<<<     ΛΛΛ     >>>   

кладку поселений. Его описал Фробениус30, а Жанмэр31 и Кереньи32 не без основания сравнивают его с церемонией закладки Рима4*. Этот африканский ритуал, соединяющий в себе элементы хтонического и аграрного культа (жертвоприношение быка и сооружение на его репродуктивном органе фаллического по форме алтаря), имеет в основе космогоническую идею. Закладка города повторяет сотворение мира; после утверждения места посредством ритуала оно обносится квадратной или круглой оградой с четырьмя воротами, соответствующими четырем сторонам света. Как показал Узенер33, деление городов на четыре части уподобляет их Космосу; иными словами, города — это слепки мироздания.

143. Центр мироздания

Поскольку я уже говорил о символизме и космологизме Центра в других своих работах34, здесь я приведу лишь соответствующие примеры. При попытке охватить все факты одной широкой перспективой выявляются три взаимосвязанных и взаимодополняющих момента: 1) Священная гора, где сходятся Земля и Небо, стоит в Центре мира; 2) любой храм, дворец или, более расширительно, священный город или царское жилище уподобляются Священной горе и тоже становятся Центром; 3) соответственно, храм или священный город, через которые всегда проходит ось мироздания, считаются местом схождения Небес, Земли и Ада.
Так, по верованиям индийцев, гора Меру стоит в Центре мира, а над ней светит Полярная звезда. В это же верят урало-алтайские этносы, иранцы, германцы35 и даже такие «примитивные» народы, как пигмеи Малакки;36 возможно, и символизм доисторических памятников включал в себя данное верование37. Находящийся в центре Месопотамии холм («Гора земель») соединяет Землю и Небеса38. Название палестинской горы Фавор, вполне вероятно, происходит от tabbwr, что
30 Frobenius. Monumenta Africana. Frankfurt, 1929. Vol. VI. P. 119-124; Histoire de la civilisation africaine. P. 155.
31 Jeanmaire. Couroi et Couretes. P., 1931. P. 166 и ел.
32 Jung С. G., Kerenyi К.. Inroduction to a Science of Mythology. L., 1951. P. 24 и ел.
33 Usener. Gottemamen. S. 190 и ел.
34 Eliade M. Cosmologie si alchimie babiloniana. Bucuresd, 1937; Eliade M. Comentarii la legenda Mesterului Manole. Bucuresti, 1943; Eliade M. The Myth of the Eternal Return. L., 1955. По всему тексту.
35 Ср.: Eliade M. The Myth of the Eternal Return. По всей работе.
36 Schebesta P. Les Pygmees. P., 1940. P. 156.
37 Gaerte W. Kosmische Vortstellungen un Bilde prahistorischer Zeit // APS. 1914. Vol. IX. P. 956-979.
38 Jerenias A. Handbuch der altorientalischen Geisteskultur. В., 1*»29. P.130

344

означает пуп, omphalos30 называли же гору Геризим «пупом Земли» tabbur eres)^5*. Именно потому, что Палестина находится на большой высоте — почти на вершине Космической горы, — она осталась над водой во время всемирного потопа41. Христиане Центром Земли почитали Голгофу, причем она считалась и вершиной Космической горы, и местом, где был создан и впоследствии похоронен Адам. Череп Адама, зарытый у подножия креста, во искупление греха первого человека окроплялся кровью Спасителя42.
Месопотамские названия храмов и жилищ явственно указывают на уподобление последних Космической горе: святилища назывались «горний дом», «дом горы всех земель», «гора гроз», «связь Земли и Неба» и т. п.43. Надпись на цилиндре времен царя Гудеа гласит, что «спальня бога], которую он [царь] соорудил, была похожа на Космическую гору»44. На Востоке все города стояли в Центре мира. Вавилон — это Babtiani, «дверь богов», через нее боги спускались на землю. Месопотамский зиккурат был, по существу, Космической горой (ср. § 31). Храм Боробудур тоже не что иное, как образ Космоса, и построен он в форме горы Паломник, восходя по его террасам, приближается к Центру мира, а на высшей ступени он преодолевает профанное, разрозненное пространство и прорывается в сферу «чистой Земли».
Города и святые места нагружены тем же смыслом — они вершины Космических гор, поэтому их не покрыл водой всемирный потоп. В исламском мире высшей точкой земли считается Кааба — на ее местоположение под центром небосвода указывает Полярная звезда46. У совершенного китайского императора солнечные часы в столице не должны отбрасывать тени в 12 часов в день летнего солнцестояния. Такая столица существует в Центре Вселенной, близ чудотворного дерева под названием «Стоящий лес» (Цянь му), где пересекаются космические области Небес, Земли и Ада47.
Само помещение в центре Космоса делает храм или священный город местом встречи трех космических сфер. Dur-an-ki («связь между Небом и Землей») — так назывались святилища в Ниппуре, Ларсе и, возможно, Сиппаре48. Вавилон называли десятками имен и в числе
39 Burrows E. Some Cosmological Patterns in Babylonian Religion // The Labyrinth. L, 1935. P. 51.
40 Суд. IX. 37.
41 Wensinck A. J. The Ideas of the Western Semites concerning the Navel of the Earth. Amsterdam, 1916. P. 15.
42 Eliade M. Cosmologie si alchimie babiloniana. Bucuresti, 1937. P. 35. ~ Ср.: Dombart T. Der Sakralutunn; I: ZikkuraL Munich, 1920. S. 34. ^Albright W. F. The Mouth of the Rivers//AJSL. 1919. Vol. XXXV. P. 173.
45 Mus P. Barabudur. Vol. 1. P. 356.
46 Kisa'i; щгг. по: Wensinck A. J. The Ideas... P. 15.
47 Granet Af. La Pensee chlnoise. P., 1934. P. 324. w Burrows E. Some Cosmological... P. 46 и ел.

345

прочих «домом основания Земли и Неба», «связью между Небом и Землей»49- б'. Именно в Вавилоне Земля имела соединение с подземным миром, потому что город был построен на bab-apsi, «воротах Апсу»50, а апсу — это воды Хаоса, предшествовавшего Творению. Такова же и древнееврейская традиция. Иерусалимская скала уходит глубоко в подземные воды (tehom). В «Мишне»7* говорится, что Иерусалимский храм стоит точно над tehom (древнееврейский эквивалент apsu), и, подобно вавилонским «воротам Апсу», скала Иерусалимского храма «закрывает устье tehom». В римском мире встречаются такие же образы: «Когда мир открывается — это открываются, так сказать, ворота для мрачных богов подземного царства», — говорит Варрон52. Италийский храм также был местом встречи высшего (божественного), земного и подземного миров.
Мы уже указывали (§ 81), что омфал считался «пупом Земли» или Центром Вселенной. Хотя амфал имеет некоторое отношение к земле и похоронам, это не лишает его априори определенного космологического смысла. Символизм Центра включает целый ряд понятий, таких как точка пересечения космических сфер (канал, соединяющий Землю и Ад; ср. Вефгиь Иакова, § 79, 80); место иерофании, то есть реально существующее, в высшей степени «животворное» место, где находится источник всякой реальности и, следовательно, энергии и жизни. Недаром же космологические мифы заимствуют лексику эмбриологии для выражения символизма Центра:8* «Всесвятый сотворил мир наподобие зародыша. Как зародыш начинает расти от пупка, так Бог^ начал сотворение мира от пупа, и он стал расти во все стороны»53. «Иома»9" утверждает: «Мир начался с сотворения Сиона»54. То же в «Ригведе»:55 Вселенная расходится из одной центральной точки56.
Близка к этому и образность буддийской традиции: Творение началось с вершины, с точки, одновременно центральной и запредельной. «Только что родившись, Бодхисатва твердо поставил ноги на землю и, повернув на север, сделал семь шагов, достиг полюса и воскликнул: Это я—на вершине Мира... [aggo'ham asmi lokassa], это я — первенец мира \jetto'ham asmi lokassa\\» Достижение вершины Космоса привело Будду во временную точку начала мира. Самим фактом вхождения в Центр, из которого выросла вся Вселенная, Будда чудес-

Jeremias A. Handbuch... S. 113.
Burrows E. Some Cosmological... P. 50.
Цит. по: Burrows E. Some Cosmological... P. 55.
Цит. по: Macrobius. Sat i, 16, 18.
Цит. по: Wensinck A. J. The Ideas... P. 19.
Wensinck A. J. The Ideas... P. 16.
См., напр.: X, 149.
Ср. комментарий Кирфеля в: Die Kosmographie der Inder. Bonn; Lpz., 1920.
Maijhimanikaya. Ill, 123.

346

ным образом упразднил время и оказался в «безвременье», предшествовавшем Творению58. Сейчас мы поговорим об этом подробнее; всякое «построение», всякий контакт с Центром влекут за собой уход от профанного времени и погружение в мифическое illud tempus творения.
Раз сотворение мира началось в определенной центральной точке, то и сотворение человека должно было состояться в этом же в высшей степени реальном и животворном месте. По месопотамскому преданию, человек появился у «пупа Земли», созданный из U Z U (плоть), S A R (связь), К I (место, земля), где также был Dar-an-ki (связь между Небом и Землей) . Ормузд сотворяет первобытного быка Эвадгата и первобытного человека Гайомарда в Центре мира60. Рай, где из глины был вылеплен Адам, находился, разумеется, в Центре Космоса. Рай представлял собой «пуп Земли» и, как гласит одно из сирийских преданий, располагался «на горе выше всех остальных»61. В сирийской «Книге о Пещере сокровищ» говорится, что Адам был сотворен в Центре Земли на том самом месте, где впоследствии воздвигли крест Иисуса Христа62. В иудаизме сохранились аналогичные предания63. В иудаистском «Апокалипсисе» и мидрашах10' даже говорится, что Адам был сотворен в Иерусалиме", и, поскольку его похоронили точно на месте Творения, в Центре мира, на Голгофе, кровь Спасителя, как мы видели выше, искупила грехи этого Мира напрямую11*.

144. Модели Космоса и строительные обряды

Сотворение мира — прообраз всякого строительства. Каждое новое поселение, каждый вновь построенный дом есть имитация и в некотором смысле повторение сотворения мира. В самом деле, каждый город, каждый дом стоит в Центре мира, и поэтому его возведение становится возможным только благодаря выходу из профанного времени и пространства и учреждению сакрального пространства и времени65. Дом тоже микрокосм, как город imago mundi. Порог отделяет друг от друга два рода пространств, и дом равнозначен Центру мира. Центральный столб жилища у первобытных народов (Urkulturen, по терминологии школы Гребнера — Шмидта)12* Арктики и Северной Америки (самодийцев, айнов, индейцев Северной и Центральной Кали-
58 Mus P. La Notion du tepms reversible; Elude M. Sapta padani kramati.
59 См.: Burrows E. Some Cosmological... P. 49.
60 См.: Christeusen A. Le Premier Homme et Ie premier roi. Uppsala, 1918. Vol. I. P. 22 и ел.
61 WcnsmckA. J. The Ideas... P. 14.
62 The Book of the Cave of Treasures. Transl. W. Budge. L., 1927. P. 53.
63 Cp: Dahnhardt. Natursagen. Lpz., 1907. S. 112.
64 Приведено в: Burrows E. Some Cosmological... P. 57.
65 Ср.: Eliade M. Myth of the Eternal Return. P. б и ел.

347

форнии, алгонкинов) уподобляется космической оси. В жилищах другой формы (как, например, у пастухов и скотоводов Центральной Азии) или в юртах мистическую и религиозную функцию выполняет отверстие в крыше, оставленное для выхода дыма. Для обряда жертвоприношения обитатели вносят в юрту дерево и выставляют его вершину в дымовое отверстие66. Семь ветвей жертвенного дерева символизируют семь небесных сфер. Таким образом, дом соотносится со Вселенной, располагаясь в то же время в Центре мира, прямо под Полярной звездой, к которой обращено дымовое отверстие. Каждое жилище преображается в Центр уже самим процессом своего построения, освящающего также и занимаемое домом пространство. То есть все дома, как и все храмы, дворцы и города, стоят на одном и том же месте — в Центре Вселенной. Как мы помним, это трансцендентное пространство имеет иную природу, нежели обычное, и вмещает в себя множество и даже беспредельное число «центров».
В Индии перед началом строительства дома обращаются к астрологу, чтобы он указал, какой из камней фундамента нужно положить на голову поддерживающего Землю мифического змея13* во избежание землетрясений. Главный каменщик вонзает в указанное место кол, прочно «пригвождая к земле» голову змея67. Возведение дома — акт, не только происходящий в Центре мира, но и в каком-то смысле повторяющий само сотворение мира. Мы знаем, что о рождении мира из разрубленного на куски первобытного чудища, нередко змееподобного, повествуют бесчисленные мифы. Все жилища магическим образом помещаются в Центре мироздания, и точно так же все они строятся на заре Творения (§ 152 и ел.). Как и священное пространство, мифическое время может воспроизводиться ad infinuum при изготовлении человеком каждой новой вещи.

145. Символизм Центра

Во многих мифах и легендах Космическое дерево символизирует Вселенную (а его семь ветвей — семь небесных сфер), центральное дерево или столб поддерживает мир, а Древо жизни, или чудотворное дерево, наделяет бессмертием тех, кто вкушает от его плодов, и т. д. (ср. § 97 и ел.). Каждое из этих преданий по-своему представляет теорию Центра, а именно — что дерево воплощает абсолютную реальность, ход жизни и сакральную власть и поэтому находится в Центре мироздания. Называется ли оно Космическим деревом, Древом Вечной Жизни или Древом познания Добра и Зла — дорога к нему неизменно многотрудна и терниста, окружающая местность неприветлива, 66 См. указания на литературу в: Eliade M. Le Chamanlsme et les techniques archaiques de 1'extase. P., 1951. P. 117 и ел.; вообще по всей работе.
67 См. указания на литературу в: Etiade M. Conunenlaril... P. 72 и ел.

348

а чудовище ужасно. Не всякий отправляющийся в путь достигает цели, и не всякий дошедший побеждает чудовище, с которым должен сразиться. Только на долю героев выпадает миссия преодолеть все препятствия и убить чудовище, охраняющее подступы к дереву, траве бессмертия, золотым яблокам, золотому руну — к любому символу абсолютной реальности, сакральной власти и бессмертия, которые, как мы уже говорили выше, всегда труднодоступны. Такие символы находятся в Центре; с них не спускает глаз охрана, и добраться до них — все равно что пройти инициацию, «героическим» или «мистическим» путем завоевать бессмертие.
Не торопясь окончательно решать, каковы были изначальные значение и функция лабиринта, скажем, что они, несомненно, имели отношение к понятию защиты и охраны Центра. Не всем дано выйти из лабиринта невредимым; прохождение его равносильно инициации. Центром же могло быть разное: лабиринт мог служить для защиты города, склепа или святилища, но во всех случаях он оберегал некое магико-религиозное пространство, которое необходимо ограждать от присутствия незваных, непосвященных . Военная функция лабиринта была лишь разновидностью его основной функции защиты от злых, враждебных духов и смерти. Во время нападений лабиринт препятствовал вторжению неприятеля в город или, по крайней мере, затруднял это вторжение. С религиозной же точки зрения он преграждал дорогу наступающим силам зла, демонам пустыни и смерти. И Центр в данном случае — это весь город, который, как мы знаем, есть воспроизведение самой Вселенной.
Но нередко лабиринт служил непосредственно для охраны и защиты Центра, т. е. воплощал собой путь — через инициацию — к сакральному, к вечному, к абсолютной реальности. Ритуалы инициации с использованием лабиринта (как, например, на острове Малекула) призваны были научить неофита входить при жизни в царство смерти и не теряться в нем. Как и все инициации, лабиринт — нелегкое испытание, и не всем дано его выдержать. Подвиг Тезея в лабиринте Крита наделен отчасти тем же смыслом, что и поход за золотыми яблоками в сад Гесперид или за золотым руном Колхиды. По сути своей все подвиги такого рода — это проникновение победителя в труднодоступное место, в котором находится источник или символ могущества, святости или бессмертия.
Но я не хочу сказать, что «многотрудное путешествие» — принадлежность одних только инициации или подвигов героев. Мы видим его и во многих других обстоятельствах. Его образом являются, например, сложные изгибы интерьера храмов (Боробудур), хождение к святым местам (в Мекку, Хадвар, Иерусалим и др.), самоистязание аскета, ищущего путь к самому себе, к Центру своего существа. Дорога

Ср.: Jackson Knight W. F. Cumaean Gates. Oxford, 1936. По всей книге.

349

тяжела и опасна, потому что это на самом деле дорога от профаиного к священному, от преходящего и иллюзорного к реальному и вечному, от смерти к жизни и от человека к Богу. Достигнуть Центра означает приобщиться к священному, пройти инициацию. За вчерашним профанным и иллюзорным существованием последует новая жизнь, реальная, непреходящая и могущественная.
При ближайшем рассмотрении диалектика святых мест и особенно Центра оказывается противоречивой. В одной группе мифов, ритуалов и символов подчеркиваются трудность достижения Центра и сопутствующая этому достижению печаль, в то время как другая группа, наоборот, показывает, как легко добраться до Центра. Хождение к святым местам тяжко, но и любое посещение церкви — это хождение. Космическое древо недоступно, но в любую юрту человек имеет возможность принести его образ — обычное дерево из леса. Путешествие к Центру тяжело и опасно, и, однако, каждый город, каждый храм и каждое жилище находятся в Центре Вселенной. Высший обряд инициации заключается в том, чтобы войти в лабиринт и выйти из него, но и любая человеческая жизнь, даже самая бедная на события, напоминает путешествие по лабиринту. Страдания и подвиги Одиссея вошли в легенду, но и возвращение каждого человека домой равнозначно возвращению Одиссея в Итаку.

146. «Ностальгия по раю»

Короче говоря, все рассмотренные нами символы и уподобления доказывают, что человек считает для себя возможным жить только в сакральном пространстве, каким бы необычным, по сравнению с профанным, оно ни было. И если не происходит иерофании, которая бы открыла священное пространство, человек сам создает его для себя по законам космологии и геомансии. Поэтому, хотя считается, что Центр находится «где-то там», куда добираются только немногие посвященные, каждое жилище тем не менее строится именно в Центре мира. Можно сказать, что одни предания выражают желание человека оказаться, не тратя сил, в центре мироздания, а другие, напротив, подчеркивают тяжесть пути к нему, а следовательно, доблесть того, кто его достиг. Сейчас я не хочу касаться истории каждой из этих традиций. Тот факт, что первая — легкость создания Центра мира в любом жилище — распространена почти повсеместно, побуждает нас думать, если и не решить немедленно, что она является более древней или по меньшей мере существенной и характерной для всего человечества. Она ясно показывает особое состояние человека в Космосе, которое мы можем назвать «ностальгией по раю». Под этим я имею в виду желание пребывать всегда и без усилий в средине мироздания, в Центре реальности, в сердце сакрального — т. е. преодолеть в обычной жизни человеческое предопределение и возвратить себе судьбу 6о-

350

гов — то, что христиане называют состоянием человека до грехопадения.
Далее, сравнение центрального столба жилища с мировой осью у первобытных народов и их вера в легкость соединения Земли и Небес69 позволяет вам утверждать, что желание постоянно находиться в священном пространстве и считать это естественным легче удовлетворяется в контексте традиционных культур, нежели в рамках цивилизаций, возникших позднее. В самом деле, такого состояния становится все труднее достигнуть — по мере развития цивилизаций появляется все больше мифов о героях, которые только одни и способны добраться до Центра; понятия доблести, мужества, сильной личности, тяжелых испытаний и т. п. все более выдвигаются на первый план и гипертрофируются, чему способствует и растущее влияние магии и идеи личной власти.
Но в обеих традициях ностальгия по раю выражается с одинаковой силой14*. Даже там, где преобладает идея тщательно охраняемого Центра, мы находим великое множество «эквивалентов» и с более низкими барьерами доступности. Мы можем говорить о «легкодостижимых» центрах по аналогии с тем, как «Древо Жизни» или «трава бессмертия» находят себе «доступные замены» в магии, фармакологии и народной медицине: любое магическое или целебное растение способно занять их место (§ 111). Короче говоря, с какой стороны ни взглянуть, в диалектике святого места всегда проявляется ностальгия по раю.
Эти факты чрезвычайно любопытны, потому что они могут послужить основой, а может быть, и ценнейшим вкладом в истинно философскую антропологию. Прежде всего они обнаруживают в человечестве, все еще находящемся, как говорится, «на этнологическом уровне», присутствие «установки» на духовность, которую отличает от развитых теологических или метафизических систем лишь ограниченность средств выражения (символы, ритуалы и «предрассудки» исчерпывают их список). Но даже сами эти скудость способов и прямолинейность выражения придают такому духовному состоянию особый вес. Его подлинность и роль в жизни первобытных и полуцивилизованных народов доказывают, во всяком случае, что проблемы метафизики и теологии отнюдь не являются ни недавним открытием человеческого ума, ни аберрантной формой или преходящей фазой духовной истории человечества.
Однако на эту диалектику парадокса — доступность и одновременная недоступность священного пространства, его уникальность и трансцендентность, с одной стороны, и «воспроизводимость» по желанию, с другой, — следует взглянуть и с другой точки зрения, которая возвращает нас непосредственно к тому, что мы назвали амбивалент-
6Я См.: Eliade M. Le Chamanisme... P. 235 и ел., 423 и ел.

351

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Реальное переживание времени
Культ орла для дру- гих народов сибири
379сита 247сиф 275скамандр 196соломон 274