1 | 2 | 3 | 4

Глава IV

Взгляд по верхам... телевидения

История развития отечественного телевидения неразрывно связана как с именами творцов – создателей передач, фильмов, циклов, так и с именами людей, руководивших им в разные годы. Каждый из них привносил в процесс вещания, в функционирование сложного механизма телевизионного производства что-то свое, присущее его личности, его убеждениям.

Со многими из этих людей мне приходилось тесно общаться за долгие годы работы на телевидении. Среди них было немало неординарных личностей. Иных уж нет, а те далече.

С октября 1964 года должность председателя Комитета по радиовещанию и телевидению занимал Николай Николаевич Месяцев. Он сделал для развития телерадиовещания так много, что этот вклад в наше дело невозможно переоценить. При нем получило развитие Всесоюзное радио, иновещание и особенно телевидение. Был построен и введен в действие огромный современный телецентр – один из крупнейших в мире. Началось активное внедрение космических средств связи по доставке телепрограмм на всей территории страны. Набирали силы творческие коллективы редакторов и режиссеров, телеоператоров и видеоинженеров.

В этой работе Н.Н. Месяцеву помогали опытные специалисты – заместители председателя. «Каждый из моих заместителей, – вспоминает Николай Николаевич, – был настоящей личностью. Леонид Семенович Максаков, в прошлом строитель крупных промышленных объектов, вел в Комитете экономико-хозяйственное направление. Безотказный в делах больших и малых. Добрый, внимательный к людям. Я был за ним как за каменной стеной. Ему в первую очередь принадлежит заслуга в сооружении Общесоюзного телецентра в Останкине. Георгий Александрович Иванов, заместитель по телевидению, свои глубокие знания в сфере искусства, а также недюжинные организаторские способности отдавал освоению новых возможностей телевидения.

Алексей Архипович Рапохин, образованный, настоящий русский интеллигент, умел добрым словом и личным примером увлечь коллег на интересные начинания в радиовещании, создать обстановку подлинного товарищества в коллективе. Был требователен, но справедлив. Энвер Назимович Мамедов, по образованию и опыту работы журналист-международник, возглавлял вещание на зарубежные страны, которое знакомило радиослушателей на всех континентах Земли с внутренней жизнью нашей страны».

Мне хочется побольше сказать здесь о людях, с именами которых во многом связаны успехи советского телевидения в 60-е годы.

Георгий Александрович Иванов дважды приходил из учреждений культуры руководить телевидением – в 1957 и 1965 годах. По образованию и первому своему жизненному опыту Г.А. Иванов был актером, учился в Щукинском училище, работал в театре им. Вахтангова. Затем возглавлял управление культуры Моссовета, был первым секретарем Свердловского райкома партии Москвы и обладал всеми талантами, чтобы твердой рукой руководить коллективом во многом случайно собравшихся на Шаболовке творческих личностей.

Вот что вспоминает о Г.А. Иванове старейший художник телевидения В. Чельшев: «Пришел он на телевидение в 1957 году. Мрачноватый и суровый на вид, он оказался не только очень требовательным, но и очень душевным человеком. В нем поражала, прежде всего, необыкновенная работоспособность и какая-то фантастическая приверженность делу, которому он отдавал все. Приведу только один эпизод. У нас при постановке телеспектаклей часто возникали сложности с мебелью. И вот для спектакля “Братья Ершовы” нужен был добротный, “директорский” письменный стол. Прихожу к Георгию Александровичу со своей заботой. “А мой стол подойдет? Тогда берите”. Таков был стиль его работы».

«Меня пригласил на Шаболовку, – вспоминает бывший мой заместитель Л.А. Дмитриев, – наш новый главный редактор Вилионар Васильевич Егоров. Знакомство состоялось рабочее. Вместе со своим первым замом он начал приводить в норму строптивого зама по четвертой программе. В крохотном кабинете меня загнали в угол, и началась схватка. К тому времени я уже настолько натренировался в предэфирных дискуссиях, что двойное численное превосходство ничуть не смущало. И снова почти четыре часа напряженнейшего спора.

Когда стало ясно, что у нас ничья, я по примеру оппонентов тоже решил прибегнуть к помощи, пошел к Г.А. Иванову и потребовал организовать широкое обсуждение передачи. Больно уж тема серьезная.

И такое обсуждение состоялось. Г.А. Иванов и Н.П. Карцов вкупе со всеми оппонентами терпеливо просмотрели все программы, высказали ряд острых критических замечаний в адрес авторов и дали разрешение выдать передачу в эфир. Вилен Васильевич Егоров показал себя мудрым начинающим руководителем телевидения. Он предоставил мне полную свободу и больше никому не позволял впутывать себя в подобные приключения».

Георгий Александрович Иванов до работы на телевидении меня не знал, но поддержал мою кандидатуру на роль секретаря парткома. Работали мы с ним дружно, между нами царило полное взаимопонимание, все проблемы (особенно кадровые) мы решали вместе на заседаниях парткома ЦТ. Всякий раз, когда меня одолевали сомнения в правильности расстановки руководящих кадров на телевидении, Г.А. Иванов умел убедить меня в правоте своих предложений – логика у него была железная, а также огромный творческий авторитет в коллективе. Все замечания ЦК КПСС о программах телевидения выливались на одну голову – на светлое чело Георгия Александровича. Он был добр и великодушен к деятелям культуры, которых приглашали участвовать в телепередачах и фильмах, и весьма строг и нелицеприятен в общении с руководителями редакций телевидения.

Я это почувствовал и на себе, как только перестал быть секретарем парткома, имевшим возможность свободно, в любое время беседовать с заместителем председателя. Его секретарь буквально на следующий день после перевыборного партсобрания строго попросила меня подождать встречи с товарищем Ивановым в приемной. С тех пор в этой приемной мне приходилось просиживать часами, чтобы попасть на прием к Г.А. Иванову и решить какой-то, пусть даже пустяковый, вопрос.

Вскоре после прихода С.Г. Лапина, который почему-то с первых же дней невзлюбил Георгия Александровича, он опять ушел работать в органы культуры, был директором Большого театра, работал в Министерстве культуры пока не вышел на пенсию. Скромное, тихое увядание вместе с другими создателями отечественного вещания.

Среди руководителей телевидения тех лет особняком стоит масштабная фигура Николая Пантелеймоновича Карцова. Огромного роста, словно самой природой созданный для амплуа руководителя, он очаровывал доброжелательностью и умом. Карцов является основателем кафедры радио и телевидения на факультете журналистики МГУ. Руководил литературно-драматической редакцией, был генеральным директором программ Центрального телевидения и даже его главным редактором.

Человек безупречного вкуса и огромной эрудиции, он был для нас учителем, наставником, заступником. Его оценки передач были для нас безоговорочны. Если сам Карцов сказал так, значит, так оно и есть.

Он являл на телевидении образец подлинно творческой личности. Помню, какое огромное впечатление произвел на меня замечательный фильм о Маяковском, снятый по сценарию Николая Карцова режиссером и оператором Юрием Белянкиным.

Однако судьба его на телевидении не была простой. Он уходил, его «уходили».

Самая запоминающаяся наша встреча произошла в ту трагическую пору, когда один за другим сменялись председатели Гостелерадио и каждый из них вносил свою лепту в уничтожение государственного телевещания. Однажды, случайно заглянув в одну из комнат на одиннадцатом этаже Останкина, я с изумлением обнаружил там Николая Пантелеймоновича Карцова и Георгия Александровича Иванова. Оказывается, их, пенсионеров, взяли на работу консультантами. Я поговорил немного с обоими и ушел, раздираемый чувством горькой обиды, что главные создатели нашего телевидения завершают свой трудовой путь совсем не так, как полагалось бы по их заслугам.

Николай Николаевич Месяцев – родной для меня человек, которому я обязан двумя крутыми поворотами в своей жизни. Он поверил в меня, позвал с комсомольской работы в горкоме на должность директора Центрального лектория Всесоюзного общества «Знание», а затем рекомендовал избрать меня членом президиума Всесоюзного общества «Знание». И второй раз, когда, перейдя через несколько лет на должность руководителя Комитета по радиовещанию и телевидению, он призвал меня на партийную работу на Центральном телевидении.

За плечами у Николая Николаевича были фронты Великой Отечественной войны, руководящая работа в комсомоле, в том числе на посту секретаря ЦК ВЛКСМ, в обществе «Знание», на дипломатическом поприще (советник-посланник в Китае), был он и заместителем заведующего отделом ЦК КПСС. Но, пожалуй, самым значительным его вкладом в наше общее дело было руководство телевидением и радиовещанием в стране.

Особое место в его работе в Комитете заняло строительство Останкинского телецентра – и по объему затраченных усилий, и по причинам личного характера. Вот как вспоминает об этом сам Месяцев. Расставаясь с Москвой, он поехал с семьей в родное Останкино, на «Седьмое небо». «Родное – потому что мое детство и юность прошли среди останкинских дубрав, прудов, лугов, мелких речушек. Ведь в тридцатые-сороковые годы Останкино было близким предместьем Москвы. Я, босоногий мальчишка, никогда не думал (а кто может знать свою судьбу?), что в этих местах буду руководить строительством Общесоюзного телевизионного центра.

...“Седьмое небо” накручивало свои обороты. Внизу – телецентр, Шереметьевский дворец, парк, за ним – школа-детский дом в деревне Марфино, где я учился и с друзьями исходил все окрестности, а с другой стороны – Кремль, дом на Пятницкой, Шуховская башня. Кругом родная, милая, до боли близкая Москва, в которой живут друзья детства, юности, товарищи по войне, по работе».

Человек высоких принципов, любящий свое дело, преданный своим товарищам и их идеалам, он вел советское телевидение и радиовещание вперед уверенно, с чувством перспективы и был освобожден от работы вовсе не по причине непрофессионализма.

К сожалению, судьба руководителя отечественного телерадиовещания зависела не только от работы его самого, его коллег и соратников. «К концу 1969 года, – вспоминает Н.Н. Месяцев, – обстановка вокруг нас, так называемых “молодых”, характеризовалась уже не скрытым недоброжелательством со стороны Л.И. Брежнева и сколоченного им властвующего ядра, а сначала постепенным отстранением отдельных неугодных им лиц от активной деятельности, а затем – смещением многих и многих товарищей. Дабы как-то оправдать это массовое смещение партийных и государственных работников, начавшееся в Москве, а затем прокатившееся по всей стране, в ход были пущены разного рода измышления о “заговоре молодых”, о “комсомольском путче” и т.п.

В апреле 1970 года от обязанностей председателя Комитета по радиовещанию и телевидению был освобожден и я. И вот как это освобождение было обставлено. В беседе со мной Брежнев хвалил меня за работу в Комитете, говорил, что назначение послом в Австралию – дело временное: надо укреплять “дипломатический фронт” и т.д. Но все это было очевидной фальшью, тем более он знал, что жена у меня больна, и ехать со мной не в состоянии. Отказал Брежнев и в моей просьбе остаться в Москве на преподавательской работе (мне не нужны были руководящие должности).

Я смотрел на Леонида Ильича, который, поглядывая в окно, курил сигарету. Все было ясно. Я тоже стал смотреть на воркующих на подоконнике голубей. Беседа теряла смысл. Судьба моя была предрешена».

В те же дни была решена и судьба С.Г. Лапина, назначенного новым руководителем Гостелерадио, с которым мне довелось работать долгие годы (с апреля 1970-го по декабрь 1985 года).

История телевидения, как и судьба любого человека, состоит из эпизодов. Если их удается последовательно выстроить в логическую цепь, то можно получить довольно полное представление о том или ином явлении, о том или ином человеке. В нашем случае – о Сергее Георгиевиче Лапине, который полтора десятка лет своей жизни посвятил развитию отечественного телевидения. Автор этих строк работал под его руководством в качестве главного редактора сначала одной, затем другой редакции, был членом коллегии Гостелерадио и секретарем его журналистской организации. Так случилось, что последнее слово у гроба бывшего председателя пришлось говорить мне.

Сергей Георгиевич был дважды счастливым человеком, как ни парадоксально это звучит. Он посвятил зрелые годы своей жизни делу, которое фанатично любил, служил ему верой и правдой, гордился своим детищем, искренне радуясь его успехам и страдая от промахов и ошибок.

1 | 2 | 3 | 4

• pd-shop.ru

  Доставка. Монтаж. Гарантия. Низкие цены. Высокое качество

  pd-shop.ru