1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9

– Юра, твои ребята хорошо поработали в Индии. Похвали их!

Агентура КГБ не всегда могла оперативно подготовить материал о реакции индийского руководства, доступ в правительственные кабинеты для нее был не из легких. Другое дело заведующий отделением ТАСС. Он лично знаком с премьером, вхож в ее дом. К тому же собирать отклики – его прямая рабочая обязанность. Поэтому в такие дни ранним утром во дворе ТАСС парковалась машина первого секретаря посольства подполковника КГБ Петра Кирсанова. Петя знал меня еще по институту, где он учился на корейском отделении. Старый товарищ был не только отличным парнем, но и опытным сотрудником отдела аналитической службы КГБ. Кому как не ему резидент мог поручить заниматься обобщением важной агентурной информации из Дели об инициативах генерального секретаря. В итоге я оказывался в том или ином правительственном кабинете. Часть беседы передавалась немедленно в ТАСС, другая шла шифротелеграммой на Лубянку. На следующее утро – снова машина Пети.

– Боря, спасибо, все использовано. Руководство просит тебя принять подарок – пару бутылок старого шотландского виски.

Я часто думал, в чем причины укоренившегося у нас пьянства? Прежде всего, дружественная страна, где не приходится бояться "провокаций спецслужб". Попробуй сесть подшофе за руль где-нибудь в Соединенных Штатах! Во-вторых, безнаказанность. Сам генсек в Москве не прочь был пропустить дозу. Наконец, баснословная дешевизна спиртного в посольских магазинах, словно кто-то преднамеренно пытался споить двухтысячный коллектив. К счастью, пьянству вскоре был положен конец. Новый посол Юлий Михайлович Воронцов, талантливый дипломат и сторонник умеренности за праздничным столом, поломал вредную традицию. Всю свою делийскую жизнь он посвящал работе. За его плечами была отличная американская школа. Для заведующего отделением ТАСС дверь в его кабинет была открыта в любое время суток. Иногда, раздобыв поздно ночью по-настоящему интересную и закрытую информацию, приезжаешь в посольство и звонишь от дежурного в квартиру посла. В трубке слышится сонный голос:

– Да? Ах, это вы? Проходите наверх, буду через несколько минут.

И действительно, только поднимешься – раздается тихий щелчок ключа в двери кабинета. Посол приглашает сесть.

– Что у вас нового, Борис Иванович?

Даже если он уже владел такой информацией, Юлий Михайлович, как истинный дипломат, спешил поблагодарить. Для него принесенная тобой новость – лишний способ проверки того, что он знал. Поражала адская трудоспособность посла. Спал он мало, проводя долгие часы в кабинете. У него имелось единственное хобби – работа. Его часто можно было видеть за составлением шифровок. Поначалу я недоумевал:

– Юлий Михайлович, к чему? Ведь у вас советники, секретари!

Не забыть, как однажды он удовлетворил мое любопытство:

– Мне проще написать все самому, чем переписывать чужое.

...В Дели есть еще одна историческая достопримечательность. С ней накрепко связан двадцатый век. Для тех, кто стремится понять современную Индию, надо обязательно ознакомиться с ней. В центре города стоит небольшое двухэтажное здание, взятое в кольцо тенистого парка. Дежурный в военной форме отдает у ворот честь автотуристам. Еще минута – и ваша машина подруливает к парадному входу особняка. Этот дом известен всей Индии. В нем жил и работал первый премьер-министр страны Джавахарлал Неру, выговорить имя которого было так трудно Хрущеву и Брежневу.

Длинной лентой течет поток посетителей по коридору мимо застекленных дверей. Через толщу стекла виден кабинет Неру. Ничего парадного: небольшой письменный стол, деревянное кресло и книги – десятки, сотни старых потрепанных томов по истории Индии и британского колониализма, труды Махатмы Ганди и, хотя сегодня это не модно, тома сочинений Маркса и Ленина.

Мода – она преходяща. И хотя ты теперь не ленинист и тем более не сталинист до мозга костей, для тебя очевидна истина – из истории не выбросить имена вождей, как бы этого ни хотел кто-то из наших современников.

В истории современной Индии есть свои незабываемые великие личности: Махатма Ганди, Джавахарлал Неру и, конечно, его дочь Индира. У первого и второго я побывал лишь на месте кремации. Зато с Индирой – великой дочерью Индии – мне приходилось часто встречаться, бывать у нее в гостях, пристально следить за явными и тайными перипетиями ее политической борьбы. Пусть это прошлый день великой страны. Но и книга эта – попытка поведать о минувшем. Кто знает, быть может, и мой рассказ внесет крупицу в знания о легендарной женщине Индии. И не только Индии. Двадцатый век не знает женщин, равных ей по исторической значимости.

В музее Неру есть фотораздел, где отражены основные этапы борьбы за независимость. Первые шаги движения гражданского неповиновения, первые годы тюрем его участников, первые поражения колонизаторов и победы индийского народа. Здесь и другие исторические кадры: 1927 год, молодой Джавахарлал Неру в Москве вместе с отцом Пандитом Мотилалом Неру. В 1928 году он выпустил свою первую книгу "Советская Россия".

Всякий раз, приходя в музей, я подолгу задерживался у фотографий, отражающих исторические связи Индии и России. На родине нам с женой, сыном и дочерью часто приходилось бывать в подмосковном городе Сергиев Посад. Он считается святым местом. Как-то мы случайно узнали, что и этот город внес свою лепту в познание Индии. В XIX веке русский историк и писатель Карамзин обнаружил в монастырском хранилище древних рукописей первую русскую книгу об Индии, написанную пятьсот лет назад купцом Афанасием Никитиным из Твери. В этом древнем городе на берегу Волги сегодня сооружен памятник русскому первопроходцу. Еще больше исторических эпизодов российско-индийских связей можно найти в Астрахани – волжском городе у побережья Каспийского моря. Там в 1625 году был построен первый индийский "гостиный двор", где постоянно жили и торговали 80 купцов из далекой страны. В 1722 году Астрахань посетил Петр I. Летопись гласит, что он долго расспрашивал индийских купцов о жизни на их далекой родине и о путях, ведущих туда.

В доме-музее Неру множество других фотографий, и прежде всего документальный рассказ о детстве и политическом росте Индиры Ганди. Вот она – девочка, а вот - уже повзрослевшая дочь вместе с отцом присутствует на митингах, встречах с государственными деятелями, посещает различные страны. Так она проходила суровую политическую школу жизни. Два года спустя после смерти отца она стала в 1966 году премьер-министром Индии и с тех пор до убийства в 1984 году находилась с небольшим перерывом на этом посту.

В чем была причина политического долголетия дочери Неру? Только ли в таланте государственного деятеля, ярком ораторском искусстве, позволявшем ей зажечь огромную аудиторию самых разных слушателей, подчас неграмотных крестьян? Или в том бесценном политическом опыте, который передал за многие годы отец? В этом я и пытался разобраться, работая в Индии в 1978–1982 годах.

в начало

Выстрел в десятку. Разговор о моче с Премьером

Мне не довелось стать свидетелем сокрушительного поражения правящей партии Индийский национальный конгресс и его лидера Индиры Ганди на парламентских выборах 1977 года. Я приехал в страну, когда у ее руля стояла Джаната парти и ее престарелый лидер Мораджи Десаи, работавший с Неру при его жизни и ярый противник дочери великого политика. Известно, что один из английских государственных деятелей сказал: "У Англии нет постоянных друзей и врагов, есть только постоянные государственные интересы". Этим принципом руководствовалось и советское правительство. Не успела Индира Ганди кануть в политическое небытие, как оно стало обхаживать Мораджи Десаи, пригласив его посетить Советский Союз. Больше всего в Москве боялись потерять Индию, уступить там свои позиции Соединенным Штатам, тем более что Десаи не скрывал своих проамериканских симпатий. Но в Вашингтоне не спешили сменить гнев на милость.

Кстати, позволю себе несколько слов о политике США по отношению к Дели. В то время она представлялась мне крайне немудрой. Индира Ганди и сменившие ее лидеры неоднократно заявляли о своей готовности дружить с Америкой. К этому их подталкивали национальные интересы. Для Индии представлялось явно невыгодным класть все яйца в одну московскую корзинку. Но Вашингтон разбивал все надежды Дели, давая понять: кто не с нами, тот против нас. Американская администрация не желала работать с "инакомыслящей" Индией. Думалось: какая глупость! Теперь, много лет спустя, подозреваю дело не в глупости. Вашингтону просто не хотелось брать на себя разорительное бремя экономической помощи полуголодной стране почти с миллиардным населением. Пусть, мол, этим займется Советский Союз, меньше средств у него останется на военные нужды.

Москва постоянно держала руку на пульсе индийско-советских отношений в послеиндировское время. Нам пришло задание руководства ТАСС организовать отклик самого премьера Десаи на очередную инициативу Брежнева. Секретариат индийского руководителя с явной неохотой прореагировал на мою просьбу. Но куда денешься, друзья! И вот сижу в приемной главы правительства и лихорадочно соображаю: как его расположить, заставить сказать то, что требуется Москве? В кабинете премьера встречает высокий абсолютно лысый пожилой человек. Ему за восемьдесят, на носу круглые дедовские очки в металлической оправе. Холодный изучающий взгляд. Хозяин кабинета стремится понять, что это за еще одна советская птица – корреспондент ТАСС? Я волнуюсь и задаю полукомплиментарный вопрос:

– Как вам удается при всей огромной занятости так прекрасно выглядеть?

Ура, выстрелил в десятку. На лице собеседника появляется теплая улыбка. За ней следует почти часовой рассказ действительно сверхзанятого человека о секретах своего долголетия и прекрасной для восьмидесяти с лишним лет физической форме.

– Ценю вашу наблюдательность, – замечает он. – Хотите, передам свой опыт? Я не занимаюсь йогой. Лечусь от всех болезней с помощью другого средства – ежедневно выпиваю по крайней мере два стакана мочи. Я написал об этом методе лечения специальную брошюру.

Надо ли говорить, что моча помогла мне перебросить хороший и прочный мост к инициативам Брежнева? Через час я покинул кабинет премьера с прекрасными словами на магнитофонной ленте в адрес исторического значения предложений Леонида Ильича и с брошюрой Десаи о лечении мочой. Отклик немедленно ушел в ТАСС. Что же делать с брошюрой? Я долго ломал голову. Начать пить мочу самому в угоду премьеру? От этого воротило. Выбросить труд премьера с дарственной надписью? Вроде бы неудобно. На ум пришло соломоново решение – передать его давней подруге и преподавательнице московского первого медицинского института. Может, пригодится специалистам? Труд не пригодился. Его восприняли как большую хохму и долго смеялись над различными перлами премьера. Представляется, он опередил на много лет время. Сегодня брошюра Десаи нашла бы большее понимание среди ученых. Кажется, и у нас при Ельцине из-за чрезмерной дороговизны лекарств и медицинского обслуживания всерьез заинтересовались лечением мочой.

Анекдотичными были встречи с Чаран Сингхом, сменившим Мораджи Десаи в кресле премьера. Тот был руководителем крестьянской партии Лок Дал и убежденным сторонником перестройки сельского хозяйства по японскому образцу. Запомнились не его отзывы о брежневских инициативах, а резкая критика в адрес советских колхозов. Как-то в Дели приехала парламентская делегация во главе с заместителем председателя Президиума Верховного Совета СССР. Чаран Сингх принял ее руководителя, рафинированного латыша, сидя в кресле, поджав под себя ноги и ковыряя в ступне пальцами руки. До этого он, видимо намеренно, заставил всех нас ожидать приема более получаса в "предбаннике". Пусть, мол, эти русские поймут, что мы тоже занятые люди! И более того, пригласив в кабинет, премьер, отбросив все правила этикета, стал ругательски ругать советское сельское хозяйство. Высокий советский гость краснел, бледнел, чувствовалось, что ему тоже хочется ответить в подобном тоне. Но он сдержался и просто пригласил Чаран Сингха приехать в Латвию, чтобы на месте увидеть жизнь колхозов-миллионеров.

– Нам нечему у вас учиться! – ответил "гостеприимный" хозяин.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9