<<<     ΛΛΛ     >>>   

1. Человеку свойственно инстинктивно защищаться от нарушений интимной личностной сферы. Так, например, в каждом человеке живет стыд души, т.е. невольное стремление, очень личностное, как, скажем, записывает юноша в своем дневнике, — не раскрываться перед другими. Больше всего проявляется душевный стыд, если речь идет о вине и грехе. К душевному добавляется социальный стыд, который активно проявляется тогда, когда человек думает, что он подвергает опасности свой авторитет среди окружающих, скажем, вследствие неловкого поведения или немодной одежды. Поскольку осквернение в половой сфере имеет особо опасные следствия, защитные силы стыда здесь действуют так сильно, что мы, если речь идет просто о стыде, имеем в виду не душевный и не социальный, а половой стыд. Он не является ни результатом воспитания, ни привычкой, ни проявлением страха и отвращения, а природной силой сохранения, которая, как исконное человеческое чувство, должна удерживать «от соскальзывания в сферу чисто инстинктивного» 11. С половой зрелостью просыпается чувство стыда даже тогда, когда окружающие пытаются сознатель но привить молодому человеку другие представления. Оно начинает активно проявлять себя у многих детей примерно в 5 лет и есть у всех детей примерно в 10 лет. О том, в какой степени грубое вторжение в интимную социальную сферу означает осквернение, свидетельствует словоупотребление: если просто говорят «насиловать», имеют в виду «изнасиловать».

Сексуальный стыд создает дистанцию и в то же время по-новому соединяет людей. Он является «резервом» в двояком смысле слова: как защитная сдержанность и как накопление ценностей, которые со временем будут подарены в браке. Стыд является «защитой от беспорядочной половой жизни»12. В то же время он дает любви время вырасти и созреть, чтобы она «стала как ангел благоговения перед вратами мистерии, которые однажды обязательно откроются» 13. Защитные силы существенно связаны с браком и сохраняют свой смысл в браке, хотя и в другом облике.

2. Хотя внешние формы выражения стыда, например, в моде, подвержены историческим изменениям, все же в современном обществе господствует сексуально перенасыщенный климат. Особенно в предлагаемых удовольствиях, в рекламе, а также в некоторых фильмах и иллюстрированных журналах. И в духовном отношении эта «продукция» заходит так далеко, что сексуализация и оглупление идут полным ходом. Изощренная атака на все виды стыда, на душевный, но особенно на половой стыд, идет полным ходом. Эта скандальная компрометация и бесцеремонность, которая пытается замаскироваться под «эмансипацию», особо опасна для молодежи, она подрывает стены, которые были построены как защитный вал вокруг брака и семьи.

§ 5. Вожделенная любовь Эроса

1. У многих народов в течение веков существовал патриархальный обычай, когда родители, не спрашивая детей, выбирали им супругов, причем хозяйственные, династические и политические интересы часто играли решающую роль. Но при этом следует также учесть, что жених и невеста тогда были несовершеннолетними и очень юными — чаще всего лишь 12_15 лет. Впрочем, предполагалось, что сущностная связь между обоими полами скоро приведет к симпатии и расположению. Нередко молодые люди видели друг друга первый раз в жизни в день свадьбы, как, например, король Филипп II Испанский и его пятнадцатилетняя невеста Изабель де Валуа, которые были представлены друг другу 31 января 1560 г. в парадном зале дворца Гвадалахары, после чего сразу последовало венчание в дворцовой капелле. Брак Филиппа и Изабель был очень счастливым; вообще тогда было, «очевидно, меньше несчастливых браков, чем сегодня», поскольку «вместо личной привлекательности могла действовать привлекательность семей и кланов»14 . Раньше считали: Так как ты моя жена, я тебя люблю; сейчас считают: Так как я тебя люблю, будь моей женой.

Конечно, патриархальный обычай бракосочетания был лишь тогда нравственно безупречным, когда жених и невеста соглашались с решением родителей без страха и принуждения и когда могла быть уверенность в том, что в них проснется любовь. Поэтому Церковь в патриархальную эпоху всегда признавала действитель ными браки, заключенные против воли родителей, и объявляла недействительными браки, навязанные молодым, причем совершала это реально, поскольку брачные дела входили в компетенцию церковных судов. Тем самым и в патриархальный век расположен ность и любовь признавались факторами, формирующими брак. Правда, некоторые социологи утверждают, что связь личностной любви и брака была чужда патриархальному веку, она постепенно появилась лишь в XI и XII веках вместе с трубадурами и миннезингерами, но это положение противоречит историческим свидетельствам. Уже в Книге Бытия — а там ведь изображены типичные патриархальные отношения, написано: «Иаков полюбил Рахиль... И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее» (Быт 29, 18, 20). Когда мать Самуила оставалась бездетной и очень о том печалилась, ее утешал ее муж Елкана: «Анна!.. что ты плачешь, и почему не ешь, и отчего скорбит сердце твое? не лучше ли я для тебя десяти сыновей?» (1 Цар 1, 8).

2. Конечно, сейчас едва ли найдется еще слово, которое может означать высокое и святое и в то же время низменное и пошлое, как простое словечко «любовь». Есть так называемая «любовь», которая использует другого человека и принуждает к покорному сожительству. Фома Аквинат считает, что так лев любит оленя, когда он его видит или слышит его голос: «потому что он для него пища»15. Такая половая эксплуатация — это самый настоящий эгоизм, а не любовь. Подлинная любовь имеет свою первоначальную причину в Боге, подобием которого является человек. Потому что «Бог есть любовь» (1 Ин 4, 8) и человек тоже любящее существо, и большинство людей познают эту тайну особенно глубоко и счастливо в брачной любви между мужчиной и женщиной. Но силой, образующей брак, обладает та любовь, которая является ценностью. Она двоякого рода: эрос и агапе.

Присущее всем людям половое влечение сосредоточивается и конкретизируется на человеке другого пола благодаря той душевной половой любви, которую мы называем эрос. Сегодня, пожалуй, с эроса начинается большинство любовных отношений и браков. Он является «вожделенной любовью», но в благородном смысле слова, потому что он ищет завершения, жизненного обогащения, осчастливления, удовлетворения в любимом человеке; правда, ему угрожает двойная опасность: с одной стороны, замкнуться на собственном «Я», с другой стороны, приписывать другому человеку идеальный вымышленный образ, что может легко привести к разочарованиям. Эрос также имеет обыкновение обещать любящим такое блаженство, которое недостижимо во времени от грехопадения до Страшного суда. Хотя эрос как душевная половая любовь вначале, особенно у девушек, не связан с половым инстинктом, все-таки влюбленность подталкивает обычно к этому, при этом можно наблюдать, что это подталкивание, поскольку оно живое, не останавливается, а склоняет ко все большей интимности. Сегодня у многих молодых «любовь» означает не более, чем очарование, т.е. эрос более низкого и менее облагороженного вида. Их глаза «завешены» эгоцентрической любовью, так что они не могут осознать, какие силы приводят их в движение. «Увлеченность» не значит то же, что супружеская верность, на которую надо решиться. При венчании не спрашивают: «Вы увлечены?», а спрашивают: «Согласны ли Вы свободно и без принуждения вступить в брак?».

§ 6. Самоотверженная любовь

1. Эроса не хватает надолго, чтобы выдержать все испытания брака. Потому что «весь этот огонь медленно сгорает» (Зигрид Ундсет). С эросом должна соединяться та любовь, которую апостол Павел называет агапе, которая «долготерпит, милосердству ет»... «не ищет своего», «не раздражается», «не мыслит зла»... «все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» и... «никогда не перестает» (1 Кор 13, 4_8). Бывают браки, в которых агапе сочетается с эросом с самого начала. В большинстве браков агапе должно постепенно нарастать, иначе брак распадется. «С браком любовь кончается» — это злая шутка.

В самоотверженной брачной любви, которая «соединяет в себе человеческое и Божественное начала» и ведет супругов в «нежной симпатии» к «свободному взаимному пожертвованию» (GS 49), человек ручается не «чем-то», а самим собой, он любит не «нечто», чем обладает другой, а другого целиком и полностью. Агапе, в отличие от эроса, стремится к возвышению не собственного «Я», а «Ты». Оно хочет не быть счастливым, а приносить счастье и тем самым предохраняется от опасности «эгоизма вдвоем». Агапе стремится прочувствовать и понять другого, оно принимает его таким, какой он есть — со всеми слабостями и недостатками, — и не проецирует на него бессознательно преображен ных идеальных образов «души». Оно есть «сплошное внимательное прислушивание к бытию другого» (Лавель), исключительное приятие его сущности и одновременно готовность к теснейшей жизненной общности, чтобы они несли «бремена друг друга» (Гал 6, 2) и оба подражали «Богу, как чада возлюбленные» (Еф 5, 1). Хотя самоотверженная любовь возможна как «естественная», она все же находит свое совершенство лишь в сверхъестественной Божествен ной добродетели любви. В самоотверженной любви человек осознает, что он отныне отдает всю свою жизнь другому, и отдается его созидательной силе, хотя и не сможет никогда познать его до конца.

2. Эросу и прежде всего самоотверженной любви присуща преобразующая сила. Остальные сферы сексуального находят здесь свое смыслонаполнение и возвышение. Эрос и агапе вместе воспламеняют и пронизывают эти сферы не для того, чтобы их упразднить, а для того, чтобы их облагородить. Чувственно-сексу альное становится выражением брачной любви и предохраняет от того, чтобы стать эгоистической самоцелью. И сила сохранения реализуется через любовь, поскольку отныне человек может дарить свое сокровенное и личностное, не боясь осквернения. Желание нравиться друг другу, которое в других случаях может легко выродиться в кокетство, также воспринимается в подлинной любви как осмысленное. Поскольку глубинные основы единства любящих сердец заключены в совместно признаваемых религиозных ценностях, брак между людьми разных мировоззрений и конфессий подвержен кризисам более других браков.

§ 7. Пробуждение новой жизни

«Брак и брачная любовь», учит Второй Ватиканский Cобор, «направлены по своей сути на рождение и воспитание потомства» (GS 50). Где любовь, там и жизнь. Подобно тому как Христова невеста, Церковь, дарит своему Господу все новых чад божьих в таинстве крещения, так и брак находится под Благословением плодородия, которым Бог осенил его. Поэтому родители воспринимают своего ребенка скорее как дар Божий, чем как свое порождение. Дети — «превосходнейший дар браку» (GS 50). Распространенный сегодня лозунг: «Каждый ребенок должен быть желанным» вызывает сомнения. Новая жизнь понимается уже не как подарок, а как та, которую можно «произвести». Еще хуже, когда получение сексуального наслаждения становится самоцелью, а самоотвержен ная, посвященная ребенку любовь вызывает насмешки. [...]

В тридцатых годах нашего столетия 16, особенно после Второго Ватиканского Cобора17, оживленно обсуждался вопрос о так называемых целях брака. Если речь идет об истолковании смысла, который объективно присущ браку как природному институту, то тогда надо поставить на первое место пробуждение и развитие новой жизни. Но брак как институт имеет также объективно присущий ему смысл быть сообществом жизни и любви для мужчины и женщины. Ведь брак существует, как объясняет Второй Ватиканский Cобор, «не только для детопроизводства». И в бездетном браке «взаимная любовь супругов» сохраняет «свое достойное место» (GS 50). Впрочем, это нарушение исторического подхода — упрекать старую теологию в том, что якобы она понимала брак не как сообщество любви, а исключительно как институт детопроизводства. 400 лет назад по поручению Триентского Cобора был опубликован Римский Катехизис, в котором говорится: Основная причина, по которой мужчина и женщина находят друг друга — это «сообщество двух полов». Никакая другая дружба не может быть так глубока, как брачная любовь, которая соединяет друг с другом по подобию союза Христа и Церкви «мужчину и женщину в самой сердечной, которая только мыслима, любви и привязанности». Ведь в этом и заключается «прежде всего супружеская преданность», что женщина «после Бога больше всех людей любит своего мужа»18.

В современном обществе жених и невеста в большинстве случаев заключают союз прежде всего не ради ребенка. Их влекут друг к другу стремление к душевно-телесному сообществу жизни и любви, к взаимному дополнению, счастью и совершенству, вожделенная и самоотверженная любовь. Священное Писание тоже называет на первом месте это единение супругов: «И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою... потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут два одна плоть» (Быт 2, 23_24). Христос поддержал это слово: «Не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей и будут два одною плотью» (Мф 19, 4_5). Апостол Павел также описывает брак как сообщество любви: «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее» (Еф 5, 25). Пробуждение новой жизни, дитя здесь не названо определенно. В большей мере в центре стоит стремление к душевнотелесному единению как силе, соединяющей оба пола. В этом смысле следует также понимать часто цитируемые слова из энциклики «Casti connubii» от 31 декабря 1930 г.: «Взаимное внутреннее формирование супругов, настойчивое стремление вести друг друга к совершенству можно очень верно обозначить, как учит Римский Катехизис, как главную причину и собственно смысл брака. Только тогда нужно понимать брак не в узком смысле слова как институт для рождения и воспитания детей, а в более широком — как универсальную жизненную общность». [AAS 22 (1930) 548 f.]

Разумно воспринимающие мир супруги, конечно, включают в свой союз любви и сильное желание иметь ребенка, при этом следует учитывать, что различные стороны содержания брака тесно переплетены, поскольку личное счастье, удовлетворение и развитие осуществляются как раз в дарении жизни и воспитании. В этом смысле дети имеют для супружеского сообщества жизни и любви неоценимое значение. Поэтому нужно проникнуться глубокой озабоченностью по поводу того, что многие супруги-христиане вообще отвергают детей и что молодым матерям, ожидающим третьего ребенка, делают обидные замечания и подбрасывают подметные письма. Тем самым нельзя преуменьшать сложную проблему «ответственности родителей». Второй Ватиканский Собор с полным пониманием заверил супругов, что он знает их нужды и трудности. Многие супруги «в своем стремлении гармонично устроить супружескую жизнь часто ограничены некоторыми условиями жизни нашего времени»; их положение таково, «при котором нельзя — по меньшей мере сейчас — увеличивать количество детей». По вопросу о количестве детей Собор отмечает: «Это решение супруги должны в конечном счете принимать сами перед лицом Бога». При этом они, конечно, не должны поступать «по своему произволу»; «они должны руководствоваться в большей мере совестью, которая должна ориентиро ваться на Божий закон; они должны слушать указания Церкви, которая аутентично излагает этот Божий закон в свете Евангелия». Супруги должны осознавать, «что не может быть истинного противоречия между Божьими законами о продолжении жизни и тем, что служит подлинной супружеской любви» (GS 50_51). Собор отказался «непосредственно излагать конкретные решения», касающиеся определенных методов контроля за рождаемостью, однако добавил, что «чадам Церкви не разрешается идти в регулировании рождаемости путями, которые отвергают церковные указания в изложении Божьего закона» (GS 51). Супружеская самоотвержен ность должна, как учит Папа Павел VI, «оставаться открытой» для продолжения жизни, это не означает, что супругам запрещено «избегать время от времени или на неограниченное время рождения последующих детей... по веским причинам и с соблюдением нравственных законов» 19. И Папа Иоанн Павел II убеждает супругов не разрывать самовольно обе содержательные стороны супружеской самоотверженности, а именно, союз любящих и рождение новой жизни. Иначе они «изменяют план Бога по собственному произволу; они целостной отдачи», что ведет к «объектив но противоречивому поведению».

Папа призывает душепопечителей к «единой нравственной и пастырской оценке» и профессоров к «согласованному взаимодей ствию теологов, убедительно опираясь на указания Церкви, единственной аутентичной руководящей инстанции народа Божьего». Далее Папа продолжает: «Если супруги считаются в выборе времени с неразрывной связью между встречей и зачатием в человеческой сексуальности, они следуют плану Божьему и завершают сексуальность в ее изначальной динамике целостной отдачи, без манипуляций и фальсификаций» 20.

Папы становятся на защиту человеческого достоинства, которому сегодня угрожают ужасающим образом идеологические, публицистические, педагогические, химические и медикаментозные манипуляции . По сути дела антибэби-таблетки — это манипуляция, воздействие которой на последующие поколения не может с уверенностью предсказать ни одни ученый. Нас должно заставить задуматься и то, что манипуляция, о которой едва ли говорили в год выхода энциклики «Humanae vitae» (1968), в последних дискуссиях расширяет свой диапазон до стерилизации, абортов и убийства престарелых.

§ 8. Брак как договор

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Могущество советского государства
К критике гегелевской философии права
Если в современной философии права упоминается справедливость
Лесная собственность
Естественное право прим