-то исчезли. Подумав, что их взял кто-нибудь другой и пошел с ними по воду, баба побежала к речке и там увидела домового в виде маленького старичка в красной рубахе. Стоит он на берегу и ведрами, взятыми у бабы, черпает воду. Увидев бабу, он уставился на нее глазами, которые горели, как раскаленные угли. Баба в ужасе кинулась бежать домой и увидала, что вся их изба уже объята огнем.

Конюшенный домовой — один из самых популярных типов домашнего духа. Его представляют себе старым косматым человечком с конскими копытами и ушами. Конюшенный дух — покровитель лошадей; он о них заботится, оберегает их от болезней. К сожалению, у него среди лошадей бывают, свои любимцы и нелюбимцы. Первых он всячески выхоливает, и они всегда держатся в прекрасном теле, зато вторых ужасно мучит, истязает и доводит до полного истощения. Вера в конюшенного духа часто доходит в народе до такой осязательности, что для него приготовляют даже особое помещение. Так, белорусы в конюшнях и скотских сараях устраивают особенные маленькие ясли и набивают их сеном. Тут, в этом ворохе сена, как предполагается, конюшенник и устраивает свое гнездо. Сено из его яслей считается целебным; его дают, например, отелившимся коровам. В Ярославской губернии существует такая обрядность при лечении заболевшей скотины: приглашают во двор колдуна и то, что он делает, называется отводом на дворе места домовому. С этой целью в углу двора огораживается колышками некоторый участочек и на огороженное место кладут либо пирог, либо хлеб с солью. При этом знахарь произносит особое заклинание, в котором величает конюшенника «родимым батюшкой и кормильцем». Продекламировав это заклинание, он берет жертвенный пирог себе и уносит.

Очень интересны существующие в народе поверия о том, какими способами можно увидеть домового. В Переяславском уезде было записано следующее сказание по этой части. Кто желает видеть домового, тот должен пойти в церковь в страстной четверг, когда читают двенадцать евангелий. Стоя в церкви, не следует ни оглядываться и ни с кем не разговаривать; равным образом, и выйдя из церкви, надо спешить домой тоже ни с кем не говоря и не оглядываясь. Само собой разумеется, что в руках у человека должна быть та самая зажженная свеча, с которой он стоял в церкви; в этой свечке и вся сила. Надо с этой свечкой подняться на хату. Домовой будет лежать на крыше хаты, и тут при свете святой свечки его легко рассмотреть. Кто все это проделал и увидал своего домового, тот прежде всего старается разглядеть его внешний вид, какой он — голый ли или густо покрыт шерстью; в первом случае и хозяин будет голый, т.е. ему предстоит бедность и всякие несчастья, а во втором случае, конечно, наоборот.

После домового самые популярные типы нечастой силы — леший и водяной.

Лешего в разных губерниях вызывают: лесовик, лесовой, лешак, лесник, лесун, а местами даже просто лес. Местожительство лешего — самая глухая лесная трущоба, но иногда также пустырь. Впрочем, этот дух обитает в лесу только в теплое время года. В начале октября он проваливается сквозь землю и зимует где-то в преисподней, а весной снова выскакивает из земли и поселяется в своем старом логове. Перед зимовкой леший обыкновенно беснуется, поднимает бурю, ломает деревья, разгоняет зверей по норам и логовищам. По польскому поверию, леший любит старые сухие деревья, особенно вербы; он часто сидит на этих, деревьях, приняв вид совы. Поляки-селяне избегают рубить такие деревья, чтобы не накликать на себя, рассердив лешего, какой-нибудь беды. По русскому поверию, леший тоже любит старые деревья, но предпочитает седеть в их дуплах. У нас есть поговорка: «Из пустого дупла либо сыч, либо сова, либо сам сатана». Весной леший вылетает из ада в виде птицы и летит к своему лесу, производя по пути вихрь. Вообще шествие лешего сопровождается вихрем; от этого никто никогда не видит следов его ног, потому что он вихрем заметает свои следы. Осенью, когда хлеб сложат в скирды, леший забавляется тем, что раскидывает эти скирды. Такая чертова забава предупреждается особым волшебным обрядом. Хозяин выходит ночью к своим скирдам в вывороченной одежде, е кочергой в руке; он обводить ей замкнутый круг около всего скирда. Весьма надежным средством против лешего считается также головешка, т.е. обгорелое полено. Находясь в лесу, люди, помня лешего и зная, что его появление всегда сопровождается бурей, старательно избегают всего, что напоминает бурю, например, не решаются свистать. На свист леший того и гляди отзовется и явится в сопровождении вихря.

Лешего чаще всего представляют себе в виде великана, голова которого доходит до вершин самых высоких деревьев. Но с другой стороны, утверждают, что леший всегда приспособляется к местности, т.е., например, идя в лесу, он вытягивается в рост высоких деревьев, а идя по полю, съеживается до высоты травы. Он редко является людям в вещественном образе, он больше пугает только своим свистом и хохотом. Тем не менее, в любой лесистой местности найдется бывалый мужик, который своими глазами видал лешего. Он предстает перед людьми в человечьем образе и в одежде, но зипун на нем никогда не подпоясан в запахивается обязательно левой полой на правую. Иные описывают  его, как мохнатое и косматое чудище с козлиными ногами, рогами и бородой.

В иных местах лешего, очевидно, путают с иными демоническими существами. Так, среди белорусов существует вера в разных змиев, которых они называют «цмоками». В числе их есть и лесной цмок, избравший своей специальностью напуск мора на скот, высасывание молока у коров, обеспложивание хлебных полей. Впрочем, до скота леший вообще охотник. У нас на дальнем севере, например, в Олонецкой губернии, народ, благодаря тамошним дремучим лесам, усердно разработал сказания о лешем. Там полагают, что каждый пастух должен принести в жертву лешему какую-нибудь скотину, чтобы он оставил в покое все остальное стадо. В Архангельской губернии верят даже, что если пастух задобрит лешего, тогда тот сам тщательно будет оберегать деревенское стадо.

Часто в одном и том же лесу поселяется несколько леших, и тогда между ними начинается жестокая потасовка за право владения. Лешие ломают столетние деревья, хватают стопудовые камни и швыряются этими метательными орудиями с такой страшной силой, что они летят за пятьдесят верст. Всякий сильный бурелом в лесу народ без обиняков приписывает драке леших. В Архангельской губернии по этой части записано такое сказание. Трое леших поспорили при дележе лесных участков и вступили в драку. При этом двое из них одолели третьего, повалили его, связали да так и бросили в лесу и сами ушли. И вот на связанного лешего случайно набрел какой-то человек. Леший взмолился к нему о помощи, и добрый прохожий распутал его. Леший в благодарность за освобождение подхватил своего освободителя и мгновенно перенес его из лесу прямо в ту деревню, где он жил. Но этого мало. Тому человеку приходилось идти в солдаты. Благодарный леший пошел за него в службу и добросовестно выслужил весь срок верой и правдой.

Разумеется, никому другому в такой мере не существенна дружба с лешим, как охотнику, и пойму повсюду в лесных местностях в народе разработаны приемы умилостивления лешего. Лесной зверь находится в такой же полной власти и собственности у лешего, как домашний скот у людей. При массовых переселениях животных, например, белок па севере, народ всегда толкует эго явление в том смысле, что передвижения зверя совершаются по воле лешего. Так, например, в 1843 году в лесах Ветлужского уезда появилось громадное количество белок, которые, видимо, куда-то двигались всем стадом. В то время местные жители утверждали, что этих белок леший перегоняет из Вятской губернии в Вологодскую. Зачем и с какой целью перегоняет — это тоже объяснялось самыми удовлетворительным образом. Лешие — великие охотники до азартной игры, и ставкой в игре для них служат звери, обитающие в их лесах. Выходило, значит, что вятский леший проиграл вологодскому всю свою белку и перегонял ее из своих владений во владения выигравшего. Кто намерен охотиться на лесного зверя, тот должен прежде всего задобрить местного лешего, ибо если он этого не сделает, то, во-первых, он ровно ничего не добудет, а во-вторых, леший и его самого замотает в лесных дебрях так, что он оттуда и не выберется. Охотники приносят в жертву лешему краюшку хлеба, либо блин, крепко посолив эту снедь; жертва кладется куда-нибудь на пень. Пермяки угощают лешего табаком, который подносят ему в виде пачки листов махорки. Местами вся первая добыча охотника оставляется им в лесу, как умилостивительная жертва местному хозяину. Иной раз прибегают к заговорам перед началом охоты.

«Леший обошел» — это ходячее выражение очень характеристично обрисовывает обычную проделку лешего, от которой чаще всего терпят люди. Леший путает идущих через лес, сбивает их с пути и заводит куда-нибудь в самые неожиданные и неприятные места. Для того, чтобы произвести этот морок у путника, леший прибегает к разнообразным штукам. Он, например, переставляет с места на место путевые знаки. Жители лесных местностей обыкновенно направляют свой путь по какому-нибудь приметному дереву. Леший принимает вид этого дерева и становится где-нибудь совсем в другом месте. В другой раз леший превращается сам в путника или принимает внешность кого-нибудь из знакомых одурачиваемого им человека, заводит с ним разговор и отбивает в сторону от дороги. Едет, например, мужик по совершенно знакомой ему дороге и встречает прохожего. Тот просит его подвезти. Мужик соглашается, прохожий усаживается к нему в телегу и начинает какой-нибудь занимательнейший разговор. И вдруг среди этого разговора незнакомец внезапно исчезает, а простофиля-мужик оказывается увязшим в каком-нибудь болоте. И только по дьявольскому свисту и хохоту, который раздается в то время, мужик заключает, что стал жертвой проделки лешего.

Жизнь лешего народ представляет себе разно. Чаще всего, как кажется, лешего считают существом одиноким и диким, свирепо чуждающимся компании себе подобных. В других местах утверждают, что лешие живут целыми деревнями, строят себе отличные избы и живут в них с женами и детьми. Таким образом, на сцену выступают и лесные демоны женского пола — лесунки, т.е. девицы, и лешачихи, т.е. дамы леших. Главная примета этих существ прекрасного пола заключается в неимоверно огромных и длинных грудях, которые лешачихи должны закидывать за плечи, чтобы свободно ходить и бегать. Как кажется, вера в леших женского пола особенно распространена в Галиции и Польше. В тех местах народ представляет их себе донельзя дикими и злобными существами. Все тело их покрыто волосами. Длинные копны волос развеваются по ветру, когда они бегут. Груди у них такие громадные и длинные, что когда они стирают белье, то вместо вальков выколачивают его собственными грудями.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Из девяти сестер-лихорадок шесть уже таким путем сгублены
Еще с двенадцатилетнего возраста вступила в связь с дьяволом
Свидетелей нашлось только двое
Там епископ самолично изгонял из нее остальных бесов
Отсюда разошлись самые древнейшие сказание о феях по франции