|
|
<<< ΛΛΛ >>>
137. МЕЧ — холодное оружие, характерное для пе риода античности и особенно для средневековья ( XII — XV вв.) получило свое наибольшее растространение и развитие форм в странах Европы как раз в период создания геральдики ( XI — XIII вв.). Поэтому меч как основное оружие рыцаря рано стал символом военного вер ховенства, военного руководства, символом военачалия Именно в этом качестве меч вошел уже в XIII — XIV веках у большинства европейских государств в число регалий (в России — с середины XVII в.), государ ственных атрибутов власти, символизируя верховное во енное главенство монархов. Крестообразная форма меча, создавшаяся вследствие того, что перекладина эфеса от деляла рукоятку от лезвия, способствовала в тогдашней религиозной Европе усилению символической престиж ности меча и переходу его в разряд вещественных символов по мере того, как реальное значение этого личного оружия падало. Несмотря на исчезновение меча как атрибута государственной власти у республиканских государств, его незримое присутствие сохраняется и по ныне в конституционно закрепленном праве глав госу дарств являться верховными главнокомандующими в сво их странах, даже если они абсолютно гражданские лица В христианской символике, в том числе и в русской православной, выражение “меч духовный” означало и оз начает активную проповедь религиозной идеологии, рас пространение устно и письменно “слова божьего”, то есть, говоря современным языком, религиозную пропа ганду. Отсюда видно, что церковь принципиально стоит на позициях воинствующей наступательной религиозной агитации. И эмблемой этой религиозной пропаганды и агитации является изображение меча, объятого пла менем.
Меч. Кинжал
Меч объятый пламенем, как эмблема воинствующего католицизма.
Меч и пламя-эмблема вдохновения на медали Г. Гейне
Если знать и учитывать все эти исторически сло жившиеся значения эмблемы меча, то нетрудно понять ту принципиально непримиримую позицию, которую занял в 1918 году В. И. Ленин по отношению к использо ванию эмблемы меча в советском гербе. Обычно приводят стандартные, приписываемые Лени ну слова в передаче В. Д. Бонч-Бруевича: “Меч — не наша эмблема”, а также то, что Ленин вычеркнул меч из представленного ему рисунка герба РСФСР Однако причины этого резко отрицательного отноше ния даже в то время не для всех были понятны, так как незнакомые с геральдикой люди рассматривали меч не на фоне его исторического значения в геральдике, а просто как эмблему, отражающую военную твердость, готовность к защите себя оружием. Ленину пришлось объ яснять, что меч в мировой геральдике — эмблема и военного верховенства, и наступательного оружия.
Однако эти убеждения не доходили до сознания тех, кто коллективно обсуждал вопрос об утверждении сос тава новых советских эмблем, о будущем гербе респуб лики. Уже после вышеприведенного высказывания Ленина за период с 17 апреля по 23 сентября 1918 г. вопрос о советском гербе и о внесении в него эмблемы меча или пятиконечной звезды, то есть также военной эмблемы, обсуждался десять раз на заседании Совнарко ма и его комиссии (Малого Совнаркома). Это значит, что вопрос о военных эмблемах в советском гербе все еще не был фактически решен даже тогда, когда Съезд Советов 10 июля 1918 г. уже в целом принял конституцию. Одно это говорит о том, что вопрос о совет ских эмблемах был далеко не очевиден для многих. В. И. Ленину еще трижды пришлось выступать на засе даниях правительства против включения меча в герб, ибо Малый Совнарком трижды восстанавливал меч боль шинством голосов после 17 апреля, несмотря на резкие, категорические протесты Ленина (20 апреля — протокол № 26; 15 мая — протокол № 38; 18 июня — протокол № 142). В последнем протоколе было записано: “Воп рос о мече, оставшийся спорным, решить после пред варительного маленького совещания, имеющего быть завтра” Однако это совещание (19 июня) так и осталось незапротоколированным, и не известно даже, кто на нем присутствовал. Тем не менее 10 июля V съезд Советов по предложению Я. М. Свердлова утвердил текст кон ституции, где при описании герба в статье 89 упомина ние о мече отсутствовало. Это означает, что только на последнем, пятом по счету, совещании, посвященном вопросу о мече, Ленину удалось отстоять свою точку зре ния и, главное, найти ей поддержку. Возникает, однако, вопрос: кто же были те люди, которые столь настойчиво сопротивлялись ленинскому предложению, и каковы были их аргументы в защиту своей точки зрения Вопрос этот обычно обходится в литературе, посвя щенной советской геральдике. Между тем выяснить истину и понять причины противодействия ленинской линии со стороны определенных лиц важно потому, что это дает ключ к уяснению принципиальных вопросов советской геральдики, и потому, что этот первый геральдический спор в советском руководстве намеренно не предавался гласности именно теми, кто потерпел в нем поражение и, видимо, поэтому не оставил документаль ных следов (протокола) этого события.
Однако мы знаем, что органом, который коллективно противодействовал Ленину в этом вопросе, был Малый Совнарком, который в то время возглавляли М. Ю. Коз ловский, А. В. Галкин, П. И. Стучка. Именно они, под держанные Ю. М. Стекловым (Нахамкесом, автором проекта конституции) и М. И. Лацисом (членом Коллегии ВЧК) и при доброжелательном нейтралитете секретаря Совнаркома Н. П. Горбунова, являлись глав ными сторонниками введения меча в советский герб. Все перечисленные лица были профессиональными юристами, и их спор о геральдическом применении меча вовсе не покоился на политически разных мнениях, но они становились на чисто формальную точку зрения и предлагали поэтому не считаться с исторически сложившимся значением меча как эмблемы, а исходить из его одинакового значения для всех стран Европы с 1789 года как одного из античных атрибутов правосудия, а именно как эмблемы возмездия, наряду с двумя другими атри бутами — щитом и весами (т. е. эмблемами зашиты и справедливости). Все эти три атрибута, приданные Фемиде — женщине с повязкой на глазах, составляли аллегорически- эмблематическое изображение понятий “закон”, “право судие”. Ленин был категорически против того, чтобы исполь зовать в советском гербе эту эмблему буржуазного пра восудия. Заимствовать один из атрибутов буржуазной эмбле матики было для Ленина нисколько не лучше, чем заимствовать меч как дворянскую эмблему военного верховенства. Не спасало положения и то, что сторонники включения меча называли его “карающим мечом револю ции” (особенно М. И. Лацис как член Коллегии ВЧК). Во-первых, эмблемы применяются без комментирующих надписей и их смысл целиком связан с традицией их применения, с их историей и не может быть изменен по чьему-либо желанию. Во-вторых, революция лишь в определенный период, да и то вынужденно, применяет этот “карающий меч”, как подчеркивал Ленин, и потому не может включать такую эмблему в свой герб. Лишь позднее, в 1943 году, меч был введен в совет скую геральдику не как государственная, а лишь ведомственная эмблема в отличительные знаки военных юрис тов и работников Министерства юстиции вместе со ши том. При этом для симметрии введен не один меч, а два (скрещивающихся). Аналогичные эмблемы с сохранени ем их ведомственного, а не общегосударственного зна чения применяются и в других странах в униформе работников служб безопасности или органов правопорядка и всех тех, кто так или иначе стоит на страже закона. В государственной символике меч прочно обладает значением символа милитаризма, и поэтому найти меч в государственных гербах современных государств — нелегкая задача, ибо любая страна избегает прокламировать свой милитаризм как государственную политику.
Из двух сотен современных государств и отдельных автономных территорий, обладающих собственным гер бом, лишь Камерун и Бразилия имеют в своем гер бовом щите меч. Но при этом у Камеруна меч соеди нен с весами и, следовательно, ясно выражает эмблему правосудия, а не войны, что гармонирует также с нали чием в гербе ликторских пучков и в целом свидетель ствует о тесной связи эмблематики Камеруна с французской буржуазной правовой символикой. У Бразилии же меч употреблен в чистом виде, как самостоятель ная эмблема, и его смысл становится ясен при сопоставлении с датой (цифровым изображением), закреп ленной на бразильском гербе,— 15 ноября 1889 г. Это дата военного переворота, совершенного маршалом Деодоро да Фонсекой и адмиралом Ван дер Колком, да та рождения буржуазной Бразильской Республики, для которой традиционными долгое время были военные перевороты и целые эпохи диктатуры военных хунт. И это, так сказать, получило вполне легитимное отра жение в бразильском гербе: на нем изображен воен ный меч как эмблема военного верховенства, военача лия. Если не считать двух крошечных и безоружных государств — Монако и Тонга, где мечи в гербах употреблены, во-первых, не в качестве основных государст венных эмблем, а во-вторых, присутствуют как дань далекой истории, то практически ни одно из современных государств (кроме Бразилии) не имеет в своих государ ственных гербах такую эмблему, как военный меч. Одни сняли его после революций, другие — после принятия новых конституций, но факт остается фактом: современные государства меч как эмблему стараются не упот реблять. История эмблемы меча в советской геральдике — поучительный пример того, что вопрос о применении той или иной эмблемы никогда не может решаться ни формальным путем, ни на основании прецедентов, а требует всестороннего конкретного обсуждения и дол жен прежде всего учитывать то историческое и поли тическое значение любой эмблемы, которое сложилось на основе ее длительного примененя в национальных ус ловиях данной страны, а также на международной арене. Остается лишь пояснить один технический момент: как отличать в рисунке и в скульптуре эмблематическое изображение меча от кинжала, поскольку оба эти вида холодного оружия имеют прямой и обоюдоострый кли нок? Признаком меча является его длина, а также прямая, идущая перпендикулярно по отношению к лезвию перекладина, отделяющая лезвие от рукоятки меча. У кинжа ла, который значительно короче меча, перекладина напо минает латинскую букву S , а в ряде случаев эфес имеет украшения, не принятые у геральдических мечей. Военный меч, в отличие от меча правосудия, изобрае жается повернутым острием вверх, а не вниз, за исклю чением тех случаев, когда меч употреблен в память пав ших или в память военных подвигов, но и тогда воен ный меч легко отличим от юридического, так как его клинок обращен прямо вниз, а не повернут по диаго нали.
138. МОЛНИЯ с древнейших времен воспринималась как выражение силы и гнева божества, не отделялась в этом случае от грома: “Гром и молнии!” ( Donnerwet ter !) — до сих пор одно из выражений в немецком языке, означающее сильное возмущение. Громовержцами были у всех народов главные или следующие за ними по иерархии боги: Зевс — у древних греков, Юпитер — у римлян, Перун — у славян, Пер кунас — у литовцев, Тор — у скандинавов. Поскольку такие явления, как гром и даже молния, не поддаются буквальному изображению, долгое время символами гро ма и молнии являлись изображения самих вышеука занных божеств либо словесная формулировка, имевшая вначале характер тяжкого проклятия, а затем выродив шаяся в простое ругательство. В период средневековья и идеологического господ ства церкви изображения молнии вообще были недопустимы. Иногда, правда, рыцари обходили этот запрет, по мещая молнию в гербе в силу каких-либо чрезвычай ных обстоятельств. Однако само геральдическое изобра жение молнии не было похоже на натуральный разряд ее, а представляло собой тонкую лучину, объятую пламенем на конце, очень напоминая теперешнюю зажженную спичку. С начала XVIII века молнию изображают обычно в виде пучка стрел, зажатых в когтях орла, или в виде так называемых перунов (по русской терминологии), которые уже в конце XVII века, в эпоху классицизма, в искусстве первоначально вводятся во Франции. Перуны представляли собой небольшую веретенообразную связку туго закрученных нитей, перевитую в центре тонкой те семкой и образующую на своих заостренных концах не что вроде вытянутых луковиц, долженствующих напоми нать пламя. Это довольно неудачное эмблематическое изображение молнии (и грома) продержалось в эмбле матике около столетия, но затем бесследно исчезло.
Лишь в начале XIX века, в эпоху романтизма, в Западной Европе появляются изображения молнии, представляющие собой знакомую нам теперь стилиза цию электрического разряда в виде зигзагообразной стреловидной линии. Такие изображения появляются прежде всего в произведениях искусства и оттуда при ходят в эмблематику (см., например, картину К. Брюл лова “Последний день Помпеи”). С конца XIX и в начале XX века происходит резкое изменение традиционной символики молнии. Ее как проявление бури, как знак начала революционного шторма берут в свой символический и эмблематический арсенал революционные движения. Молния, озаряющая мрак, становится также символом борьбы света с тьмой, сим волом революционной мысли, ее образ используется в пролетарской поэзии начала XX века в произведениях Горького, Кржижановского и др. Широкое применение в агитационной деятельности первых лет революции и гражданской войны находит графическое изображение молнии, применяемое Маяковским, как символа пора жающей врага силы революции. В 30-х годах стилиз ванное изображение молнии становится в ряде стран, в том числе и в СССР, эмблемой "электротехнических служб, телеграфа, радиосвязи, а с конца 40-х годов — эмблемой служб связи в целом. В государственных гербах молнии не употребляются, если не считать пучка стрел (но не зигзагообразных) в когтях американского орла. Эта эмблема может быть истолкована как молния, но в то же время может, скорее всего, восприниматься как прямой символ военной готовности, поскольку число стрел — 13 — соответствует чис лу штатов — основателей США, когда те ставили в качестве своей первоочередной задачи войну как со сво ей бывшей метрополией — Великобританией, так и с Францией, Испанией в их американских колониях, а также войну с индейцами и завоевание у них террито рии Среднего и Дальнего Запада, вплоть до Тихого океана.
139. МОЛОТ И МОЛОТКИ — одна из старейших эмблем ремесла, третья по времени появления из известных в западноевропейской геральдике ремесленных эмблем или знаков ремесла. (Впервые изображение молота встречается как эмблема на территории Римской имп рии в надгробии кузнеца от 441 г., а первая известная нам ремесленная эмблема — гребенка чесальщика шер сти — отмечена там же уже в 279 г., вторая — топор и пила плотника — в 396 г.) Молот начиная со средних веков постепенно стано вится наиболее общей, наиболее применимой для раз ных видов ремесла эмблемой. Его употребляют как свой ремесленный знак архитекторы, каменотесы, ваятели, каменщики, кузнецы, сапожники, строители, рудокопы, шахтеры, а позднее — машиностроители, техники, инженеры, причем в каждом случае с добавлением к этой основной, базовой эмблеме какой-нибудь другой, служащей дополнительным, уточняющим атрибутом. Таким образом, молот весьма рано становится обоб щенным символом любого ремесла и промышленности, причем фактически до появления самой промышлен ности. Это значение молота как ремесленного, и прежде всего кузнечного, орудия смыкается с древнейшими, мифическими представлениями о молоте как орудии бо жеств грома, молнии и огня, с помощью которого высе кается огонь или производится гром (ср. молот Гефеста, Вулкана, Тора, молот-палицу Перкунаса, Перуна, Вишну и др.). Именно соединение средневековых ремесленных взглядов на важность молота как на некое универсальное орудие любого ремесла с идущими от язычества представлениями о молоте как священном орудии верховного божества Солнца, молнии, грома, огня не только придало молоту как символу особый авторитет, но и обеспе чило его эмблематическому изображению широкое, можно сказать, всемирное распространение.
Мифические и исторические виды молотков
Молоты геральдические
Молот в западноевропейских странах
Молот в гербах бывших соцстран
<<< ΛΛΛ >>>
Именно под видом фантастических чудовищ крокодил
Борная кислота nbsp мочевина аммоний
Похлёбкин В. Словарь международной символики и эмблематики культуры 12 свастики
Азербайджан 1927 1931 г
Похлёбкин В. Словарь международной символики и эмблематики культуры 4 железная
|
|
