<<<     ΛΛΛ     >>>   

Механизм воздействия яда на организм, как его понимает Паре, отличается большим разнообразием. Ибо каждый яды вызывает другие последствия, и не происходят они от одной и той же причины. Не все яды поражают сразу сердце, бывает, что сначала другие члены: кантариды поражают сперва сосуды, болиголов – мозг, и т.п. В результате «оказываются испорченными жидкости нашего тела». При этом яды убивают не только когда их принимают через рот, но также и от внешнего применения. Также и животные убивают не только укусами или царапинами, но также лаем или просто прикосновением, или взглядом. Есть яды естественные, а есть искусственные, изготовляемые парфюмерами и отравителями, например те, которыми турки отравляют свои стрелы, чтобы убить врага . Бывает отравлен и воздух, например после большой битвы или кораблекрушения, когда разлагаются тела. Воздух может также быть отравлен запахами и благовониями, которые изготовляют «злые парфюмеры и отравители».

* * *

Но поднимая вопрос о яде, нельзя обойти стороной и другую сторону: вопрос о противоядиях. Как лечиться от укусов ядовитых животных? Все возможные контрмеры у Паре можно разделить на две группы: средства, призванные удалить яд из организма, и собственно противоядия, долженствующие внутри самого организма «переработать» яд, чтобы уменьшить его вредоносность. Удалением яда Паре предписывает заняться не ранее, чем на третий день. Для этого должны использоваться рвотные, слабительные, ванны. Если яд вдохнули, то надо вызвать чихание, если через пищу и питье, то рвоту, через задний проход его следует удалять клистирами, а через шейку матки - пессариями. Противоядие должно быть сильнее яда, иначе оно не подействует . В первые дни после укуса пациенту следует воздерживаться от половых сношений, но не потому, что Паре считает яд заразительным, а чтобы жидкости и духи в теле «не двигались и не волновались» более обыкновенного, потому что в таком случае яд быстрее достигнет сердца . По этим же соображениям Паре рекомендует в начале болезни избегать сна, т.к. во время сна кровь и духи возвращаются к центру тела и так яд будет доставлен в важные органы и поразит их . А через три дня после укуса, когда ядовитость уменьшается, можно начинать очищать организм; что же касается противоядий, их следует применять сразу же и как можно быстрее. В качестве противоядия Паре рекомендует множество различных средств, например алоэ, которое он положил на стол папе Клименту, дяде королевы-матери, отравленному парами ядовитого факела .

Медицине позднего средневековья было известно понятие териака – универсального противоядия, составленного, согласно легенде, врачом императора Нерона Андромахом. Териак представлял собой мазь, состоявшую из почти 70 компонентов, что и определяло его действенность при лечении самых разных видов ядов. Соответственно, бывало, что сфера действия териака выходила за пределы собственно яда; так, Паре сообщает, что Гален считал его действенным средством при лечении подагры . Причем в средневековых фармакопеях приводятся разные рецепты этих териаков . Териак, как мы видели, следовало добавлять в масло, которым прижигали огнестрельные раны. Паре не отрицал действенность териака, рекомендуя его в особенности при лечении «скрытых» ядов, представляющих собой особую трудность при излечении. «Если яд действует скрытыми качествами, прогноз и лечение очень трудны: тогда нужны противоядия, которые арабами на их языке называются безоар, или хранитель жизни, обладающие неизвестными свойствами, или особенно териак, ибо в его составе мясо гадюки, ядовитой змеи, которая по сходству субстанций притягивает яд. Они (противоядия) сопротивляются всем природным ядам от животных, растений и минералов» . (У Паре не приводится полный рецепт териака, и нельзя сказать точно, каков был его состав, мясо гадюки, насколько мне известно, было непременной составной частью). Однако териак успешно противодействует «естественным» ядам, как животного, так и растительного и минерального происхождения, и значительно менее действенен в случае применения «искусственных» ядов, намеренно составленных отравителями. Паре подчеркивал, что сложный состав териака, в который входят вещества и холодные, и горячие, и сухие, и влажные, дает возможность использовать его против ядов любого типа. Мысль о том, что в многосоставных веществах происходят сложные химические реакции, которые могут нейтрализовать действие каких-либо компонентов или придать им совершенно новые свойства, Паре не рассматривает. Все прочие противоядия следует применять согласно доброму старому принципу: «Противоположное лечится противоположным»; так, если больной чувствует жар, ему следует давать охлаждающие средства, и так далее. При этом сила лекарства должна быть соразмерна силе яда: если лекарство слабее яда, наступает смерть.

Но если териак, средство сложносочиненное и многосоставное, мог быть изготовлен только в медицинской среде, то существовало и «народное средство», служившее универсальным противоядием. Этим средством считался рог единорога, растертый в порошок или кусочком. Действенность рога единорога признавалась и в народе, и при королевском дворе, (« его сильно уважают короли, принцы и сеньоры, и даже народ »), и Карл IX непременно клал в кубок это удивительное средство, опасаясь отравления. Особенно приятно, что рог единорога не обязательно было принимать внутрь, как териак, а можно было просто поместить рядом с ядом, и яд обнаружится ( se decouvre ) . Древние говорят, что короли Индии держали в кубке эти рога, из которых пили только они, и это помогало избега ть всех неизлечимых болезней, и если они пили из этих кубков, то могли не бояться никакого яда. Короче, применение рога единорога сулило захватывающие дух перспективы, и не приходилось удивляться, что «рог этот дороже золота», и Паре считает необходимым привести примерные расценки на это снадобье.

Паре не скрывает своих сомнений по поводу действенности этого чудесного средства. Едва ли не первым он пытается ввести единорога в сферу эксперимента и логического анализа. Первое, что его смущает, - невозможность идентифицировать самого единорога. « Какой он на самом деле, установить трудно, хотя никто не сомневается, что он существует » . Его описывают Плиний, Аристотель и другие античные авторы, но их о писания очень различны: одни говорят, что он похож на лошадь, другие – что на осла, оленя, слона, носорога и проч. Есть версия, что он белого цвета, но не исключено, что и черного. Некоторые говорят, что единорог и носорог - это одно и то же. Но если бы это было правдой, пишет Паре, не было бы больше сомнений относительно единорога, потому что носорог несколько раз присутствовал на публичных зрелищах римлян. А единорога на этих великолепных зрелищах не было. В амфитеатре Диоклетиана показывали огромное количество самых странных животных, то же было и во времена императора Гордиана, императора Филиппа . А единорога никогда не было, и при описаниях римских триумфов, когда перечисляются всевозможные диковинные звери, единорог ни разу не упоминается. Павсани й прямо говорит, что носорог и единорог - разные животные, у носорога два рога, а у единорога только один . Что же касается врачебной среды, то ни Гиппократ, ни Гален, ни кто-либо другой из античных классиков о единороге не упоминали.

По поводу места обитания и повадок единорога также не выработано общего мнения. Одни говорят, что этот неизвестный зверь водится в Индиях, другие – что в Эфиопии, третьи – что в новых землях, а иные совсем не могут ответить на этот вопрос. Нет согласия о его виде, цвете и нраве: одни говорят, что это самое страшное и свирепое животное из всех, и тот, кто его видел, в живых не остался; другие, напротив, считают, что он добрый и нежный, любит особенно молодых девиц. Есть мнение, что если единорог войдет в воду, она закипит, говорят, что он помогает от чумы и других ядов, но некоторые считают все это сказками. Таким образом, каждый народ по-своему представляет единорога и приписывает ему таинственные качества.

А если нет согласия относительно подлинности животного, следовательно, нет возможности установить и подлинность этого рога. Рога единорога все описывают совсем по-разному. Всюду есть рога единорога: в Венеции, в Страсбурге, в Сен-Дени – и они совсем непохожи друг на друга. Увидев один такой «рог единорога» или то, что за него выдавалось, целиком, Паре замечает: е сли попытаться восстановить размер головы по такому рогу, зверь получится величиной даже не со слона, а с большой корабль. Вероятно , это большое морское животное (гравюры из книги Паре изображают нарвала) . Лично я думаю, - пишет Паре, - что единорог еще не открыт или по крайней мере встречается так редко, что это обман - продавать рога единорога, это явно не они.

Следующая группа контраргументов против тезиса о целебности единорога лежит в сфере не книжного знания, но чистого опыта. П аре несколько раз про водил опыты с рогами, названными единороговыми, и не видел никакого эффекта. Говорили, что если его опустить в воду, этой водой нарисовать круг на столе, потом поместить в этот круг скорпиона или паука, и они умрут, и не смогут выйти из круга. « Я пробовал несколько раз, и это ложь. Они прекрасно выходили из круга и не умирали » . Другие говорят, что если рог единорога поместить в воду и кипятить ее, из нее будут выходить капельки, подобные жемчужинам. «Говорю, что это же самое будет и с рогами быка, козла, барана, любого другого животного, с бивнями слона, одним словом с любыми пористыми телами: воздух будет выходить, давая место воде, и будут такие пузырьки». Еще говорят, что если дать его проглотить голубю или курице, отравленными мышьяком или другим ядом, они не почувствуют никакого вреда. «Это также ложь, как показывает опыт» . Говорят, что рог единорога запотевает в присутствии яда. «Но это невозможно, поскольку это эффект, проистекающий от изгоняющей силы ( vertu expultrice ). А у рога нет такой силы: все блестящие вещи, стекла, зеркала, мрамор от небольшого количества влаги, которую они получают даже от холодного и сухого воздуха, кажутся запотевшими, но это не настоящий пот. Ибо пот – это эффект живой вещи. Рог единорога – это не живая вещь, но если его отполировать, запотеет». Существовало также мнение, что если его поместить в огонь, он распространяет запах мускуса. «Опыт показывает, что это все не так». Впрочем, всегда оставалось сомнение, что «возможно, рога, которые я испытывал, - не настоящие рога единорога».

В более позднем издании « Oeuvres » Паре рассказывает об опыте более радикальном . Карлу IX привезли в подарок из Испании безоар. На вопрос короля, возможно ли, чтобы безоар помогал от всех ядов, Паре ответил отрицательно и предложил провести опыт на каком-либо преступнике, приговоренном к смерти. В Шатле обнаружился повар, укравший два серебряных блюда в доме своего хозяина и приговоренный за это к виселице. Этому повару предложили опробовать на себе яд вместе с безоаром и обещали сохранить жизнь в случае, если опыт будет успешен. Повар с радостью согласился, заявив, что предпочитает умереть от яда в тюрьме, а не на виселице прилюдно. Он принял яд, “сделанный неким аптекарем”, и сразу вслед за ним – безоар. Безоар не помог – несчастный умирал в страшных мучениях. Паре пытался ему помочь, но было слишком поздно, он умер, крича, что предпочитает виселицу. При вскрытии желудок умершего оказался черным и высохшим. Король, убежденный поставленным опытом, распорядился безоар сжечь. Неизвестно, однако, относилось ли разочарование короля к этому конкретному безоару или же он перестал употреблять их вообще (первое более вероятно).

Все вышеизложенное дает Паре возможность твердо назвать лечение рогом единорога суеверием ( superstition ). « На вопрос, обладают ли рога единорога качеством против ядов, я говорю : нет » . Это доказывается опытом, авторитетом и разумом.

К теме единорога примыкает другая тема, весьма болезненная для Паре и пронизывающая все его творчество. Это тема шарлатанов и лгунов. На Мосту Менял проживала некая почтенная дама, продавщица рогов единорога. Ассортимент рогов в ее лавке был весьма велик: кусочки рога разного размера, молодые и старые, один кусок особенно большой, в серебряной оправе. Одна бедная женщина попросила у нее воду с рогом единорога, чтобы вылечить ребенка. Та дала вместо этого просто воду из реки. Через десять или двенадцать дней эта бедная женщина пришла благодарить, сказав, что ее ребенок полностью излечился. Значит, речная вода ничем не хуже, чем вода с рогом единорога. А рога эти, якобы единорога, она продавала дороже золота (Паре приводит расценки). Так и один немецкий врач продавал папе Юлию III рог единорога за 12 тыс. экю, как пишет флорентийский врач Андреа Баччи в книге о единороге. «Но оставим этих почтенных купцов, вернемся к опыту».

Придя к выводу о бесполезности единорога, Паре не мог не проконсультироваться с коллегами, и результаты были самые неожиданные: «Многие ученые медики, люди почтенные, богобоязненные, разделяют мое мнение». Королевский врач Дюре в ответ на вопрос о роге единорога, ответил, что, по его мнению, рог единорога не помогает от ядов. Однако же он не осмеливается заявлять об этом вслух, ибо существует множество ученых докторов, которые его и слушать не будут. Другой врач короля, Шаплен, на вопрос, зачем король кладет в кубок рог единорога, боясь яда, ответил, что сам в силу рога не верит, но эта мысль настолько укоренилась в умах государей и народа, что если он перестанет это применять, на него все ополчатся.

Паре четко формулирует физиологический механизм действия противоядия. Все, что сопротивляется ядам, - сердечные средства ( cardiaque ) и должно укреплять сердце. Ничто лучше не укрепляет сердце, чем хороший воздух и хорошая кровь. А в роге единорога нет никакого воздуха, даже запаха, или есть лишь совсем немного, т.к. он земной и сухой. Также он не может превратиться в кровь, в нем нет ни плоти, ни сока. У него нет никаких свойств, чтобы укреплять сердце от ядов. Фиалки, розмарин, митридат, териак, амбра, мускус и многие другие средства; даже хорошее вино и уксус – они все имеют аромат и помогают жизненным духам. А олений рог, слоновая кость и другие не имеют аромата, но помогают сердцу земной субстанцией: укрепляют вены и артерии, чтобы по ним яд не дошел до сердца.

Предположим, говорит Паре, что рог единорога помогает от некоторых ядов, «чему я верю с сожалением». В таком случае он может помогать либо «явными качествами», либо «скрытыми способностями». Если этот рог обладает «явными качествами», то он может действовать только по принципу « contraria contrariis », т.е. горячим против холодных ядов и наоборот. Если же он лечит «скрытыми качествами», то помогает только от оккультных ядов. Яды отличаются чрезвычайным разнообразием: ядовитыми могут быть испорченный воздух, молния, гром, звери, растения, минералы, яды могут изготовляться искусством злых обманщиков, отравителей и парфюмеров – все это разные вещи.

Вывод Паре выглядит вполне логичным: «Если каждый случай излечивается своей противоположностью, как наш дорогой и любимый ( notre chere et bien aime e ) единорог может быть хорош против всех ядов?» При этом те сомнения, которые не дают возможность Паре поверить в целебную силу рога единорога, должны по идее распространяться на териак: как же одно средство поможет против всех ядов? Но многосоставность териака снимает для Паре эту проблему.

* * *

Теперь остановимся вкратце на другом предполагаемом виде ядов. Книга Паре о чуме, написанная по заказу магистрата города Парижа , заслуживает отдельного большого исследования, но я остановлюсь вкратце на его понимании механизма заражения – понимании, в отличие от казуса с порохом, вполне типичном для XVI в. Патогенез чумы объясняется Паре как проникновение в организм «чумного яда». (Рог единорога от чумы не помогает, замечает походя Паре). Итальянский врач Джироламо Фракасторо, основатель учения об инфекционных заболеваниях, в эти же годы проводит специальные различия между контагией (заражением) и ядом. В 1546 г. увидел свет его трактат «О контагии, контагиозных болезнях и лечении», где впервые предпринимается попытка создать теорию эпидемических болезней, которые он объясняет существованием неких невидимых веществ (семян контагии), способных перенести заражение. Если у Паре, как и у большинства его современников, в объяснении механизма заражения ключевое слово все-таки «ЯД» ( venin , poison ) , то у Фракасторо – «ГНИЕНИЕ». Говоря об укусах бешеной собаки, Паре также употребляет слово «яд», а Фракасторо – «контагий». Фракасторо формулирует следующим образом: « Яды не могут ни вызвать гниение, ни породить в другом существе то же начало и те же семена, какие были в первом; доказательством этому служит то, что отравленные не контагиозны для других ».

Рассматривая классификацию ядов, приведенную Фракасторо, нельзя не видеть явных параллелей с классификацией Паре, причем в обоих случаях налицо античные корни их представлений. «Существует два рода ядов: одни умерщвляют посредством духовного качества, как яд большинства змей или взгляд катаблефы; другие же действуют посредством материального качества. Те, которые действуют духовными качествами, хотя и могут разрушить живое существо, изгоняя из него природную теплоту и причиняя невыносимую тоску, все же не могут породить ничего, подобного себе, так как всякое рождение совершается посредством первых качеств. Поэтому мы не видим, чтобы отравленные когда-либо выделяли что-нибудь подобное тому, что выделяют гадюка и василиск » .

Яды, действующие «материальными качествами», Фракасторо делит на теплые и холодные, такие как опий или белена. « Теплые и жгучие все в основе сухи, отчего они способны скорее жечь, чем вызывать гниение и создавать контагий. И если называют некоторые из них гнилотворными, то это название необоснованно: они просто едкие… Собственно едкими называются такие, как мышьяк, аугипигмент, змеиный яд, кантариды; они вызывают не гниение, но ожоги, и то, что испаряется из них, не может быть семенами контагия из-за своей сухости. По этой причине, теплые и жгучие яды не контагиозны; яды же холодные и оглушающие обычно не могут вызывать гниения, вследствие чего они также не могут вносить контагий »

Но по-видимому, величайшим врачевателем XVI в., активно оперировавшим понятием яда, был Теофраст Парацельс, понимавший сущность болезни принципиально иначе: Без яда болезней не бывает. Ибо с отравления всякая болезнь начинается, от отравления же заканчивается, случается она внутри тела или же в ране. И когда уразумеешь ты это, то откроется тебе, что есть более пятидесяти болезней, а кроме них еще пятьдесят, друг от друга отличных, все от мышьяка происходят; еще более того – от соли, еще более – от ртути, а от красного мышьяка и от серы – и того больше. Но имеются в виду не совсем химические элементы, а астральные сущности . … Ищи субстанцию, вызывающую хворь, а не довольствуйся видимой причиной … Нет никакого яда в самом теле, но есть он в том, чем мы питаемся. Тело сотворено совершенным, а вот пища – нет. Все прочие животные и плоды служат нам пищей, но они же и ядовиты для нас. Однако сами по себе они не ядовиты, ибо сотворены так же совершенно, как и мы, но ядовиты они для нас, когда употребляемы в пищу, ибо что отравляет нас – для них вовсе ядом не является … То, что полезно в нашем питании, за собой яды скрывает. А значит это, что во всем присутствуют essentia и venenum : и эссенция нас поддерживает, а яд – вызывает болезни. Ибо порою алхимик (преобразователь веществ в организме) свою работу выполняет не очень хорошо и отделяет полезное в нашем питании от вредного с недостаточным тщанием, и случается тогда в смеси полезного с вредным гниение, и получается несварение . Все болезни, происходящие от ядовитой сущности , начинаются с несварения. И там, где пищеварение нарушено… случается от этого загрязнение, а оно есть мать всех хворей, ибо тело от него отравляется… нет такого гниения, которое не случалось бы от яда . Итак, яд вызывает несварение, основа большинства болезней – неправильное питание. Парацельс в «Семи защитах»: Все есть яд, и нет ничего, что бы не было ядом: лишь доза делает вещи не ядовитыми. Например, любая пища и любое питье, если употреблять их сверх дозы, ядовиты . Он приводит пример с териаком, созданным, по его мнению, из змеиного яда, но он может быть полезен, хотя и содержит яд. Для него это было особенно важно, ибо в своей фармакопее он успешно применял ртуть, ядовитую субстанцию, и другие подобные вещества.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Перед военной хирургией встали новые задачи смертность от огнестрельного оружия на несколько порядков больше
Применение рога единорога сулило захватывающие дух перспективы