<<<     ΛΛΛ     >>>   

Грушин Б.А. Указ. соч. — С.347.

Американское общественное мнение и политика. — М., 1978.— С. 148—149.

Подробнее см.: Современное политическое сознание в США.— М., 1980.

Масса меняет индивидуальное поведение. При этом существенно, что масса, вовлекающая в себя значительное число людей, не только стирает групповые различия между ними. Она в значительной мере трансформирует всю индивидуальную психику, подчиняя себе индивидуальное сознание. Еще Г. Лебон отмечал, что в массе стираются индивидуальные различия отдельных людей и, тем самым, исчезает их своеобразие. Однако масса не только «отнимает» что-то у индивидуальной психики — она еще и придает входящим в нее людям новые качества.

Во-первых, «в массе, в силу одного только факта своего множества, индивид испытывает чувство неодолимой мощи, позволяющее ему предаться первичным позывам, которые он, будучи одним, вынужден был бы обуздывать» . Тем более, что особой необходимости обуздывать себя нет — принадлежность к массе гарантирует анонимность отдельного индивида. Масса никогда не несет ответственности сама, а принадлежность к массе избавляет от индивидуальной ответственности. Психологическим результатом этого является возрастающее ощущение власти у включенного в массу индивида, связанное еще и с ощущением своей безнаказанности.

Во-вторых, индивидуальная психика меняется в силу особой заразительности массы. Эффект психического заражения «есть легко констатируемый, но необъяснимый феномен, который следует причислить к феноменам гипнотического рода... «В массе «заразительно каждое действие, каждое чувство, и притом в такой сильной степени, что индивид очень легко жертвует своим личным интересом в пользу интереса общего. Это — вполне против оположное его натуре свойство, на которое человек способен лишь в качестве составной части массы» . Масса заражает индивида. Индивид же, заражаясь массовыми мыслями, чувствами и переживаниями, начинает подражать тому, что делает масса. Изучая несколько иные феномены массовой психологии (например, моду — в том числе, и «политическую») Г. Тард говорил, фактически, об обратной стороне той же самой медали: о законах подражания, свойственных поведению человека в массе, Масса заражает индивида, а индивид, заражаясь, подражает массе.

В-третьих, важнейшей причиной, обуславливающей появление у объединенных в массу индивидов особых общих качеств, противоположных качествам отдельного, «изолированного» индивида, является «внушаемость, причем упомянутая заражаемость является лишь ее последствием», — считал Г. Лебон .

«Следовательно, главные отличительные признаки находящегося в массе индивида таковы: исчезновение сознательной личности, преобладание бессознательной личности, ориентация мыслей и чувств в одном и том же направлении вследствие внушения и заражения, тенденция к безотлагательному осуществлению внушенных идей. Индивид не является больше самим собой, он стал безвольным автоматом».

Одним лишь фактом своей принадлежности к массе человек «спускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации. Будучи единичным, он был, может быть, образованным индивидом, в массе он — варвар, то есть существо, обусловленное первичными позывами. Он обладает спонтанностью, порывистостью, дикостью, а также и энтузиазмом и героизмом примитивных существ» .

З. Фрейд писал: «Импульсы, которым повинуется масса, могут быть, смотря по обстоятельствам, благородными или жестокими, героическими или трусливыми, но во всех случаях они столь повелительны, что не дают проявляться нс только личному интересу, но даже инстинкту самосохранения. Ничто у нее не бывает преднамеренным. Если она и страстно желает чего-нибудь, то всегда ненадолго, она неспособна к постоянству воли. Она не выносит отсрочки между желанием и осуществлением желаемого. Она чувствует себя всемогущей, у индивида в массе исчезает понятие невозможного» .

Влияние массы на индивида протвиоречиво. В массе человек способен на все. Известно, что масса людей может совершить такие преступления, на которое каждый из составляющих ее индивидов по отдельности никогда не способен. Масса способна на убийство, причем потом никакие расследования не могут обнаружить того, кто конкретно бил, стрелял или орудовал, скажем, сaпepнoй лопаткой. Помимо уже названных изменений индивидуального сознания под влиянием массы, существует еще один феномен — так называемой ретроградной амнезии, частичной потери памяти на прошедшие события. Обычно человек просто не может в деталях вспомнить, что он делал в той или иной массе. Он вполне искренне забывает детали произошедшего. Его воспоминания обычно носят отрывочный, фрагментарный характер. Амнезия сопровождается упадком сил после сильного эмоционального стресса, что соответствует состоянию «физиологического аффекта». Согласно уголовному кодексу ряда стран, такое состояние даже смягчает правовую ответственность за действия, «совершенные в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения».

Однако все обстоит далеко не только так ужасно. С одной стороны, разумеется: «Для правильного суждения о нравственности масс следует принять во внимание, что при совместном пребывании индивидов массы у них отпадают все индивидуальные тормозящие моменты и просыпаются для свободного удовлетворения первичных позывов все жестокие, грубые, разрушительные инстинкты, дремлющие в отдельной особи...». Однако это только одна сторона медали. С другой стороны, «массы способны и на большое самоотречение, бескорыстие и преданность идеалу» .

Как уже отмечалось, индивид обычно исходит из понимания личной пользы. В массе побуждение выгоды обычно отсутствует. З. Фрейд даже считал, что в отдельных случаях можно говорить о повышении нравственного уровня отдельного человека под воздействием массы. Это зависит от того политико-психологического «стержня» (события, мнения, чувства), вокруг которого сложился тот или иной вариант массовой психологии и, соответственно, возникла некоторая масса людей. Понятно, что массы, совершавшие Великую французскую революцию, явно обладали несколько иной психологией, чем, скажем, массы турок, устроивших геноцид армянам в начале XX века. Хотя в обоих случаях действовали во многом аналогичные механизмы массового поведения, оно было окрашено совершенно различными политико-идеологическими ценностями и идеалами.

Особенности поведения массы зависят от индивидуальности лидеров, их типов и от их психологических качеств. Это, безусловно, люди особого склада. «Нет надобности, чтобы число этих апостолов было очень велико для выполнения их задачи. Надо вспомнить, какое небольшое число ревнителей было достаточно для возбуждения столь крупного движения, как крестовые походы — событие, быть может, более чудесное, чем насаждение какой-либо религии, так как миллионы людей были доведены до того, что бросили все, чтобы устремиться на Восток, и возобновляли не раз это движение, несмотря на самые крупные неудачи и жесточайшие лишения» .

В отличие от Г. Тарда, считавшего, что масса сама находит себе лидеров, выталкивая их из себя, большее распространение получили взгляды Г. Лебона. Он описывает четыре основных типа таких «вожаков». Первый — убежденные проповедники, апостолы неких верований (независимо, религиозных, социальных или сугубо политических). «Загипнотизированные поработившей их верою, они готовы на все жертвы для ее распространения и кончают даже тем, что исключительно целью своей жизни ставят воцарение этой веры. Эти люди находятся как в полубреду, изучение их требует патологического исследования их умственного состояния, но, несмотря на это, они всегда играли в истории громадную роль». Такой «апостол всегда представляет собой религиозно настроенный ум, одержимый желанием распространить свое верование; но вместе с тем и прежде всего это ум простой, совершенно не поддающийся влиянию доводов разума. Его логика — элементарна. Законы и всякие разъяснения совершенно недоступны его пониманию». Г. Лебон особо подчеркивал внешнюю «простодушную наивность» этих людей. Ничто их не затрудняет. Для них ничего нет легче, чем перестроить общество. «Поддаваясь все более и более гипнозу двух или трех непрестанно повторяемых формул, проповедник-социалист чувствует жгучую потребность распространять свою веру...» . В структуре поведения этого типа личности особенно выделяется жажда разрушения: «По-видимому, почти во все времена имел силу общий психологический закон, по которому нельзя быть апостолом чего-либо, не ощущая настойчивой потребности кого-либо умертвить или что-либо разрушить» .

Второй тип лидеров массы — фанатики одной идеи. «Повседневно встречаются очень умные люди, даже выдающиеся, теряющие способность рассуждать, когда дело касается некоторых вопросов. Увлеченные тогда своей политическою или религиозною страстью, они обнаруживают изумительное непонимание и нетерпимость. Это случайные фанатики, фанатизм которых становится опасным лишь тогда, когда его раздражают» . Это «помощники апостолов», часто движимые яростью (манией) преследования.

Третий тип лидеров массы «принадлежит к обширной семье дегенератов. Занимая, благодаря своим наследственным порокам, физическим или умственным, низкие положения, из которых нет выхода, они становятся естественными врагами общества, к которому они не могут приспособиться вследствие своей неизлечимой неспособности и наследственной болезненности. Они — естественные защитники доктрин, которые обещают им и лучшую будущность, и как бы возрождение». У данного типа мало фанатизма, нет увлечения одной идеей и даже особой стойкости веры. Тут все решает личная заинтересованность.

Наконец, четвертый тип лидеров массы, обычно приходящий на смену предыдущим «вожакам» и овладевающий массой после того, как фанатики ее сформировали и основательно «разогрели» — обычный тиран или диктатор. Он может сочетать в себе некоторые черты предшествующих «проповедников», но не это главное. Он умеет заставить массу полюбить себя и возбудить боязнь к себе. «За Суллою, Марием и междоусобными войнами выступали Цезарь, Тиберий, Нерон. За Конвентом — Бонапарт, за 48-м годом — Наполеон III» .

Г. Лебон довел свой анализ до конца XIX века. Анализируя происходившее в России в начале XX века, Н.А. Бердяев писал: «В России появился новый антропологический тип, новое выражение лиц. У людей этого типа иная поступь, иные жесты.... Этот новый душевный тип оказался очень благоприятным плану Ленина, он стал материалом организации коммунистической партии, он стал властвовать над огромной страной».

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Политическая психология как наука богата своей предысторией
Ресоциализацией взрослых
Его идейных позиций с идеологическими ценностями политической системы
Приемы исследования политической психологии личности