1 | 2 | 3

Вальраф в образе шофера

Вальраф в образе пациента

В дальнейшем творческий метод Вальрафа претерпевает существенные изменения: он не просто описывает то, что видит, но, стремясь докопаться до причин происходящего, играет роль тех, о ком пишет в своих репортажах. Вальраф был безработным, мечущимся по биржам труда, бродягой в ночлежном доме, промышленником, который нажил капитал на торговле напалмом, «гастарбайтером», в полной мере испытавшим на себе дискриминацию, которой подвергаются в Германии иностранные рабочие. Сам по себе этот метод не нов и заимствован из социологии, где именуется «методом включенного наблюдения». К нему прибегал еще Э. Синклер, который для того, чтобы написать роман «Король угля», работал какое-то время шахтером в штате Колорадо. Журналистским маскарадом пользовались В. Гиляровский и М. Кольцов. В 1960-е годы этот метод был очень популярен в советской журналистике, где получил название «журналист меняет профессию». Наиболее успешно его применял Анатолий Гудимов, который в своих репортажах в «Экономической газете» выступал то автоинспектором, то водителем-дальнобойщиком, то продавцом в киоске.

Вальраф в образе турка Али

Но Вальраф идет дальше. Он не довольствуется «сменой профессии» и практикует, как он сам это назовет, «провокацию действительности». Изобретенный Вальрафом метод сбора информации журналистские круги Запада окрестили его именем, а сам процесс называют «вальрафен» (т.е. делать так, как Вальраф)[5]. В 1974-м году он впервые меняет внешность на этапе сбора информации. Этот новый эксперимент Вальрафу также удался, с его помощью он сумел рассказать о порядках, которые царили в страховом концерне, принадлежавшем генеральному консулу Швеции в ФРГ Герлингу.

Ему удавалось многое. Так, во время поездки в Португалию в начале 1976 года Вальраф предотвратил готовящийся там фашистский переворот. Правда, получилось это скорее случайно. Он сумел связаться с заговорщиками и по обыкновению предстал перед ними в качестве полномочного представителя финансово сильной западногерманской организации. Для португальских «правых» это являлось фактором, побуждающим к откровенности, поэтому особых трудностей Вальраф не испытывал, но только в самых смелых мечтах он мог предполагать, какая увесистая рыбина заплывет в его стихийно расставленные сети[6].

«Увесистой рыбиной» оказался в данном случае сам генерал Спинола, который собственной персоной поспешил в Дюссельдорф на встречу с «президентом» могущественных покровителей, на которых ссылался в своих беседах с заговорщиками журналист, изображавший из себя «полномочного представителя». Явиться на эту встречу было некому, так как на роль президента Вальраф, который не ожидал подобной удачи, подобрать никого не успел. Липовый президент нашелся в самый последний момент и даже сумел понравиться генералу Спиноле, который не заподозрил провокации. В результате этого невероятного свидания Вальраф стал обладателем бесценной магнитной записи, на основании которой была написана книга «Раскрытие одного заговора».

Методы Вальрафа не назовешь чистоплотными, но нельзя не признать их удивительную эффективность для проведения журналистского расследования. Сам он говорил: «Я не оправдываю свои методы. Я нахожу их необходимыми». И здесь мы подходим к самому главному: имеет ли право журналист-расследователь прибегать в своей деятельности к тому, что лежит за пределами морали и нравственности?

Известно, что победителей не судят, хотя к Вальрафу это правило никак не относится: количество исков, по которым ему приходилось быть ответчиком, учету не поддается. Самый известный из них – дело «Шпрингер против Вальрафа», которое тянулось семь (!) лет.

Эксперимент с газетой «Бильд» был одним их самых интересных среди проектов Вальрафа. Решив выступить против империи Акселя Цезаря Шпрингера, он изменяет внешность и поступает на работу в ганноверское отделение «Бильд» под именем Ганса Эсера. Это сотрудничество длилось четыре месяца и далось Вальрафу очень нелегко. Может быть, впервые он говорит о том, что «с радостью вышел бы из роли, еще не начав играть...»[7].

«Бильд» называли газетой «великих упрощений», ее сотрудники гордились своим умением говорить просто о самом главном. В редакционных коридорах можно было прочитать: «“Бильд” – это газета, которая защищает преследуемых и угнетенных, помогает бедным и приносит облегчение больным. Шпрингер». Вальраф взялся доказать, что это утверждение ложно, что «Бильд» – это наркотик для читателей, который не дает им замечать подлинные проблемы, создает искаженный моральный и политический образ страны. Но сделать это оказалось куда сложнее, чем предотвратить фашистский переворот в Португалии. В газете царили свои законы. Тот, кто попадал в «Бильд», становился частичкой империи Шпрингера и следовал ее правилам. И работа здесь – не просто способ зарабатывать деньги, это образ жизни. Скоро это почувствовал на себе и Вальраф. «Что же все-таки меняется? – записывает он в дневнике. – Происходят некие события, ты участвуешь в них, и волей-неволей что-то к тебе прилипает. Не надо делать вид, что ты остаешься прежним»[8].

В 1977 году появляется книга «Рождение сенсации». Вальраф утверждает, что «Бильд» не только искаженно передает информацию и передергивает факты, но подчас выдумывает их. Даже в заметке из десяти строк газета умудряется быть тенденциозной. Любимые темы «Бильд» – сенсационные убийства, изнасилования, любовные истории, вампиры, НЛО. Газета культивирует в своих читателях страх, предрекая им бедствия и катаклизмы. Подобно спруту, она цепко держит их в своих щупальцах.

Концерн Шпрингера начинает травлю Вальрафа. Конституционный суд Германии установил, что воспроизведение в книге внутриредакционного заседания является нарушением права на свободу печати и потому недопустимо. Один за другим следуют три судебных процесса. Тем не менее, в 1979-м году у Вальрафа выходит новая книга «Свидетели обвинения. Описание “Бильд” продолжаются», а в 1981-м – «Справочник по “Бильд” до отказа». Вальраф, прибегая к медицинской терминологии, утверждал, что все три его книги, посвященные газете «Бильд» последовательно отражают историю ее болезни: анамнез, диагноз, терапия.

Разоблачения «Бильд» дались Вальрафу нелегко. «Цепные псы Шпрингера» прослушивали и записывали его телефонные разговоры[9]. Взломщикам удалось уничтожить больше половины собранных архивных материалов, правда, они не знали о том, что остальное было переведено на микропленки и спрятано в надежном месте. А 18 марта 1980-го года был найден мертвым в своей квартире Хайнц Вильманн. Этот человек, который прежде работал редактором в кёльнском отделении «Бильд», был информатором Вальрафа и главным «свидетелем обвинения». Результаты вскрытия показали, что смерть наступила естественным путем. Но этому вряд ли можно верить, если учесть, что ему постоянно угрожали по телефону, а однажды он был избит.

Но усилия Вальрафа не пропали даром. Более четырехсот писателей и журналистов публично отказались от сотрудничества с изданиями Шпрингера, было создано бюро «Анти-Бильд», которое оказывало помощь тем, кто пострадал от клеветы. Кроме того, Вальрафу удалось главное: посеять сомнения в миллионах читателей, которые прежде безоговорочно доверяли этой газете.

В начале 2003 года Вальраф вместе с несколькими немецкими правозащитниками приехал в Россию, чтобы посетить Чечню и лагеря чеченских беженцев в Ингушетии. Однако в московском аэропорту Шереметьево журналиста задержали и отправили обратно в Германию.

Италия. Десять лет в борьбе за «Чистые руки»

Многолетняя борьба итальянского правосудия с мафией, не закончившаяся и по сей день, не могла остаться вне поле зрения прессы. Расследования некоторых дел, проводившиеся полицией, были инициированы публикациями в газетах, притом, что итальянские правоохранительные органы традиционно стараются не афишировать тесные контакты со СМИ (если таковые имеют место).

Согласно сложившемуся в Италии убеждению, масс-медиа должны не подменять правосудие, а лишь информировать граждан о происходящем. Впрочем, это не останавливает некоторых журналистов в стремлении играть первую роль в расследовании тех или иных событий.

Наиболее известен в этом смысле журналист Карминэ (Мино) Пекорелли (Mino Pecorelli), погибший в 1979-м году. Расследование убийства, в организации которого обвинялся не кто-нибудь, а премьер-министр страны, пожизненный сенатор Джулио Андреотти, затянулось на много лет. В сентябре 1999-го года в ходе процесса по делу об убийстве Пекорелли суд города Перуджа оправдал Андреотти после трех с половиной лет слушаний, 168 заседаний, выступлений 231 свидетеля и 33-часового финального обсуждения[10].

Дело погибшего журналиста к тому времени приобрело яркую политическую окраску, процесс рассматривался не только как суд над Андреотти – на скамью подсудимых пытались посадить весь политический режим, сформировавшийся на Апеннинах в 1950–1970-е годы. Андреотти, который семь раз возглавлял национальное правительство и бессчетное количество раз получал важнейшие министерские портфели, являлся олицетворением этого режима. В апреле 1993-го года так называемый «пентито» (раскаявшийся мафиозо) Томмазо Бушетта дал сенсационные показания, из которых следовало, что Андреотти через своих друзей в «Коза ностра» «заказал» Пекорелли. Согласно этой версии, журналист, прославившийся своими разоблачительными политическими расследованиями, поплатился за поистине убийственный компромат, собранный им на Андреотти и его ближайшее окружение. В июле того же года парламент проголосовал за привлечение пожизненного сенатора к суду. И все-таки судьи признали бывшего главу правительства невиновным. Однако и тогда в деле не была поставлена точка.

Три года спустя, в ноябре 2002-го года, суд все того же города Перуджа все-таки признал Андреотти виновным и приговорил к 24 годам тюремного заключения. Из текста обвинения явствовало, что по поручению премьер-министра Андреотти его помощники связались с членами «Коза ностры» и организовали убийство журналиста. Апелляционный суд Перуджи признал Андреотти заказчиком преступления, а босса мафии Гаэтано Бадаламенти – организатором убийства (его также осудили на 24 года тюрьмы). Четверо других мафиози, которые проходили по делу как непосредственные исполнители преступления, признаны судом невиновными. Причина убийства журналиста, по версии суда, заключалась в том, что Пекорелли собирался опубликовать книгу, составленную на основе дневника соратника по партии Андреотти – бывшего премьера Италии Альдо Моро, который был похищен и убит боевиками террористической организации «Красные бригады» 16-го марта 1978-го года. Дневник, а точнее записки были написаны Альдо Моро, когда он находился в заложниках у экстремистов, а затем попали к редактору журнала «ОП» Мино Пекорелли, а также префекту Палермо генералу Карло Альберте Далла Кьеза. В них, по мнению следствия, было четко обрисовано «истинное лицо» Андреотти и его роль в различных махинациях. Чтобы не допустить публикации этого взрывоопасного материала, Андреотти решил устранить журналиста и префекта Палермо. 20-го марта 1979-го года 51-летний Мино Пекорелли был убит в своей машине на одной из улиц в центре Рима четырьмя выстрелами в упор, один из которых был сделан ему в рот[11].

Процесс над Андреотти проходил в рамках крупномасштабной операции «Чистые руки», начавшейся в 1992 году и направленной на борьбу с мафией, которая тоже не обошлась без участия журналистов. Более того, как стало известно несколько лет спустя, даже само название было придумано не полицейскими, а представителями прессы: в распоряжение репортеров попала переписка двух миланских следователей, которые в конце каждой страницы ставили свои факсимиле – буквы «М» и «П». Однако газетчики расшифровали это по-своему – «Мани Пулити» или «Чистые руки», после чего образное название приобрело официальный статус[12].

Одна из главных мишеней итальянских журналистов сегодня – действующий премьер-министр Сильвио Берлускони, сколотивший огромное состояние в сфере СМИ и в настоящее время владеющий почти половиной телеканалов, газет и журналов страны. Против Берлускони не раз выдвигались обвинения в коррупции и экономических преступлениях, приверженности крайне правой, близкой к неонацистской, идеологии, однако до сих пор он остается влиятельным политиком не только в своей стране, но и далеко за ее пределами.

Ресурсы подконтрольных ему СМИ, разумеется, задействованы на всемерную популяризацию фигуры хозяина, что, учитывая масштабы «империи» Берлускони, создает особые условия для работы итальянских журналистов.

Опыт международного расследования. «Дело “Эшелона”»: Ники Хэгер, Дункан Кэмпбелл, Жан Гуисне и другие

В 1997-м году был создан Международный консорциум журналистов-расследователей (International Consortium of Investigative Journalists, ICIJ, http://www.icij.org), в котором сегодня состоят представители более чем сорока стран. Появление этой организации стало ответом на требования времени: эпоха транснациональных корпораций, международного терроризма и преступности нередко требует совместных действий работников СМИ разных стран ради поиска истины. Впрочем, первые международные расследования были предприняты еще в семидесятых-восьмидесятых годах. Одним из таких показательных случаев является так называемое «дело “Эшелона”».

Впервые о существовании системы всемирного электронного шпионажа «Эшелон» заговорили в конце 1970-х, когда группа британских ученых заявила о возможности существования такого комплекса. Свой вывод они основывали на данных из открытых источников. Власти все отрицали, а ученые позднее были арестованы и обвинены в нарушении государственной тайны[13]. Однако журналист из газеты «Гардиан» Дункан Кэмпбелл (Duncan Campbell), для которого доказательство существования «Эшелона» стало делом профессиональной чести, продолжил искать новые свидетельства. Со временем у него появились последователи.

Так, в 1984-м году новозеландский ученый Оуэн Уилкес (Owen Wilkes) обнародовал сведения о существовании в стране секретной станции радиоэлектронного прослушивания, расположенной в ста пятидесяти километрах от столицы. Вслед за появлением этой информации последовал парламентский запрос правительству страны, с требованием объяснений. Премьер-министр Роберт Малдун (Robert Muldoon) был вынужден признать: семью годами ранее правительство создало секретную службу под названием Бюро безопасности правительственной связи, которое занимается электронной разведкой и сотрудничает с представителями других англоговорящих стран – США, Великобритании, Австралии и Канады[14].

Позднее в одной из американских газет появилась статья о прослушивании телефонных переговоров сенатора Строма Термонда (Strom Thurmond), а в 1992-м году несколько действующих сотрудников британской спецслужбы «Штаб-квартира правительственной связи» сообщили корреспонденту газеты «Обсервер» о том, как английская разведка шпионит за гуманитарными организациями «Международная амнистия» и «Христианская помощь»[15].

В 1996-м году другой новозеландский исследователь Ники Хэгер (Nicky Hager) опубликовал книгу «Секретная власть», в которой подробно описал историю «Эшелона» и схему его работы. Собирая материал, Хэгер сумел пообщаться с несколькими десятками сотрудников спецслужб, с помощью которых составил картину глобальной системы электронного перехвата. Разумеется, оценить, насколько полна и реальна эта картина, из-за режима строгой секретности было невозможно, однако всколыхнуть общественное мнение Хэгеру удалось.

Особое возмущение существование «Эшелона» вызывало у европейских политиков, многие из которых были связаны с США и Великобританией союзническими отношениями в рамках блока НАТО, однако о шпионской системе даже не подозревали. Более того, выяснялось, что благодаря перехваченным «Эшелоном» сообщениям американские концерны «увели» у конкурентов несколько крупных контрактов: AT&T в 1990-м году отбила у японской NEC контракт индонезийского правительства на закупку телекоммуникационного оборудования, Raytheon в 1994-м году перехватила бразильский контракт на поставку радарных систем у французской Thomson-CSF, a Boeing годом позже получил договоры на поставку аэробусов в страны Персидского залива, изначально предназначавшийся European Airbus consortium.

В 1998-м году Европейский парламент поручил Дункану Кэмпбеллу подготовить доклад об «Эшелоне» для проведения специальных слушаний по этому вопросу, которые состоялись 25 апреля 1999-го и собрали огромное количество политиков, общественных деятелей и журналистов из разных стран мира.

Доклад только в его фактологической части составил более 40 страниц. Автор (оговоримся, что приведенные им примеры специалисты считают не очень конкретными и доказательными) не ограничился описанием «Эшелона», постаравшись собрать сведения и о других системах электронного шпионажа. По утверждению журналиста, компьютеры на любой из точек сети «Эшелона» способны автоматически обрабатывать миллионы перехваченных сообщений в поисках необходимых элементов информации. Для «отлова» интересующих разведку сведений используются в памяти компьютеров ключевые слова, адреса, телефонные или факсовые номера. При этом перехват идет по всему диапазону частот и каналов связи. В докладе сообщалось, что американские компании «Майкрософт», «Лотус», «Нетскейп» помогают спецслужбам США расшифровывать кодировку, предусмотренную их программным обеспечением, которое использует весь мир. Отметим: главное, что задело европейских политиков в докладе Кэмпбелла, – это способность США контролировать их внешнюю политику и экономическую деятельность[16].

Работа Кэмпбелла и других журналистов свою роль сыграла: после того, как разоблачение фактически состоялось, в декабре 1999-го некоторые официальные документы, подтверждающие существование «Эшелона», были в США рассекречены. Теперь и в Америке раздавались голоса в пользу обнародования данных: «Даже если вся история про “Эшелон” – галлюцинация, Конгресс должен в этом разобраться», – заявил представитель Федерации американских ученых Стив Афтергуд (Steve Aftergood), занимающийся исследованиями в области государственной безопасности[17]. Позднее существование системы было официально признано и правительством Австралии.

1 | 2 | 3