<<<     ΛΛΛ     >>>   

Римская цивилизация и раннего, и позднего периода влияла на мента литет и на образ жизни варваров и другими, более тонкими путями, кото рые могут полностью ускользнуть от нашего внимания. Были ли окруже ны почетом дома те воины-германцы, которые служили за границей в составе римской армии? Если да, то означает ли это, что в таком случае они получали большую власть и авторитет, чем если бы никогда не служили у римлян? Если в какой-либо общине жили несколько бывших сол дат императорской службы, означало ли это, что центры власти (постоль ку, поскольку власть вообще существовала) заметно смещались? Как наемники, бывшие на императорской службе, они должны были подчи няться римским законам (обстоятельство, которое некоторые из них осоз навали с трудом: см. с. 7): производили ли впечатление на местное обще ство римские законы и практика их применения, когда бывшие солдаты возвращались домой? Проникали ли в Германию римские представления о власти и управлении, о принудительном исполнении законов, об impe - riuml Конечно, между свободными германцами, жившими за Рейном, и германскими общинами, входившими в состав Римской империи, могло не быть активного сообщения, так как римские власти не приветствовали случайных посетителей-германцев. Но какая-то связь все же была: как в этом случае общественное мнение по ту сторону римской границы реаги ровало на сообщения о том, что германцы — подданные Империи на слаждаются большим материальным комфортом, чем жители свободных германских поселений? Аламаннский воин по имени Медерих, оказав шись в заложниках в Галлии в середине IV века, стал приверженцем куль та Сераписа. Вернувшись в Германию, он переименовал своего сына из Агенариха в Серапио. Вряд ли Медерих был единственным германцем, ставшим последователем одной из римских религий 5 . Какое влияние (или никакого вообще) оказывало на религию германцев возвращение таких людей, как Медерих, закончивших свою службу в Империи? Видоизменя лось ли от этого германское язычество или новые идеи не оказывали существенного влияния?

На этот и подобные ему вопросы мы вряд ли можем найти ответ, но их постановка наводит меня на мысль, что, возможно, я был не прав, когда в начале книги говорил об «обычных воинах» и «рядовых» членах племе ни, как будто все воины, исключая вождей, были однородной, неразличи мой массой. Действительно, служба у римлян, восприятие римских идей и вкусов, заграничные путешествия для торговли и других целей, а особенно обладание разным количеством скота, оружия и римских импорт ных товаров, приводили к тому, что «рядовое» население расслаивалось и различия углублялись. Но можно предположить, что фактором, вызвав шим наиболее глубокий раскол и внутреннюю вражду, было отношение вождей к Римской империи. Начиная с царствования Августа и вплоть до

210

XII . Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

211

конца Западной империи ничто не вызывало таких острых разногласий между германцами, как вопрос об их отношениях с имперским прави тельством. Со времен Сегеста и Арминия до времен Эриульфа и Фравитты (с. 43), со времен Теодориха II и Евриха до времен Эрариха и Тотилы это оставалось основной проблемой, во всяком случае, в готском обществе. Дилемма, стоявшая перед вождями, была ясно выражена Атаульфом (с. 46): должны ли мы вести за собой наших соплеменников или же должны управлять ими, должны ли мы свергнуть Римскую империю или стать ее частью? Мы уже убедились в том, что это не два разных вопроса, а один и тот же вопрос в разных формулировках.

Эта проблема стояла и перед людьми более скромного положения, чем Атаульф. В 358 году Цезарь Юлиан был на вершине своего успеха в Гал лии. Столкнувшись с хамавами (народом, близким к франкам), он смог достаточно легко разгромить их в генеральном сражении 6 . Но затем они разбились на мелкие разбойничьи банды, что было привычно и даже не обходимо для завоевателей-северян, когда они вторгались в провинции 7 . Эти банды наносили большой ущерб сельской местности в долине Мозе ля, и Юлиан не знал, как с ними справиться. Его спас Хариетто.

Хариетто был варваром, обладавшим огромной физической силой и мужеством, который начинал как разбойник: он с товарищами занимался гра бежами в галльском приграничье, но затем переместился к Триру. Несомненно, как и многие другие варвары, он надеялся разжиться деньгами в большом городе, где были толпы солдат, чиновников и торговцев, стекав шихся в военную столицу галльской префектуры. В Трире он заметил, с ка кой легкостью варвары грабили городки и села за пределами городских стен; и перед тем, как в конце 355 года в Галлию прибыл Юлиан, Хариетто решил использовать знания и умения, приобретенные за годы разбоя, и зарабатывать, оказывая услуги правительству. Полагаясь на опыт, накоплен ный им в его прежней профессии, Хариетто в одиночестве углубился в ближайший лес и легко определил, в каком именно месте могут скрываться разбойники. Обнаружив там банду варваров, которые пьянствовали и от сыпались после удачного набега, он подкрался к ним и отрубил несколько голов, которые затем принес в Трир и выставил на всеобщее обозрение на городских улицах. Проделав это не один раз, он посеял некоторую панику среди местных разбойников, в результате чего к нему стали стекаться дру гие бывшие разбойники и просто отчаявшиеся люди, все те, кто, видимо, не сумел успешно заниматься своим промыслом в тех краях, уже к тому времени разграбленных варварами. Очень скоро Хариетто набрал внуши тельную банду. При этом сам он, согласно нашему автору, оставался ковар нейшим из разбойников и физически самым сильным в своей шайке 8 .

Теперь Хариетто заставил считаться с собой и мог сам начать перегово ры с Цезарем, объясняя ему свою тактику. Юлиан все еще был в растерянности, не зная, как бороться с неуловимыми хамавами, нападавшими на римлян по ночам. Возможно, теперь (а в других случаях — наверняка) ему,

как и Валенту во время готской кампании 367 года, пришлось прибегнуть к унизительной тактике: предложить награду тому, то доставит ему голову врага, тем самым легализуя убийство 9 . Но хотя ночью варвары были по всюду, днем они исчезали и Юлиан не мог найти их следов. Как говорил один историк о других варварах в подобных обстоятельствах, это были «ско рее призраки, нежели люди» 10 . Действительно, как хорошо было известно Хариетто, они прятались в лесах, окружавших возделанные участки мест ности, и питались тем, что доставалось им во время набегов. Юлиану ниче го не оставалось, как натравить одного вора на другого. Он даровал Хариетто и его приятелям официальный статус, ввел в их команду несколько салийских франков и с помощью своего нового помощника разработал новую стратегию. Хариетто и его разношерстная банда, конечно же, хорошо знакомая со всеми разбойничьими приемами, должны были находить хама-вов и нападать на них по ночам, а Цезарь должен был продолжать эту борь бу в дневное время. Эта тактика скоро привела к тому, что хамавы сдались". Через семь лет Хариетто, к тому времени ставший графом обеих Германий, был убит аламаннами в то время, когда вел за собой римское военное подразделение обычного типа. Во время ускоренного марша он натолкнулся на отряд аламаннских воинов, и, пока сражение шло на стре лах и легких метательных снарядах, ему удавалось сдерживать натиск врага, но когда противники сблизились и взялись за мечи, римское построение рухнуло под яростным напором аламаннов, римские солдаты поддались панике и Хариетто погиб, пытаясь предотвратить бегство с поля боя 12 . Став обычным римским военачальником, он теперь воевал обычными методами. Можно сказать, что Хариетто на своем скромном уровне поддержал римскую власть и отдалился от своих соотечественников. Но он был мелкой фигурой по сравнению с Атаульфом, Амаласунтой и другими извест ными нам личностями. Например, мы знаем о том, что в византийской армии во времена императора Анастасия служили два весьма известных военачальника-острогота — Годидискл и Бесса, не пошедшие вслед за Теодерихом в Италию в 488 году. Оба были знатными людьми 13 . Сисиф-рид, гот, «чрезвычайно верный римлянам», в 545 году поднялся до долж ности коменданта Ассизи 14 . Другой офицер-острогот по имени Генто, же натый на римлянке из Эпира, командовал римским отрядом, готовившимся к сражению с остроготами в 479 году 15 . Некий Сидимунд, по нашим све дениям, не состоявший на службе в Восточном Риме, владел богатым по местьем вблизи Эпидамна, а также получал доход от императора 16 . Но даже все эти люди — мелкая сошка в сравнении с самим Теодерихом, впоследствии названном «Великим». Когда в 526 году он умер, многие ли из его подданных вспомнили, что почти за полвека до этого, захватив Диррахий и часть Эпира, он в разговоре с римским чиновником по имени Адаманций заявил, что в обмен на определенные услуги он желает, чтобы восточное правительство назначило его «магистром армии» и «приняло его в Константинополе с тем, чтобы он мог занять место в общественной

212

XII . Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

213

жизни ( polyteusonta ) так, как это делают римляне»? 17 То есть даже в этом случае он жаждал того, чтобы отдалиться от своих соплеменников-готов, обеспечить себе высокое положение в римском обществе и римской по литике и, возможно, закончить свои дни римским землевладельцем. Хотя он должен был знать, к чему подобные амбиции привели везеготов, он вряд ли мог даже представить себе, какую роль сыграют они в уничтоже нии его собственного народа.

2. Варвары в императорской армии

Говоря об Европейском континенте, мы должны попытаться предста вить себе длинные вереницы повозок, в которых везеготы и остроготы переезжали из одной провинции в другую в поисках земли, на которой они могли бы обосноваться. В горных районах управлять повозками было трудно. Однажды в Иллирикуме, вблизи Лихнида, восточные римляне на несли ощутимый удар по остроготам, взяв в плен более 5000 человек и захватив 2000 повозок, некоторые из которых они сожгли, а другие ис пользовали для транспортировки оружия и снаряжения 18 . После битвы при Адрианополе в 378 году, в которой, по словам современника, 19 «це лые армии исчезли как тени», везеготы в течение последующих сорока лет почти непрерывно перемещались отдельными группами из одной провинции в другую. Иногда они шли, глотая пыль от идущих рядом повозок (в одной из групп завоевателей повозок насчитывалось 4000), иногда от дыхали на них по очереди. Один из римлян, бывший в плену у варваров, сумел выжить и позднее написал стихотворение, в котором говорит о сво ем пребывании в плену, о пыли, повозках и тяжелых грузах, которые он носил 20 . Иногда само приближение бесконечного ряда повозок приводи ло римских горожан в такой ужас, что они все как один уходили из города, оставляя опустевший город варварам: именно так остроготы заняли Скат- пию, или Скатпис, в Македонии в 479 году 21 . В моменты опасности готы составляли эти повозки в круг, который сами они называли carrago и ко торый представлял собой мощное оборонительное сооружение 22 .

Но самой основной проблемой был недостаток продовольствия. Доволь но часто среди готов начинался голод, за которым следовала чума. Напри мер, это случилось тогда, когда везеготы штурмовали македонские горо да 23 . Голод в городах и крупных поселениях несомненно, как и во время набегов в III веке, приводил к эпидемии 24 . При этом погибало столько лю дей, скота и всякой живности, что даже те районы, которые не были непосредственно вовлечены в боевые действия, становились жертвами голода и чумы, неумолимо и бесстрастно уничтожавших без разбора и захватчиков и местных жителей, солдат и мирное население 25 . По этой причине после Адрианополя многие везеготы были практически вынуждены поступить на службу в римскую армию, видимо, для того, чтобы избежать голода — ведь

даже в III веке голод и чума заставляли некоторых готов вступить в императорскую армию 26 . Некоторые из готских вождей примкнули к Феодосию по совершенно другой причине (с. 39) и даже помогали ему разгромить отря ды своих соплеменников, однако везеготы более скромного происхожде ния, вынужденные надевать римскую форму, считали своим долгом инфор мировать своих соплеменников о планах и передвижениях римлян. Они постоянно «братались» со своими сородичами, помогали им при перемещениях, вероломно покидали римлян в критические моменты, а однажды почти позволили своим друзьям захватить в плен самого императора Фео досия I 27 . Их присутствие в императорской армии подчас подавляло и сеяло растерянность среди римских солдат, при этом они были безжалостны к жителям римских провинций, которых они были призваны защищать. Даже более высокая оплата и особые условия службы не служили гарантией их преданности, и Феодосию пришлось перевести некоторых из них в Египет, в то время как другие были, вероятно, переведены в не менее отдаленные провинции 28 . Фравитта придерживался других убеждений и был настроен совсем не так, как эти люди.

Подобное противоречие было характерно даже для свободных германцев, которые жили за границей Империи. Особенно хорошо нам известны войны римлян с аламаннами (жившими к востоку от Рейна и к югу от Майна) в середине IV века. Даже в тех случаях, когда аламаннский воин вступал в римскую армию, это не означало, что он будет всегда верен тем, кто выплачивал ему жалованье. Во время похода Константина 534 года римляне могли бы перейти Рейн и нанести серьезный удар по неприяте лю, если бы не загадочное появление аламаннов на противоположном берегу, как раз напротив того места, где император втайне планировал переправиться через реку. Хотя улик не было, многие считали, что про изошла утечка информации, и подозрение пало на трех высокопоставлен ных командиров римской армии, все трое из которых были аламаннами 29 . В другом случае Валентиниан I назначил одного знатного варвара из пле мени буцинобантов, Гортария, на высокую командную должность, но вско ре обнаружил, что Гортарий передавал военную информацию своим соплеменникам, с которыми Валентиниан в это время воевал. Император старался убедить Гортария в преимуществах римской цивилизации с по мощью пыток, а когда тот признался в своей «измене», приказал сжечь его живьем 30 . Но не только варвары передавали военные секреты врагу. Цезарю Юлиану пришлось выдержать жестокую месячную осаду в Сен се, так как дезертиры сообщили врагу о том, как мало полков находится с Юлианом в городе 31 . Во время великой кампании 357 года аламанны чув ствовали себя уверенно как никогда, после того как некий дезертир сооб щил им, что армия Юлиана насчитывает не более 13 000 солдат. Возмож но, дезертиры даже сообщили неприятелю о тактических планах Цезаря непосредственно во время битвы 32 . Правда, в обоих случаях мы не знаем, кто были эти дезертиры по национальности.

214

XII . Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Хотя жители в конце концов оставили его
Удалось ли готам их использовать 30
Конечно мореплавателя таможенных
В эти тяжелые годы в испании
Перевезти их на северный берег дуная