1 | 2 | 3

А. Лабриола

ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ В ИТАЛИИ

В своем сочинении «Origine de l'imprimerie et propagation de l'imprimerie dans differentes parties du monde» («Происхождение и распространение печатного искусства в различных странах мира») Людовик Лаланн замечает, что искусство книгопечатания было перенесено в Италию тотчас же после того, как оно было изобретено в Германии. Швейгейм и Панартц, два известных пропагандиста изобретения Гуттенберга, были приглашены итальянским королем в Рим, где и была ими основана в великолепном княжеском замке первая итальянская типография. Первым произведением, отпечатанным в Италии, было послание Цицерона, выпущенное в 1468 г. С этой эпохи начинает быстро распространяться по всей Италии искусство книгопечатания, в Болонье появляется первое печатное произведение в 1471 г., в Генуе и Турине – 1474 г., в Палермо – 1477 г. К 1500 г. уже в самых маленьких городах Италии имелись типографские заведения.

Любопытно, что в тех областях Италии, которые не находились в непосредственной власти церкви, цензура была введена почти исключительно благодаря настояниям самих типографщиков да по соображениям экономического протекционизма. Нам, например, известна «Петиция книгопродавцев и типографов» города Милана испанскому королю, под властью которого находилась тогда Ломбардия, в которой, обращая внимание на возрастание числа книг, несогласных с духом католической религии – Италия переживала тогда период возрождения, – они просили испанского короля установить строгую цензуру по отношению ко всем книгам, которые продолжали выпускаться, несмотря на то, что католическая церковь внесла их в список запрещенных. Сия почтенная корпорация типографов и книгопродавцев в Милане объясняла это последнее явление свободою для каждого открывать типографию, в виду чего она и хлопочет о том, чтобы для пресечения зла число типографий впредь было ограничено, чтобы имена типографов вносились в особый список, и чтобы над всеми печатными произведениями была установлена цензура.

По вопросу о цензуре между реакцией и вожделениями экономически сильных групп царило тогда ненарушимое согласие.

В дальнейшем ходе развития книгоиздательства стали выпускаться уже и периодические издания, а наконец и настоящие газеты. И уже 18 августа 1688 г. по настоянию испанских вице-королей было опубликовано доном Антонио-Мариа-Эрба строгое запрещение печатать периодическое издание «Отчеты о новых событиях и фактах», появлявшееся в итальянских округах, подчиненных власти испанского короля. Эти «Отчеты» навлекли неудовольствие главным образом за то, что они имели «дурную привычку» давать сведения о передвижении итальянских войск, давая этим драгоценные сведения в руки врагов.

В это же время в Риме выходили «Римские известия», содержавшие хронику городских фактов и не затрагивавшие политических и военных вопросов. Подобного же рода газеты появлялись и в Неаполе и, по всей вероятности, и в Испании, впрочем, ни в одной из библиотек не сохранились экземпляры этих последних газет.

Постепенно правительства Испании и Италии утрачивали свою былую неприязнь к периодической печати, приучившейся к простому изложению фактов. Возникают «Mercurii», «Gazzette», «Gallerie» и т.д. Особенностью всех этих органов было их почти абсолютное молчание о внутренних вопросах тогдашней Италии. В одной комедии Гольдони, итальянского Мольера, один из персонажей весь поглощен чтением газеты, расписывающей, что китайский император женится на дочери великого Могола. Эта сценка как нельзя лучше рисует положение тогдашней прессы, которая принуждена была заниматься экстравагантными сведениями, относящимися к самым отдаленным странам, не смея упомянуть ни словом о событиях, происходивших в родной и соседней странах.

Из массы органов, появлявшихся в Италии между концом XVIII и началом XIX в. стоит упомянуть «Caffe», который начал выходить в Милане в 1764 г. и издавался братьями Верри и Беккариа, знаменитым юристом. «Caffe» представлял собой род энциклопедического обозрения. В нем была опубликована первая в Европе попытка математического метода в политической экономии, статья Беккариа «Saggio sui controbandi», в которой автор аналитическим путем пытается разрешить вопрос о том, до какого пункта должна дойти система налогов, для того чтобы по необходимости вызвать среди народа развитие контрабанды.

К этой же эпохе относится появление двух замечательных органов итальянской печати – «Литературный Бич» Баретти и «Наблюдатель» Гоцци, повлиявших весьма сильно на направление итальянской литературы, находившейся в течение долгого времени в младенческом состоянии, вследствие продолжительного иностранного владычества над Италией, одинаково пагубно отозвавшегося и на материальном и на умственном развитии Италии. Баретти, под псевдонимом Аристарха Сканабуэ, резко раскритиковал всю периодическую печать своего времени. Он показал при этом, в какое ужасное положение была приведена национальная культура Италии. Не вскрыв истинной причины этого печального положения дела (т.е. господства иностранцев и церковно-политической цензуры), он в то же время мастерски бичевал все порожденные им явления. Из всех своих современников он считал достойным политиком традиции классической Италии лишь Парини, тонкого миланского сатирика, настроенного на социалистический лад.

Великая французская революция вызвала в Италии достопамятные события, низвергнувшие старый режим. Наполеон изгнал из Италии австрийскую династию, разрушил вековую подгнившую республику Венеции, которая в эту эпоху пала до постыдной олигархии кучки вырождающихся нобилей, и изгнал из Рима Папу.

Одновременно с этим Неаполь изгнал Бурбонов и основал Партенопейскую республику. Падение старого режима повлекло за собою и уничтожение всех тех законов, которые держали в оковах свободную мысль. Все это, по французской моде, сопровождалось настоящим наводнением альманахов и памфлетов.

После объявления конституции в Цизальпинской республике начали выходить две ежедневные газеты: «Обозреватель итальянской республики» и «Миланский курьер». В это же время стали появляться и в Неаполе несколько новых газет, среди которых надо отметить «Указатель Партенопейской республики», издателем которого была героическая донна Элеонора Пиментель, позже, в эпоху наступившей монархической реакции, гильотинированная на рыночной площади в Неаполе за приверженность к республиканским идеям.

После битвы под Ватерлоо[1] Италия испытывает реакционное воздействие наступившей реставрации. Созданное Наполеоном итальянское королевство лопнуло, как мыльный пузырь: австрийцы возвратились в Ломбардию, Папа – в Рим, а Бурбоны – в Неаполь. Свобода печати исчезла, и печать снова попала в рабское положение. Снова политика сделалась запрещенным плодом, и цензура стала преследовать прессу. Научные и литературные издания снова начинают борьбу за единство Италии и политическую свободу, действуя, однако, крайне осторожно и мягко, чтобы избегнуть преследований энергичной и грубой Цензуры.

В Милане появляются «Австрийский наблюдатель», «Эхо Милана», «Газета высшего света» и «Дамский курьер», одни ежедневные, другие еженедельные, все бесцветные, лишенные всякого политического направления, распевающие надутые дифирамбы властелинам и занимающиеся легкомысленными вопросами моды.

В это же время в Милане начали появляться «Курьер обоих Сицилии», «Официальная газета», «Вселенная».

Мы не станем перечислять всех появившихся органов печати, составлявших целые горы бумаги.

То самоудовлетворение, которое в настоящее время итальянская молодежь находит главным образом в политике, по тогдашним временам она должна была искать в литературе и ее различных направлениях. Подобно тому, как в Германии и во Франции, и в Италии борьба между консервативным и либеральным направлениями в этот период (1810–1848 гг.) выразилась в виде борьбы между классиками и романтиками. Сильвио Пеллико, тюремный узник Шпильберга, автор небольшой книжки сомнительного достоинства, но пользующийся мировой известностью, писал своему другу Порро в Милан: «В Турине вместо того, чтобы сказать "либерал", говорят "романтик", а "классика" превратили в синоним ультрамонтана, шпиона и инквизитора». Борьба между классиками или консерваторами и романтиками или либералами выражалась в борьбе между «Итальянской Библиотекой», органом классиков, и «Посредником», органом романтиков. «Посредник» начал выходить 3 сентября 1818 г., а 17 октября 1819 г. он уже прекратился. Журнал этот пользовался европейской известностью, в числе его сотрудников был Сисмонди и Росси и самые крупные тогдашние писатели Италии. Из последних отметим экономиста Пеккиа, великого юриста Романьози, химика Дехристофорис и целую плеяду писателей от Манцони до Николини, Пеллико и т.д.

Борьба между «Итальянской Библиотекой» и «Посредником» кончилась совсем не литературно. Трусливая австрийская полиция усмотрела в последнем органе страшную угрозу естественному спокойствию, и хотя в нем не принимали участия никто из принадлежавших к карбонариям или другим тайным обществам и хотя он держался в области вопросов, как будто бы не затрагивавших партийные вопросы, и говорил при этом очень сдержанно, все-таки власти предупредили, чтобы или направление было изменено, или же орган будет закрыт и редакция арестована. После тщетных попыток избегнуть кары путем изменения тона, редакция вынуждена была сама прекратить свое издание. Немного времени спустя редакторы «Посредника» Сильвио Пеллико, Конфалониери и Марончелли уже сидели в мрачной Шпильбергской тюрьме, обвиненные в заговоре против государства.

После исчезновения «Посредника» не было недостатка в патриотических итальянских органах, которые защищали возвышенные идеалы, но тон их по необходимости был еще более робок, чем прежде. Три итальянских журнала «Raccoglitore», «Cosmorama» и «Enciclopedia italiana» защищали итальянскую народность, не выходя при этом из сферы литературно-философских рассуждений. После итальянской конфедерации (1796) разделенная Италия не могла бы более поддерживать чувство своего единства, если бы это единство не находило своего выражения в литературе; итальянцы и после разделения продолжали писать на одном и том же языке, сосредоточивая внимание на необходимости политического объединения страны, но в это же время практические вопросы уже не объединяли их.

Писатели с развитым национальным чувством принуждены были ограничиться в своей защите единства Италии только ссылками на общность языка и классическую литературу, так как более широкая и энергичная защита подвергалась суровым преследованиям.

Следовало бы посвятить особую главу нелегальной республиканской печати, получившей в это время сильное распространение в Италии, но мы ограничимся немногим. В то время как цензура изгоняла самые робкие намеки политического характеру, подпольная печать, распространяемая по стране в огромных количествах членами тайных обществ, позволяла себе прямо высказывать самые радикальные суждения о политическом положении страны.

Душой этой литературы был Джузеппе Мадзини, который регулярно направлял в Италию, то из Лондона, то из Лугано (Швейцарии) газеты патриотически-республиканского характера, печатавшиеся за границей под охраной местных законов. Таковы были «Бог и народ», «Народ-правитель», «Справедливость и свобода».

Каттанео, Чернуский, Маури, Саффи, Гарази были в числе главных редакторов этих республиканских газет, которые представляли собой отдельные органы одной и той же организации, выходившие под нравственной ответственностью Мадзини, а некоторые независимо от него. Обособленность эта обусловливалась тем, что Мадзини боролся за единую итальянскую республику и вместе с ним республиканцами-униатами были: Гарибальди, Саффи, Квадрио, Оннис и другие агитаторы и борцы. Наоборот, Каттанео, Чернуский, Марио и другие знаменитые агитаторы были федералистами и боролись за итальянскую федеральную республику.

На долю итальянской печати в 1848 г. выпал момент непривычной для нее политической свободы благодаря тому, что миланцы изгнали австрийцев из всей Ломбардии, изгнали австрийцев также и венецианцы, восставший Неаполь заставил своего короля объявить конституцию, папа Пий IX в Риме и Карл-Альберт в Пьемонте добровольно объявили конституцию.

Под влиянием всего этого была установлена общая политическая свобода и свобода печати в частности. С этого времени уже невозможно было более сдерживать свободное высказывание мнений в печати, каждая партия обзаводится собственным органом.

Мадзини переезжает в Милан, и под его редакторством начинает выходить «Народная Италия».

Но, однако, 1848 г. принес резкое изменение политического положения страны лишь на короткое время, вскоре австрийцы снова захватывают все в свои руки, Папа, недавно благословлявший итальянское оружие, которым была добыта свобода отечества от чужеземного ига, теперь отнял данную им конституцию. То же самое проделал и неаполитанской король, несмотря на кровопролитное безрезультатное восстание. Лишь в одном Пьемонте была сохранена свобода печати, и лишь здесь продолжалась пропаганда итальянских патриотов.

В Ломбардии печатались следующие газеты, продолжавшие борьбу с австрийцами: «Зеленое знамя» и «Весы»; прибегая к аллегорическому языку, эти газеты старались поддерживать идею объединенной Италии. Руководящая роль принадлежала здесь Канту, автору «Универсальной истории», пользовавшейся довольно большой популярностью в Италии и доставившей богатство автору, что в Италии случается весьма редко, затем Корренти, не лишенному значения экономисту, могущественному и красноречивому оратору, сделавшемуся позднее министром восстановленной единой Италии, Цанарделли, теперешнему президенту совета, юристу большой известности, но сомнительного направления, Габриэлю Роза, последнему из мучеников Шпильбергской тюрьмы, человеку весьма обширного ума, сыгравшему, однако, очень скромную роль.

В Неаполе цензура была не столько строга, сколько глупа: всякий намек политического характера тотчас же вычеркивался, для запрещения статьи вполне достаточно было, чтобы в ней упоминались слова «нация», «свобода», «конституция» и т.п. Подобного рода цензурные меры, в конце концов, обескураживали и приводили в отчаяние только посредственностей. Наиболее сильные и глубокие писатели, которых было немало в Неаполитанском государстве, как, например, Щиалоя, Конфорти, Зупета, замечательный экономист Феррара, Манчини, Роко, положивший начало науке международного права, все они эмигрировали в Пьемонт, во Францию и в Англию, где вскоре заняли видные места в области литературной и педагогической деятельности.

1 | 2 | 3