<<<     ΛΛΛ     >>>   

ми. Фэйрбейрн и другие авторы использовали этот термин применительно к фантазиям об интернализации "плохого' (неприемлемого) образа кормящего человека для контроля над ним. В этом же смысле термин применялся Фрейдом и Абрахамом. Кляйнианцы, однако, использовали понятие внутреннего объекта в более узком и специфичном контексте — для обозначения интернализации объектов, следующей за их первоначальным 'открытием' или 'созданием' через проективную идентификацию отдельных аспектов детской инстинктивной жизни. Например, жадность уступает место' внутреннему объекту, выражающему требовательность ребенка.

Согласно теории Кляйн, тревога, возникающая из-за конфликта между влечением к жизни и влечением к смерти, существует с момента рождения. Оба влечения проецируются на материнскую грудь; влечение к смерти является причиной того, что грудь воспринимается в фантазии как преследующий объект. Но поскольку интроекция и проекция представляют собой непрерывный процесс, преследующий объект может также стать внутренним. В это же время, чтобы создать хороший объект, который удовлетворит инстинкт сохранения жизни и защитит от интернализированного преследующего объекта, младенец наделяет грудь либидинозными качествами, превращая ее тем самым в идеальный объект. Первичная активность фантазии проявляется в виде интроекции хорошего и проекции плохого объектов. В другой раз хороший объект может быть спроецирован, чтобы уберечь его от внутренней агрессии, тогда кок (см. выше) преследующий объект часто интроецируется, становясь внутренним плохим объектом.

Они могут представлять собой 'скопление интернализированных объектов', взаимодействующих между собой и с Самостью. Они могут переноситься на аналитика и 'влиять на аффективные состояния индивида и его внешние поведенческие реакции' ( Greenberg & Mitchell , 1983, с. 10). Называемые также интроектами, они могут 'пониматься как свободные антиципаторные образы того, что ожидается от людей в 'реальном мире'; как находящиеся в тесной связи с опытом индивида, кто он есть; как преследователи... или как источники безопасности, к которым обращаются при стрессе и изоляции. Они представляют собой остатки (в психике) отношений со значимыми людьми в индивидуальной жизни. Важнейшие моменты этих взаимоотношений, интернализируясь, оставляют свои следы' (том же, с. 11). Внутренние объекты можно разделить но хорошие и плохие, парциальные и целостные, ассимилированные (в структуру Самости) и неассимилированные (не идентифицированные с Я) ( Heimann , 1952).

Кляйнианцы и представители школы объектных отношений не стремились к четкому разграничению между понятиями внутреннего объекта и объектных репрезентантов, хотя такое разграничение имплицитно содержится в концепции Кляйн о развитии символообразования. Чтобы обрести способность оперировать символами, ребенок, по мнению Кляйн, должен преодолеть паранойяльно-шизоидную и сформировать депрессивную позицию, научиться переносить сепарацию и, наряду с этим, достичь способности представлять объект в его отсутствие.

См. депрессивная позиция, идентификация, поранойяльно-шизоидная позиция, фантазия.

Один из основных этапов развития, наступающий вслед за паранояйльно-шизоидной позицией. В рамках депрессивной позиции происходит интеграция чувств любви и ненависти к объекту, его 'хороших' и 'плохих' аспектов, других их парциальных репрезентаций (например, 'оральная' и 'генитальная' мать), о также внешней реальности с интрапсихической реальностью или фантазией. Подобно паранояйльно-шизоидной позиции, депрессивная позиция отображает конфигурацию объектных отношений, тревог и защит, и она не эквивалентна ни одной из постулированных Фрейдом фаз психосексуольного развития. Обе позиции возникают под приматом оральности. Кляйн считала, что депрессивная позиция развивается в рудиментарной форме примерно на третьем-четвертом месяцах жизни и сохраняется на протяжении всей жизни индивида. Поскольку материнский объект осознается теперь как целостный объект, Кляйн

220

постулирует, что эдипов конфликт начинает действовать в раннем возрасте. Мать является источником добра и зла, и младенец испытывает чувство беспомощности, зависимости и ревности к ней. Хотя ребенок способен отчасти сдерживать подобные чувства, амбивалентность сохраняется, а тревога смещается в сторону страхов, что агрессивные импульсы в нем самом могут разрушить объект, воспринимаемый теперь как нужный, важный и любимый. Возможность утратить хороший объект посредством такой агрессии вызывает чувство вины. И если основным аффектом паранойяльно-шизоидной позиции является страх преследования, то при депрессивной позиции развивается беспокойство за объект и его благополучие. Интроекция превалирует теперь над проекцией. Поскольку у ребенка развивается способность устранять вред, наносимый в фантазии любимым объектам, он убеждается, что любовь может преобладать над ненавистью к объекту. Фантазии о всемогуществе связаны не только со страхами разрушить объект, но и с попытками справиться с тревогой депрессивной позиции посредством 'репарации'. Эта концепция предполагает ретроспективное переживание чувства вины в связи со всеми проекциями дурных импульсов по отношению к объекту.

Идеальным исходом депрессивной позиции, которого полностью достичь никогда не возможно, является необходимый отказ от всемогущего контроля над объектом и признание реальной зависимости. Как только достигается этот момент, появляется благодарность объекту за его роль в сотворении и поддержании жизни ребенка.

Если депрессивные тревоги настолько велики, что не поддаются преодолению посредством защит, депрессивная позиция может закрепиться и сохраниться на всю жизнь. В таком случае могут быть задействованы маниакальные защиты, состоящие из фантазий о контроле над объектом с чувством превосходства и презрения к объекту, которое предохраняет от зависимости депрессивной позиции. Ребенок может также регрессировать к паранояйльно-шизоидной позиции.

См. внутренний объект, паранояйльно-шизоидная позиция, репарация, фантазия.

Одна из наиболее примитивных и фундаментальных эмоций, проявляющаяся в виде деструктивных импульсов ребенка, действующих с первых дней его жизни. Кляйн полагало, что зависть имеет конституциональную основу в качестве проявления в психике влечения к смерти. Впервые она возникает по отношению к хорошей груди — источнику пищи, теплому и комфортному, в отличие от младенца, переживающего стресс из-за болезненных чувств беспомощности и зависимости и желающему самому быть тем, кто обеспечивает благополучие. Поэтому он испытывает деструктивное стремление устранить источник зависти с помощью фантазий об оральных или анально-садистских нападениях на объект, чтобы 'испортить' или 'похитить' его лучшие качества. Завистливые 'атаки' ребенка на грудь трансформируют ее в опороченный и обесцененный объект, который сам уже нуждается в удовлетворении и зависимости.

Выраженное чувство зависти препятствует появлению внутренних репрезентантов хороших объектов, поскольку они обесценены; подобная зависть может помешать попыткам преодоления паранояйльно-шизоидной позиции. В таких случаях образ груди, трансформируясь под влиянием процессов расщепления и проективной идентификации в карательный внутренний объект, может сформировать ядро 'завистливого Сверх-Я', нарушающего или устраняющего любые попытки репарации и созидания. Другим способом защиты от зависти являются фантазии об обладании всеми ценными качествами объекта. Поскольку такая защита предполагает идентификацию с идеализированным объектом, она может вести к нарциссической переоценке себя.

Зависть следует отличать от жадности, нацеленной но обладание всеми ценными свойствами объекта. Жадность по своей природе является более либидинозной, чем зависть, окрашенная влечением к смерти.

Чувство ревности, предполагающее наличие отношений по типу 'треугольника', появляется лишь после формирования образов целостных объектов. Это чувство, в отличие от предыдущих, нацелено на обла-

221

дание любимым объектом и устранение соперника. Для сравнения, зависть предполагает двусторонние отношения, связанные с желанием обладать отдельными качествами объекта.

См. внутренние объекты, идентификация, паранояйльно-шизоидная позиция, расщепление, фантазия.

Автоматический бессознательный психический процесс уподобления другим людям в одном или нескольких аспектах. Как правило, идентификация сопровождает всякий процесс созревания и психического развития, равно кок и формирование интересов, идеалов, внешних проявлений и т.д. Идентификация с любимым и уважаемым либо вызывающим страх и ненависть объектом лежит в основе адаптивных и защитных реакций. В теории Кляйн особый акцент делается на двух типах идентификации.

При проективной идентификации части Самости и внутренних объектов расщепляются и проецируются на внешний объект, который в таком случае становится 'идентичным' с расщепленными частями, а также доступным обладанию и контролю. Ее защитными целями являются слияние с внешним объектом, чтобы избежать сепарации, контроль над деструктивным или так называемым 'плохим' объектом, угрожающим преследованием индивида, а также предохранение "хороших' частей Самости посредством отщепления их и проективной идентификации с терапевтом. Процесс проективной идентификации формируется в рамках паранояйльно-шизоидной позиции и может сохраняться в течение всей жизни.

Хотя Кляйн и ее последователи использовали термины 'проекция' и 'проективная идентификация' как эквивалентные и взаимозаменяемые, они предполагают различие:

проекцией принято обозначать только защитный механизм, в то время как проективная идентификация включает в себя воображаемые объектные отношения. Такое разграничение было введено Огденом (1982) и подверглось критике со стороны Гротштейно, утверждавшего, что проекция невозможна без реципиента (контейнера), с которым должна быть идентифицирована проецируемая часть.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Среди которых наиболее существенными являются репрезентации самости
Осуществляющие вклад в сексуальное влечение
Первичный мазохизм
Мур Б., Файн Б. Психоаналитические термины и понятия 2 повторение