<<<     ΛΛΛ     >>>   

И все же трудно поверить, что римляне могли в таком количестве при нимать на службу варваров и продвигать их на командные должности, если угроза предательства с их стороны была крайне велика. В подроб ном рассказе Аммиана Марцеллина поражает как раз то, что подобные случаи были редки.

С другой стороны, некоторые аламанны помогали римлянам. Когда Юлиан в 357 году углубился на десять миль за Рейн, его предупредили о возможности опасной засады на основании «сообщения одного дезерти ра»; когда Валентиниан решил убить или похитить Макриана, вождя ( rex ) буцинобантов, дезертиры рассказали ему, где он может застать свою жертву врасплох 33 . Вождь аламаннов Гундомад противился желанию своих лю дей вступить в войну против римлян в 357 году, так как он был с римляна ми в хороших отношениях. Вскоре после этого он был убит. Его брат Вадомарий, видимо, также не спешил воевать с римлянами и был вынуж ден сделать это только по настоянию своего plebs . Во всяком случае, сам он именно так объяснил свой поступок, и вряд ли это объяснение было выдуманным, ведь оно свидетельствовало о его недостаточном влиянии и популярности 34 . Вскоре после этого он примирился с римлянами и вырос до должности военного коменданта ( dux ) римской провинции Финикия. Впоследствии он помогал Валенту во время борьбы с узурпатором Про- копием осаждать Никею. Последнее упоминание о нем относится к 371 году, когда он совместно с неким Траяном командовал в войне против персов в Месопотамии 35 .

Нет смысла приводить еще примеры 36 . Во всех наиболее достоверных источниках информации, таких как Тацит, Аммиан или Прокопий, мы уз наем о том, что у всех варварских народов — и по ту, и по другую сторону границы, у остроготов, везеготов и аламаннов — среди местной знати были люди, тяготевшие к Риму, которые охотно согласились бы со знаменитым высказыванием Атаульфа об изменении отношения к Риму (с. 43). Без со мнения, основная причина подобных настроений была не только в том, что они хотели увеличить свои богатства, но в том, что, живя в обществе, кото рое знало о принудительной власти не больше, чем ахейцы Гомера, они стремились заставить своих соплеменников подчиняться их воле. Атаульф так же не мог заставить своих людей подчиняться «законам», как это не мог бы сделать Агамемнон с Ахиллом и мирмидонами. Но у Атаульфа был другой путь, которого не было у Агамемнона: он мог стать частью развито го и могучего государства, в котором понятие «закона», неведомое ахейцам, существовало в письменном виде уже тысячу лет. Таким образом, у Атауль фа была возможность поддержать и стать частью того римского мира, в котором он мог использовать принудительную власть по отношению к сво им соплеменникам. Амбиции других варваров, возможно, были скромнее: все, чего они желали, это сменить свою убогую хижину к востоку от Рейна, к северу от Дуная или от Черного моря на виллу под Константинополем (как Эрарих и многие другие) или под Эпидамном (как острогот Сидимунд).

Были и такие, кто, как Хариетто, готов был довольствоваться жизнью высо кооплачиваемого командира императорской армии.

Итак, пока бесконечные повозки готов тянулись на запад, мужчины, сопровождавшие их, могли о многом поговорить: не только о земле, где они, наконец, осядут, не только о запасах продовольствия, женщинах или рабах. Они могли еще и обсудить свое отношение к Римской империи, или — тот же вопрос, по-иному поставленный, — отношение к своим вождям.

В одном эти люди могли быть уверены в своих бесконечных путеше ствиях: если императорские войска, скорее всего, попытаются остановить их продвижение или даже нанести им сокрушительный удар, то местные крестьяне и горожане почти наверняка оставят их в покое и не станут с риском для жизни их останавливать. Апатия, которую проявляли жители провинций, хорошо известна, хотя и труднообъяснима. Мы видели (с. 93), что торговцы, моряки и люди других занятий помогали Велизарию защи щать Рим во время великой осады 536-537 годов, хотя многие из них согласились на это потому, что Велизарий предложил заплатить им за их помощь. В 544 году, когда персидский царь осаждал Эдессу, римские сол даты, бывшие в городе, пошли в атаку на осаждавших, при этом «сель ские жители и часть demos 'а» к ним присоединились 37 . В годы правления Юстиниана часто случалось, что степные кочевники вторгались во Фракию и Иллирикум, где император запрещал своим солдатам нападать на них: он хотел использовать кочевников в качестве союзников в войне про тив готов или других своих врагов. Тогда сельские жители захваченных районов сами нападали на этих «гуннов», когда они откатывались обрат но за Дунай, так как те часто уводили с собой местных женщин и детей, которых они брали в плен с тем, чтобы превратить в рабов. Крестьяне часто побеждали в этих схватках, отбивали захваченных родственников и заодно отбирали у кочевников лошадей 38 . Мы знаем, что в Испании жите ли одной из крепостей, будучи мирными гражданами, тем не менее напа ли на свевов и убили многих из них (с. 161). Мы видели, как Северину удалось убедить жителей Норика напасть и разгромить отряд варваров (с. 111). В 443 году жители Азема в Мёзии разгромили отряд гуннов 39 . Но для того, чтобы набрать хотя бы дюжину случаев, когда сельское населе ние активно сопротивлялось завоевателям, нам придется перерыть все древние источники. Опять-таки исключение составляет Британия, где граждане провинции или значительная их часть нападали на захватчиков и побеждали их трижды в течение V века — в 409 году, вскоре после 446 года и во времена загадочного Амвросия Аврелиана. Но как объяснить то, что в целом сопротивление было недостаточным? Было бы поверхно стной точкой зрения утверждать, что граждане не сопротивлялись пото му, что римские законы запрещали им носить оружие. Если мужчинам надо защищать свои дома и тем более свои жизни, они легко находят оружие. Furor arma ministrat . Возможно, более верное объяснение приводит Зосима. Рассказывая о разрушении везеготами Спарты в 396 году, он

комментирует это так: «Даже сама Спарта погибла среди общего разру шения Эллады. Из-за римской эксплуатации ( pleonexia ) оружие и воины больше не защищали ее, вместо этого она была отдана правителям, которые были предателями и которые ревностно служили удовольствию заво евателей (то есть римлян) во всем, что привело к нашей общей гибели» 40 . Несчастья, обрушившиеся на один из самых знаменитых городов древне го мира, были вызваны более глубокими причинами, чем мимолетный набег везеготов. Римское правление не лишило граждан оружия. Оно от няло у них стремление к победе и волю к жизни.

3. Обращение варваров в христианство

В период между обращением Константина в 312 году и воцарением Юстиниана в 527 году католическая церковь, насколько нам известно, не направляла миссионеров за границу Империи для обращения живших там язычников. Ульфила поселился среди готов за нижним Дунаем для того, чтобы в качестве епископа служить тем христианам, которые уже жили в Готии 41 . Палладий был послан Папой в Ирландию в 431 году с тем, чтобы служить «шотландцам, верующим во Христа» 42 . И мы не знаем ни одного императора этого времени, который бы верил, что общая религия может служить мостиком между двумя государствами. Однако в отношении ере тиков это не совсем верно. Везеготский король Теодорих II , арианин, по слал Аякса к галисийским свевам в Испанию, и тот обратил этих варва ров-язычников в арианство (с. 195). В католичестве в IV , V и в начале VI века ничего подобного, пожалуй, не происходило.

Вопрос об обращении германцев в христианство обсуждался много кратно. Вероятнее всего, до падения в 476 году Западной империи из всех германцев, все еще живших за северной границей Империи, только руги были христианами, но после того, как германцы заняли провинции, ни один народ, кроме англосаксов, не оставался языческим дольше чем на одно-два поколения 43 . Но как обстояло дело с обращением кочевников?

Около 400 года один или два римских прелата заинтересовались ко чевниками. Иоанн Хризостом, патриарх Константинополя, примерно в это время направил миссионеров «к кочевникам-скифам, стоявшим лаге рем вдоль Дуная», хотя «вдоль Дуная» не обязательно означало «за грани цей Империи» 44 . Однако историк, упомянувший об этом факте, не утверж дал, что миссионерам удалось обратить кого-либо из кочевников в христианство. Одной из проблем был язык. Очень немногие из римлян знали гуннский язык. Даже в середине V века из всех персонажей негунн ского происхождения, населяющих страницы сочинений Приска Паний-ского, только двое или трое говорили на гуннском языке. Один из них побывал в плену у гуннов. Другой был переводчиком. Я думаю, что понача лу он был официальным переводчиком, а затем поселился среди гуннов 45 .

Феотим был епископом города Томы (Констанца на побережье Черно го моря). Наш автор рассказывает о том, что гунны, жившие на Дунае, были покорены его достоинствами и решили называть его Богом римлян после того, как стали свидетелями творимых им чудес. Однажды он и его спутники увидели, что к ним подъезжает шайка гуннов. Спутники епис копа начали причитать, опасаясь, что их убьют, но сам епископ просто сошел с лошади и начал молиться. Варвары заявили, что они не видели ни Феотима, ни его спутников, так как все они стали невидимыми. Епископ обычно развлекал гуннов и дарил им подарки, которые смягчали их жес токие нравы. Один из гуннов сделал вывод, что епископ богат, и решил захватить его в плен. Он попытался накинуть на епископа лассо (гунны, как и подобает настоящим ковбоям, хорошо умели это делать), но, подняв руку, чтобы набросить веревку, он уже не смог ее опустить: его рука за стыла, как в параличе. По просьбе своих спутников Феотим помолился Богу, и только после этого рука гунна освободилась от невидимых пут 46 .

Конечно, наш автор не ручается за правдивость историй о том, как епископ и его спутники стали невидимыми, или о том, как окаменела рука гунна. Он преподносит эти истории как «сообщения», не более того. Он также ни разу не упоминает о том, что Феотим обратил в христианство хотя бы одного кочевника. Но еще более поразительно то, что, согласно автору, Феотим и не пытался обращать язычников. Епископу, по-видимо му, не приходило в голову, что он может привлечь на сторону церкви хотя бы одну языческую душу. Мы не знаем, что привело его на берега Дуная, но это не было стремление спасти варваров от Геенны огненной.

Безразличие Феотима к духовной участи варваров представляется очень типичным для клириков IV и V веков. Мы знаем, что в V веке некоторые варвары, служившие в императорской армии, могли быть обращены в хри стианство. Кроме того, военнопленные могли привлечь на свою сторо ну несколько душ. Но новообращенных было очень немного. 47

К концу царствования персидского царя христиан в Персии жестоко пре следовали. Многие жертвы преследования бежали, и многие находили убежище в римских провинциях. Вождь сарацинов Аспебет—язычник, не одоб рял преследований и не помешал бегству многих христиан. Он был выдан Исдегерду, и ему пришлось самому укрыться в Римской империи. Импер ские власти сделали его главным вождем арабских племен той местности, где он жил. Затем святой подвижник Ефимий вылечил его сына от паралича, после чего Аспебет и его приближенные приняли католичество. При крещении он принял имя Петр, и не позднее 431 года Ювенал Иерусалимский посвятил его в епископы сарацинов 48 . Путь от бедуинского шейха до католи ческого епископа бьш редкостью. Позже, около 473 года, во времена императора Льва I , арабский вождь по имени Аморсес ушел от персов, добился положения главного вождя сарацинов в своей местности и захватил римский остров Иотабе в Красном море. Он изгнал римских таможенников и обогатился, собирая римские пошлины. Он пытался договориться с римлянами и

218

XII . Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

219

получить признание как главный шейх арабов, живших в окрестностях Пет ры. Лев пригласил его в Константинополь, радушно принимал его, даже раз решив ему сидеть среди патрициев во время застолья. В благодарность Амор- сес стал христианином! Правда, в этом случае надо заметить, что среди его соплеменников уже были христиане, так как он начал переговоры со Львом через «Петра, епископа своего племени». Если там был епископ, то, видимо, христиан в этой общине было немало 49 .

Новый период начался с воцарением Юстиниана. Он считал, что народ, принявший католическую веру, скорее всего, превратится в союзника католической Империи. Он недвусмысленно объяснил это франкам еще в 536 году, убеждая их в том, что франки и византийцы должны сотрудничать, так как придерживаются одной религии 50 . Он также предложил эфиопам и гомери-там объединиться с Восточным Римом в борьбе против Персии «из-за един ства веры» 51 . Прокопий даже утверждает, что ломбарды просили Юстиниана заключить с ними союз против гепидов на том основании, что ломбарды, как и Юстиниан, католики, в то время как гепиды — ариане 52 .

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Современные работы bu сокращений хроники
Томпсон Э. Римляне и варвары. Падение Западной империи истории античности 13 королей
Они высказали зинону две просьбы сделать одоакра патрицием империи италией
Свевов в галисии массовое рабовладение в раннем саксонском обществе невероятно