|
<<< ΛΛΛ >>>
— Об вере.
— О какой вере?
— Сказывают, ты одной веры с тем вьюношем, что в Одесте антихристовы слуги задавили веревкой.
— Каким юношей?
— А в Одесте по осени задавили.
— Верно, Светлогуб?
— Он самый. Друг он тебе? — старик при каждом вопросе пытливо взглядывал своими добрыми глазами в лицо Меженецкого и тотчас опять опускал их.
— Да, близкий был мне человек.
— И веры одной?
— Должно быть, одной, — улыбаясь, сказал Меженецкий.
— Об этом самом и слово мое к тебе.
— Что же, собственно, вам нужно?
— Веру вашу познать.
— Веру нашу... Ну, садитесь, — сказал Меженецкий, пожимая плечами. — Вера наша вот в чем. Верим мы в то, что есть люди, которые забрали силу и мучают и обманывают народ, и что надо не жалеть себя, бороться с этими людьми, чтобы избавить от них народ, который они эксплуатируют, — по привычке сказал Меженецкий, — мучают, — поправился он. — И вот их-то надо уничтожить. Они убивают, и их надо убивать до тех пор, пока они не опомнятся.
Старик раскольник вздыхал, не поднимая глаз.
— Вера наша в том, чтобы не жалеть себя, свергнуть деспотическое правительство и установить свободное, выборное, народное.
Старик тяжело вздохнул, встал, расправил полы халата, опустился на колени и лег к ногам Меженецкого, стукнувшись лбом о грязные доски пола.
— Зачем вы кланяетесь?
— Не обманывай ты меня, открой, в чем вера ваша, — сказал старик, не вставая и не поднимая головы.
<<< ΛΛΛ >>>
В одном из таких состояний разочарования в своей деревенской деятельности он приехал в киев Евангелие от марка Сказал студент Пред рассветом
|
|