<<<     ΛΛΛ     >>>   

r — рационализация через общественный интерес;

P — политический человек;

f — процесс трансформации.

Из приведенной формулы следует довольно простой вывод. «Политический человек», согласно Г.Д. Лассуэллу, как и все другие люди, обладает p (личными мотивами) и d (способностью направить эти мотивы на общественный объект), но отличительным качеством homo politicus является именно г — рационализация собственных политических мотивов через общественный интерес.

Далее мы еще вернемся к подробному рассмотрению «политических типов», выделенных Г.Д. Лассуэллом — прежде всего, в контексте проблем политического лидерства. Однако политическая психология лидеров — далеко не единственный вклад этого виднейшего представителя Чикагской школы в нашу науку. Значительная часть его работ была посвящена проблемам массовой психологии в политике.

Относительно массовых действий Г.Д. Лассуэлл откровенно писал: «Политические движения жизнеспособны благодаря переносу личных аффектов на общество... в них происходит реактивизация специфических примитивных мотивов, которые были заложены в человеке ранее» . Исследуя поведение людей в «смутные» времена, Г.Д. Лассуэлл пришел к своеобразному выводу: именно в эти времена в людях обостряется «регрессивная тенденция, пробуждаются примитивный садизм и страсти» , т. е. проявляются самые иррациональные основы как общества, так и самого человека. Впоследствии, эти и другие идеи Г.Д. Лассуэлла были активно развиты его учениками и сторонниками. Как уже говорилось, на этой сложной, местами просто эклектичной основе и развивалась западная политическая психология. Г.Д. Лассуэлл для нашей науки — фигура особого масштаба. Фактически, он был первым исследователем, целиком посвятившим себя именно проблемам политической психологии — как бы она тогда еще не называлась. Г.Д. Лассуэлл — автор многих любопытных идей в истории политической психологии. Однако главным стало то, что именно он постепенно стал основоположником всей современной политической психологии как самостоятельного направления исследований.

Lasswell H.D. Power and personality. — N. Y., 1948. — P. 39-40.

LassweH H.D. Psychopathology and politics. — N. Y., 1960. — P. 194.

Ibid. — P. 203.

LassweII H.D. Power and personality. — P. 21—22.

Ibid. — P. 160.

Lasswe ll H.D. Psychopathology and politics. — P. 75-76.

Lasswe ll H.D. Ibid. — Р. 183.

Ibid. - P. 265.

В России в истории науки также были определенные политико-психологические традиции, хотя не слишком сильные и многочисленные. Случилось так, что круг подобных проблем, в силу особенностей национального менталитета и, соответственно, особенностей национальной науки, не относился к сфере последней. Вообще, гуманитарная наука как таковая отсутствовала в России практически до XX века (если, конечно, вообще можно считать гуманитарной наукой то, что появилось и развивалось в рамках ортодоксального марксизма-ленинизма). В подобных случаях принципиально важные для общества функции осмысления гуманитарных проблем принимает на себя художественная литература. Действительно, если внимательно посмотреть, то мы обнаружим огромное количество политико-психологических проблем у Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, даже у А.С. Пушкина в его «Борисе Годунове» или «Капитанской дочке». Разумеется, это представляет собой совершенно отдельный пласт проблем, заслуживающий совершенно особого внимания и тщательного рассмотрения. Пока же мы можем лишь бегло обратить внимание на то, что политико-психологические проблемы активнейшим образом развивались, начиная от А.С. Пушкина, в русской литературе — причем не только в прозе, а даже в русской поэзии. Причем не только в тенденциозных поэмах В.В. Маяковского типа «Владимир Ильич Ленин», но и, скажем, в совершенно иной по складу поэме С.И. Есенина «Пугачев».

На фоне такого мощного интеллектуального слоя значительно менее убедительно выглядели попытки рассмотрения политико-психологических проблем в собственно научных рамках. Внимательнейший анализ позволяет назвать всего лишь несколько достойных имен. Так, Н.К. Михайловский в своей теории «героя» и «толпы» объяснял взаимоотношения лидера и масс своеобразными «рефлексами подражания» — в целом, следуя в данном вопросе за Г. Тардом, Ш. Сигеле и Г. Лебоном. Здесь Н.К. Михайловский был мало оригинален. Вождь-гипнотизер, согласно Н.К. Михайловскому, как бы превращает толпу в «человеческие автоматы», готовые следовать за ним, куда бы то ни было .

В противоположность этим взглядам, жестко споря с ними, известный русский врач-физиолог, исследователь мозговых процессов В.М. Бехтерев отмечал, что во времена смут и потрясений совсем не «герой» определяет политическое поведение масс. В такие периоды ими движут особые «коллективные рефлексы». Именно в толпе, считал Бехтерев, люди уподобляются животным и действуют рефлекторно . Так или иначе, но рефлексологическая политическая психология представляла собой нечто по крайней мере новое даже на фоне значительно более развитой западной науки.

Подчеркнем значительный вклад российских медиков и физиологов в изучение психологических проблем политики. Они внесли и свой вклад в развитие жанра политического портрета. Так, в России начала XX века широкой популярностью пользовалась книга психиатра П.И. Ковалевского «Психиатрические этюды из истории». В ней была представлена целая серия портретов политических деятелей от царя Давида до Петра I, от А.В. Суворова до пророка Мохаммеда, от Жанны д'Арк до Наполеона , Учитывая сильный психиатрический уклон в анализе автора, мы не будем подробно анализировать здесь эту книгу, хотя и от метим ее определенный интерес. Как и интерес книги автора того же времени Г.И. Чулкова о русских императорах, где приведена целая серия талантливых уже сугубо психологических портретов ряда российских правителей .

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

При всем бесспорном значении личности политического лидера
Остановимся лишь на трех выделявшихся им идеальных типах лидерской легитимности
История до сих пор существовавших обществ была историей борьбы элит
Лидерство мнений