<<<     ΛΛΛ     >>>   

Видя бесперспективность дальнейших споров, митрополит в гневе покинул город. А тут как раз в Галиче начался «мор на люди и на град» (примерно тогда же начался мор и в других русских землях). Узнав об этом, князь Юрий сел на коня, покинул свою удельную столицу, догнал митрополита в селе Пасынкове[23] и едва умолил, чтобы тот вернулся. По его [35] возвращении «проста гнев божий». Тем временем митрополит вел беседы о мире не только с князем, но «и со всеми православными». На этот раз переговоры окончились успешно, и князь Юрий проводил Фотия «со всем народом», пообещав послать к великому князю «бояр своих». Посланы были боярин Борис Галицкий и Данила Чешко, которые «и доконча мир на том, что князю Юрью не искати княжениа великого собою, но царем, которого царь пожалует, то будет князь великий Владимирьскыи, Новугороду Великому и веса Русии и крест на том целоваше».[24] Такова версия происшедшего в великокняжеских сводах 70-х годов XV в. К сожалению, другой нам не известно.

Достигнутый в Галиче компромисс устраивал обе стороны. Заключенное соглашение было одновременно и миром, и перемирием. Князь Юрий обещал, что сам он не будет «искать» под Василием II великого княжения. И в этом смысле соглашение давало окончательное решение спорного вопроса, т.е. было миром. Но вместе с тем сохранялась и возможность передать решение вопроса о судьбе великого княжения в Орду, поэтому соглашение носило временный характер, т.е. было перемирием. Эта уступка князю Юрию не пугала Василия II. В Орду ехать за получением ярлыка на великое княжение все равно было нужно. Но там у Василия II были все шансы выиграть спор, ибо ордынцы косо смотрели на князя Юрия, считавшего себя наследником Дмитрия Донского.[25] К тому же великий князь рассчитывал и на поддержку Литвы, благодаря которой временное соглашение должно было превратиться в постоянно действующее.

Ближайшие события, однако, внесли существенные коррективы в планы обеих сторон.

Уже с Ильина дня (20 июля 1425 г.) начался сильный мор в Твери.[26] С Ильина дня до Крещения (6 января 1426 г.) мор был и в Пскове.[27] С Троицы (27 мая 1425 г.) эпидемия черной оспы стала распространяться в Москве (пришел мор «от Немец во Пьсков, а оттоле в Новгород, тако же доиде и до Москвы и на всю землю Рускую»).[28] Мор не затихал и в 1426 г.: «...мор бысть велик во Пьскове, и в Новегороде в Великом, и в Торжку, и во Тфери, и на Волоце, и в Дмитрове, и на Москве, и во всех градех Руских и в селех».[29]

Во время эпидемии оспы умерли великий князь [36] тверской Иван Михайлович (21 мая 1425 г.), потом сын его Александр, затем на Юрьев день (26 ноября) сын Александра Юрий, и на тверском престоле утвердился брат Юрия князь Борис, а в Кашине на недолгий срок Василий, в 1426 г. «пойманный».[30] Скончались также князь Иван Васильевич Ярославский (1426 г.)[31] и осенью князья Андрей, Семен и Ярослав Владимировичи.[32]

Осенью 1425 г. «был мор на Москве силен». «На ту осень еха» Василий II в Москву и жил там до Рождества (25 декабря). Митрополит Фотий отправился в свое село Бисерово,[33] оттуда во Владимир, где пробыл «Велик день», т.е. Пасху (31 марта 1426 г.), и приехал в Москву после Троицы. 20 марта 1426 г. во Владимире побывал и Василий II, выдавший там жалованную грамоту митрополичьему монастырю. В том же году был «преполох Татарьскыи с великою нужею».[34]

Митрополит Фотий после Воздвиженья (14 сентября 1426 г.) приехал из села Курчева в Москву. Затем митрополит отправился в Ильинское, а великий князь — в село Красное. Здесь умер родственник фаворита Василия I Иван Голтяев, и Василий II поспешил бежать «от заразы» в Гжель. Хотя мор не пощадил и деятелей церкви, митрополит все же поехал в Москву, «занже на Москве печалься мор злей первого».[35] Действительно, в 1426/27 г. «во всех градех русьских и во властех и селех» мало людей осталось, «мерли прыщом».[36] Другой летописец тоже пишет, что «мор бысть велик в градех русьскых». От оспы умер и последний из сыновей серпуховского князя Владимира Андреевича — Василий.[37]

Из этого когда-то многочисленного семейства остался в живых в конце концов лишь один внук князя Владимира Андреевича — князь Василий Ярославич. Воспользовавшись его несовершеннолетием, Василий Васильевич (вернее, регентский совет), как его опекун, «недодал» княжичу ряд земель, входивших в удел его деда. Так, Городец на Волге великий князь взял себе, рассчитывая, вероятно, использовать его в качестве приманки для безземельных суздальских князей, а Углич передал своему дяде Константину Дмитриевичу, с тем чтобы союз с ним приобрел солидную материальную основу.

Мор был тяжким бедствием для Руси. Но беда не [37] приходит в одиночку. На Петров день (29 июня 1426 г.) великий князь литовский «розверже» мир с псковичами. Витовт был крайне недоволен тем, что псковичи не поддержали его воинственных устремлений по отношению к Ливонскому ордену.[38]

Возможно, Витовт рассчитывал на легкий успех своей военной экспедиции в связи с «замятней» на Руси, которая не позволяла правительству Василия II решительно поддержать псковичей. Попытка Пскова ликвидировать конфликт с литовским великим князем успеха не имела. Псковские послы вернулись из Литвы, не установив мирных отношений с Витовтом. Не откликнулись на просьбу псковичей о помощи и новгородцы («не помогоша ни словом, ни делом»), решившие не осложнять отношений со своим могущественным соседом. Псков остался один на один с Литвой. 1 августа 1426 г., вступив на Псковскую землю, войска Витовта осадили крепость Опочку. В состав «силы» литовского великого князя кроме литовцев входили наемники (немцы, чехи и волохи), а также татары из двора свергнутого золотоордынского хана Улу-Мухаммеда.[39]

Двухдневная осада Опочки была безрезультатной. Великий князь литовский попытался найти другое место в псковской обороне, которое можно было бы прорвать. 5 августа Витовт подошел к Вороночу. Однако эта маленькая крепость три недели мужественно оборонялась от обложивших ее войск иноземцев. Под крепостью Котелно 400 псковичей разбили 7-тысячный отряд литовцев и татар.[40] Возможно, эти цифровые сведения и не точны, но факт победы псковичей несомненен. У крепостцы Вельи жители города Острова перебили отряд татар из 40 человек. Отважно сражались и жители города Врева. Словом, легкой прогулки у литовского великого князя не получилось. Не поддержал Витовта и Ливонский орден, занявший во время литовско-псковской войны нейтральную позицию.[41]

Видя провал своей кампании, Витовт охотно откликнулся на мирные предложения псковичей. Чтобы облегчить на переговорах положение Пскова, великий князь Василий II поспешил послать к Витовту своего посла Александра Владимировича Лыкова.[42] 25 августа 1426 г. перемирие было заключено. По московским сведениям, псковичи должны были выплатить великому князю литовскому 3000 руб., хотя псковичи называли [38] сумму в три раза меньшую (1000 руб.). Деньги эти должны были пойти на выкуп взятых в плен под Котелно псковичей.[43] Одновременно псковичи направили посадника Юрия Тимофеевича к Василию II с просьбой «печаловаться» о них и послать с этой целью своего посла к Витовту.

Время для Василия II было трудное: «...бяше ему тогда брань велика с князем Юрьем, стрнемь своим о великом княжении». Все же великий князь обещал помочь своим верным псковским союзникам.[44]

Срок перемирия с Литвой истекал в Крещение (6 января 1427 г.). Поэтому зимой 1426/27 г. псковичи с боярами Василия II явились в Вильно, но привели с собой в счет выкупа лишь 1000 руб. Деньги Витовт взял, но пленных «на крепости посади», ожидая присылки остальной суммы. Только весной 1427 г. псковичи согласились уплатить ему на Покров еще 150 руб.[45] Словом, отношения Пскова с Литвой продолжали оставаться напряженными.

Пробыв осень 1426 г. в Брашеве и в Коломне, митрополит Фотий решил отправиться в Литву, чтобы урегулировать спорные вопросы с Витовтом. Поезда состоялась после Рождества и продолжалась семь недель (с 25 декабря 1426 примерно до середины февраля 1427 г.). 14 августа 1427 г. Витовт сообщал ливонскому магистру: «...как мы уже вам писали, наша дочь, великая княгиня московская, сама недавно была у нас и вместе со своим сыном, с землями и людьми отдалась под нашу защиту».[46] Речь, очевидно, идет о той же поездке зимой 1426/27 г., в которой принимал участие Фотий. Ставке Юрия Дмитриевича на Орду митрополит и княгиня-вдова решили противопоставить патронат великого князя литовского.

В начале августа 1427 г. великий князь рязанский («переяславский князь») встречался также с Витовтом и заключил с ним договор. Рязанский князь «дался ...ему в службу». Тогда же «дался в службу» Витовту и пронский князь.[47] Рязанские окраины почти каждый год подвергались набегам ордынцев. Так, осенью 1425 г. татары напали на рязанские украины «и возвратишяся с полоном в Поле», а рязанцы «идоша за ними и постигоша их, биша и полон отъяша».[48]

Тем временем на Руси возникло новое осложнение. 23 февраля 1428 г. в Дмитрове умер князь Петр Дмитриевич.[49] Распри между Василием II и князем Юрием [39] должны были вспыхнуть с новой силой, на этот раз из-за выморочного наследия князя Петра. Василий II присоединил его удел (прежде всего Дмитров) к своим владениям, но на него претендовал и князь Юрий.

Впрочем, сторонам удалось прийти к соглашению. 11 марта 1428 г. Василий II вместе с Константином и Андреем Дмитриевичами заключили докончание с князем Юрием. В нем 54-летний дядя признавал себя «молодшим братом» 13-летнего племянника. Формула докончания о том, что князья должны жить в своих «уделах» по завещанию Дмитрия Донского, оставляла за князем Юрием возможность поставить перед ордынским царем вопрос о судьбе великого княжения.[50] В связи с моровым поветрием со Звенигорода на четыре года снималась уплата дани и яма. Зато князь Юрий уступал своему брату Константину несколько волостей. Спорный вопрос о судьбе Дмитрова в договоре был обойден молчанием.[51]

Впервые в княжеском докончании Василия II и Юрия Дмитриевича упоминалось о служилых князьях. Князь Юрий обязывался отныне не принимать князей, служивших Василию II, «с вотчиною». Переходя на службу к галицко-звенигородскому князю, они теряли право на свою вотчину, которая находилась ранее под великокняжеским патронатом.[52] Пункт этот был чрезвычайной важности, ибо на первом этапе династическая война Василия II с князем Юрием в значительной степени зависела от позиции служилых князей (в первую очередь ярославских и суздальских), за влияние на которых шла напряженная борьба.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Василий ii прибыл в москву
Духовную василия i в 1423 г
История русского летописания xi начала xviii в
Зимин А. Витязь на распутье истории России 7 летописи
Вторая редакция повести