Пиши и продавай! |
употребляет ее, давно уже успели привыкнуть, почти всегда остаются для них неприметными. Тот русский человек, который, порицая опрометчи вость или неблагодарность своего собеседника, гово рит ему: «не плюй в колодец, пригодится водицы на питься», далеко не всегда замечает, что в его сентен ции есть такие образы, как вода и колодец. Привычные формулы нашей фигуральной, метафорической речи очень редко ощущаются нами. Эти выражения, образность которых ускользает от внимания говорящих и слушающих, я назвал бы не видимками. Это мнимые образы, лишенные плоти. К их числу (как мне уже случалось писать) при надлежит вот такая обычная фраза: — Он ни гугу и в ус себе не дует. Сказавший эту фразу и сам не заметил, что в ней говорится о каком-то упрямце, который не пожелал совершить с одним из своих усов столь несуразный по ступок. Внимание говорившего и слушавшего ни на миг не задержалось на конкретных образах этой идио матической фразы. Они восприняли ее помимо обра зов, вне ее образов. Недаром ту же поговорку приме няют и к женщинам, заведомо лишенным усов. Во всех этих случаях буквальный перевод зачастую немыслим, и лексические замены вполне законны. Представьте себе, что героиня какой-нибудь немецкой патетической пьесы в момент напряженного действия произнесла одну из таких идиом-невидимок, напри мер: «Посади лягушку хоть на золотой стул, она псе равно прыгнет в лужу». Немцы-зрители вполне уловили внутренний смысл фразы, но не заметили той стертой метафоры, которая вошла в ее состав, не за метили ни лягушки, ни стула. А если переводчик с точностью воспроизведет эту незаметную, сведенную к нулю конкретику в своем пе реводе, он сосредоточит на ней все внимание зрителя, и тот, пораженный ее необычностью, получит от нее вовсе не то впечатление, какое произвела она в под линнике. В подлиннике метафоричность равна нулю, а в переводе этот нуль будет воспринят как живая мета фора. 126 Для того чтобы этого не случилось, поговорку не мецкой пьесы нужно перевести столь же привычной русской поговоркой: «Как волка ни корми, он все в лес смотрит» '. Или возьмем поговорку: «Он собаку съел в подоб ных делах». Так как в нашем речевом обиходе образ ность этой фразы давно уже померкла для нас, стала невидимкой и фикцией, француз при переводе русской повести или пьесы, где встречается эта стертая фраза, имеет право не приписывать тому или иному персонажу страсть к глотанию живых собак, а заменить эту поговорку каким-нибудь нейтральным оборотом. Когда тот же француз говорит о женщине, совер шившей непоправимый поступок: «Она забросила свой чепец за мельницу», для него образность этой пого- рорки уже незаметна. И чепец и мельница здесь для него — невидимки. Если же вы, переводя французскую пьесу или французский роман и наткнувшись на эту поговорку, передадите ее слово в слово — и чепец и мельница встанут перед вами во всем своем конкрет ном аспекте и направят вашу мысль по другому ка налу. Для французов, говорящих и слушающих, эта поговорка играет лишь экспрессивную роль, а для нас — ярко образную. Мой пример взят из «Анны Карениной», где есть и другие подобные случаи. Вдумчивый читатель, я уверен, и сам утвердится в той мысли, что в исключительных случаях, когда ино странная пословица зиждется на мнимых, незамечаемых образах, ее следует передать одной из нейтральных пословиц, основанной на такой же мнимой, незамечаемой образности, не прибегая, конечно, к аля поватым русизмам... Я как-то сказал об одном преуспевающем докторе, что у того «денег куры не клюют», и был очень удив лен, когда ребенок, придя к этому доктору, спросил: 1 Г. П е т л е в а н н ы и, О. Малик. 400 немецких рифмо ванных пословиц и поговорок. М., 1966, стр. 31. В подлиннике поговорка звучит так: « Und sa (5' er auf goldem Stuhl , der Frosch ' hopft wieder in den Pfuhl ». 127 — Где же у тебя твои куры? Применяя поговорку к определенному житейскому случаю, я не заметил в ней образа — куры. Нужно быть ребенком, не успевшим привыкнуть к такой ме тафорической речи, чтобы замечать в наших иносказа ниях образы, которые почти никогда не воспринима ются взрослыми. А если это так, переводчик имеет полное право пе редавать одну стертую поговорку другой такой же стертой, образность которой давно уже в равной мере угасла. Он первый из всех переводчиков передал с пунктуальною точностью ритмику стихотворений шевченко |
|
|
|