1 | 2 | 3

Е.Е. Пронина

канд. психологических наук,

доцент, факультет журналистики МГУ

Категории медиапсихологии

Современную эпоху называют информационной эрой. Это время рождения Интернет, новых информационных технологий, стремительного внедрения электроники во все сферы жизни. И одновременно это время информационных войн, яростной борьбы за частоты и каналы. Время имиджмейкеров и PR-кампаний. Никакое решение не проходит без так называемой информационной поддержки. Исход противостояния зачастую предрешен победой в информационных сражениях[1]. Военные действия ведутся в умах людей. Общеизвестными и употребительными применительно к массовой информации стали термины информационный киллер, черный PR, лоббирование, шантаж, наезд, «опускание», информационное давление и т.д. Терминология своей жесткостью и откровенностью соответствует медиастратегиям и технологиям. Но самое удивительное заключается не в откровенности терминологии и не в цинизме приемов манипуляции, а в том, что аудитория знает практически все об этих приемах и методах, но реагирует так, как если бы не знала. С другой стороны, ощущение абсолютной управляемости общественных настроений неожиданно сменяется ощущением абсолютной неопределенности и произвольности, а попытки полного контроля информационных потоков приводят к противоположному результату. Когда-то соединение компьютеров в сеть было предложено военным ведомством для лучшего контроля и управления, но со временем именно сеть стала источником неуправляемых информационных потоков.

Эти и многие другие парадоксы свидетельствуют, что область массовой коммуникации пока «терра инкогнито» для действительной науки. Попытки достоверно объяснить удивляющие феномены управляемости – непредсказуемости, обусловленности – спонтанности, сопричастности – суверенности, открытости – непроницаемости пока безуспешны.

По всей видимости, разгадку следует искать в особенностях той сферы психического, которая обнаруживает себя в парадоксах массовой коммуникации. Причиной парадоксов является совмещение позиций субъекта и объекта воздействия в массовой коммуникации. Субъектом и объектом воздействия выступает коллективное сознание, регулирующее себя посредством массовой коммуникации.

Массовая коммуникация, с точки зрения медиапсихологии, есть система саморегуляции коллективного сознания, по сути – автокоммуникация, специфическая функция самоорганизации целостного социального организма. Средства массовой коммуникации, по выражению М. Маклюина, являются «продолжением нервной системы». С этим вполне можно согласиться. Но если средства массовой коммуникации – нервная система, то сама массовая коммуникация – своеобразный психический процесс, обуславливающий восприятие и переработку информации на уровне коллективного сознания. На уровне индивидуального сознания аналогом этого процесса являются высшие психические функции, определяющие приспособление к реальности.

В системе представлений отечественной психологии (Выготский Л.С., Лурия А.Р.), всякая высшая психическая функция (в отличие от простых рефлексов и природных инстинктов) – не анатомическое образование, а функциональный орган, то есть подвижная динамическая система, ориентированная на задачу[2]. Её структура определяется характером используемых средств и инструментов.

Так, очки и глаза представляют своего рода функциональный орган, требующий формирования новой зрительно-моторной координации, изменения глазодвигательных реакций, бинокулярных навыков и т.д. и, конечно, определенного периода адаптации. Можно себе представить, какие изменения происходят при этом в системе нейронных связей. Поэтому отказ от очков требует новой перестройки зрительной функции. Гораздо сложнее обстоит дело с высшими психическими, когнитивными функциями. Использование новых орудий-средств приводит к перестройке мыслительных операций, появлению новых психических возможностей. Средства массовой коммуникации представляют собой средство мышления современного человека.

Включение субъекта в систему массовой коммуникации изменяет психотехнику восприятия, мышления и поведения, расширяет психические возможности человека, многократно интенсифицирует информационный обмен между индивидами.

Это обусловливает синхронизацию и достижение когерентности психической активности на уровне коллективного сознания в целом. Мышление в структуре глобальных информационных процессов приобретает новые свойства как Net-мышление (сетевое мышление)[3] и представляет собой иную парадигму по отношению к ранее преобладавшей форме рационалистического мышления.

Но если существует особая сфера психического, достаточно автономная и независимая, с собственной системой саморегуляции, то должна существовать и специальная отрасль психологии, исследующая её закономерности – медиапсихология.

Массовая коммуникация как процесс спонтанной самоорганизации и саморегуляции коллективного сознания, как механизм поддержания психического гомеостаза есть специфический предмет медиапсихологии.

С этой точки зрения исчезает ряд неразрешимых противоречий массовой коммуникация, как, например, проблема суверенности или зависимости сознания от медиа (медиацентрированные и антропоцентрированные модели массовой коммуникации), соотношение субъекта и объекта воздействия (медиа манипулирует коллективным сознанием или коллективное сознание изменяет медиа). На самом деле массовая коммуникация и есть сам процесс изменения коллективного сознания. Перефразируя известное изречение Л.С. Выготского о соотношении мышления и речи, можно сказать, что коллективная мысль не выражается в массовой коммуникации, но совершается в ней[4]. Степень управляемости массовой коммуникации, как и коллективного сознания условна, аутентичность и спонтанность абсолютны.

Речь, таким образом, идет о психическом процессе, протекающем в режиме реального времени. С одной стороны, это вполне стохастический процесс, складывающийся как равнодействующая вихрей и потоков, индивидуальных воль и потребностей. С другой, – это надличностный процесс, не подчиненный ничьей воле. Если использовать аналогию с магнитным полем и железными стружками, то в магнитном поле массовой коммуникации индивидуальные намерения, потребности групп и социальных институтов подвергаются мощному действию силы надличностных факторов, дрейфуют, ориентируются и выстраиваются вдоль силовых линий поля. Форма и структура силового поля сама зависит от тех объектов, которые в нем находятся, и действительно представляет собой равнодействующую всех сил, образующих систему. Форма поля может изменяться с течением времени по мере истощения одних зарядов, наращивания других, перемещения объектов, появления новых и т.д. Энергия объектов всегда избыточна по отношению к системе (ведь объекты в известной степени самодостаточны и относительно независимы, например, могут выходить за пределы системы). Они способны самопроизвольно изменяться. По мере накопления этих изменений система меняется тоже. Таким образом, её равновесие – динамическое.

Наиболее яркой иллюстрацией такого рода системы является Интернет. Его принцип существования – самоорганизация. «Нет направляющей руки, нет программиста. Самоорганизация рождается самой системой в результате потери устойчивости некоторого состояния»[5]. Это не означает, что раньше таких систем не было. Все естественные системы такие. Тем более, такова природа массовой коммуникации. Просто Интернет сделал явным и наблюдаемым то, что раньше было скрыто.

Массовая коммуникация, общественное мнение являются такого рода системами. Ощущение всемогущего субъекта-управителя (четвертой власти) здесь неожиданно сменяется ошарашенностью паяца, послушностью автомата и обратно. Суть же в том, что нет и не может быть ни субъекта-управителя, ни односторонне управляемых объектов. Все участники активны и как самостоятельные единицы непредсказуемы. Участие каждого вносит свой вклад в полилог мышлений, что и обусловливает порождающие свойства массовой коммуникации.

Одной из основных категорий медиапсихологии, таким образом, является «творчество – в – процессе – коммуницирования». Оно отражает, с одной стороны, способность человека к спонтанному мышлению и самовыражению в условиях массовой коммуникации. С другой, – фиксирует специфические особенности порождающей деятельности на уровне коллективных процессов.

То, что массовая коммуникация представляет собой полилог, стало очевидным с появлением электронной сети. Интернет предоставил возможность говорить и быть услышанным каждому. Лавина личных сайтов, автобиографий, мнений, собственных публикаций, спонтанных обсуждений, форумов и конференций заполнила виртуальное пространство Интернет, которое ширится и растет как ручей, превращающийся в полноводную реку.

Дифференциация ролей коммуникатор – реципиент все более стирается и, наконец, становится чисто условной, а статусное различие (коммуникатор более компетентный, авторитетный и т.д.) и вообще исчезает. С появлением Интернет, мобильной связи и других лабильных средств массовой коммуникации взаимосвязь участников коммунникативного процесса становится не двусторонней и однонаправленной, а многосторонней наподобие сложнейшего тезауруса нервных связей в центральной нервной системе. Становится очевидным, что прежняя модель одностороннего воздействия медиа на аудиторию является лишь частным случаем, упрощением действительной природы массовой коммуникации. Как геометрия Евклида – особый случай проявления законов геометрии Лобачевского в строго определенных ограниченных условиях. А законы физики Ньютона – вариант квантовой физики для макро процессов, если пренебречь бесконечно малыми значениями основных постоянных. Однако, основываясь на приближениях и упрощениях, нельзя с достаточной точностью описывать и предсказывать явления на глубинном уровне.

Включение субъекта в массовую коммуникацию изменяет психотехнику восприятия, мышления и поведения:

§         Расширяется пространство восприятия, открывается до­ступ к множеству взаимодополнительных каналов-источников информации.

§         Появляется доступ к мощным базам данным, фактически безразмерной становится сознательная коллективная память, а значит, открываются возможности для сопоставления и свободного манипулирования различной информацией.

§         Активизируются процессы параллельной обработки информации различными участниками массовой коммуникации, взаимовлияние и синхронизация процессов мышления.

§         Возникает возможность личного непосредственного участия в коллективном мышлении путем прямого общения (интерактивные каналы телевидения, радио, чаты), выражения собственного мнения (рейтинг-опросы, форумы и интернет-конференции).

§         Усиливается значение вероятностного мышления, все большую роль играет использование случайных, стохастических моментов в поиске и анализе информации.

§         Эвристика, непосредственное ощущение истинности начинает преобладать над доказательностью.

§         Идея детерминизма и причинно-следственной связи явлений отступает на второй план перед актуальной динамикой событий «здесь и теперь».

§         Возрастает доверие к бессознательному умозаключению, стимулируется интуитивная самоорганизация мышления.

§         Формируется стремление к публичности, самовыражению. Культивируется субъективность, индивидуальность, единичность и спонтанность самопроявления.

Фактически складывается новая сфера существования личности – «публичная субъективность», реализуемая в многочисленных вариантах «виртуальной идентичности», которая становится и дополнением и способом развития личности[6]. Влияние массовой коммуникации на психологические процессы становления и развития личности является еще одной важной проблемой медиапсихологии.

Огромный интерес представляет собой сам процесс коллективного творчества, динамика порождения решений в «силовых полях» индивидуальных интересов и целей участников. Тайна стихийных массовых движений, необъяснимых симпатий и антипатий, харизмы, иррациональных убеждений аудитории скрывается зачастую в неясных закономерностях «массовой психодинамики». Выявление закономерностей коллективных психодинамических процессов в массовой коммуникации представляет собой одну из центральных проблем медиапсихологии и имеет помимо теоретического сугубо практический интерес. Так, в одном из медиапсихологических исследований накануне президентских выборов 1996 года, удалось предсказать исход голосования на основе анализа актуализированных в ходе опроса сказочных архетипических образов[7]. В этом исследовании была показана роль глубинных архетипических представлений и символов в формировании харизмы политического лидера и, в частности, символическое значение образа медведя. Огромное значение в анализе социальной психодинамики приобретает развитие психосемантических методов реконструкции ментальности социума[8].

В результате спонтанного творчества всех участников коммуникативного процесса повышается стихийность, хаотичность и недоступность всей системы для внешнего управления. Но одновременно нарастают тенденции к спонтанной самоорганизации, сплочению и размежеванию – то, что называется групповой динамикой [см. например, работы Белинской Е.П. и Чеботарева Н.Д.[9]]. Увеличивается и стремление самих участников коммуникации использовать и подчинить психологическую энергию групповой динамики достижению тех или иных целей, политических, экономических, организационных. Нагнетание истерии, изоляция, отвержение, оскорбления, «наезды» и шантаж в массовой коммуникации аналогичны таким же процессам в реальных контактных группах.

1 | 2 | 3