1 | 2 | 3

Так возникает проблема информационной безопасности и коммуникативной открытости. Как категории медиапсихологии эти понятия лишены политического содержания и являются формальной характеристикой интактности и функциональной сохранности массовой коммуникации как системы саморегуляции коллективного сознания. Под информационной безопасностью понимается в первую очередь психологическая безопасность индивида, включенного в массовую коммуникацию:

§         свобода от попыток контроля сознания, морального давления, дискриминации;

§         защита психического здоровья от некорректного воздействия;

§         контроль качества информации, исключение возможностей заведомого искажения реальности, фальсификации фактов, целенаправленного введения в заблуждение.

Нарушение принципов безопасности информационного воздействия, как показали исследования[10], наносит двоякий ущерб личности: со стороны психофизиологических нарушений (срыв высшей нервной деятельности) и со стороны психосоциальной дезадаптации (разрушение личностной целостности, системы ценностей, мортификации личности). В связи с этим встает широкий круг проблем от медико-психологических особенностей восприятия информации до понятия психологической травмы[11], критериев корректности информационного воздействия[12] и типологии виртуальности[13]. Именно эти проблемы оказались в центре внимания участников секции «Медиапсихология», которая была впервые организована в рамках Международной конференции «Журналистика в 2000 году: Реалии и прогнозы развития».

Проблема информационной безопасности имеет смысл только в контексте признания суверенности индивидуального сознания, самостоятельной ценности каждого индивида в процессах массовой коммуникации. Отсюда вытекает право личности на охрану своего психического здоровья и защиту от нежелательного воздействия со стороны коммуникатора, будь то конкретное лицо или институциализированный субъект массовой коммуникации.

Информация является средой обитания современного человека. От её качества зависит психическое и физическое здоровье человека. Рост критических настроений и даже агрессии по отношению к средствам массовой коммуникации во всех слоях общества показывает, что, с одной стороны, усиливается травматизация населения средствами массовой коммуникации, а с другой, – активизируется стремление к самозащите, которое выражается в падении доверия к СМК, а также в попытках определить критерии «экологической безопасности» информационной среды[14]. Такая постановка проблемы прежде всего связана с осознанием приоритета прав личности, её психологической и физической безопасности, по отношению к интересам, лоббируемым теми или иными группировками.

Несоблюдение необходимых правил психологической защиты средствами массовой коммуникации приводит к широкой трансляции психотравмирующих факторов и, как следствие, массовой травматизации населения, отдаленные последствия которой, по имеющимся данным, еще хуже непосредственной эмоциональной реакции разочарования, страха или гнева.

Согласно психологическим исследованиям, информационное воздействие приобретает патогенный характер и способно привести к массовой травматизации населения в случаях актуализации страха смерти, беспомощности и чувства вины. В этой связи следует считать неприемлемым, в частности:

§         съемку человека «врасплох» в момент острого горя и отчаяния;

§         показ человека в ситуации унижения, оскорбляющего его человеческое достоинство;

§         демонстрацию пыток, морального и физического издевательства;

§         прямое  или  косвенное оправдание действий агрессора, явившихся причиной страданий жертвы;

§         показ торжества и безнаказанности насильника (будь то конкретные лица или социальный субъект);

§         предоставление слова в эфире насильнику (что косвенно «легализует» его действия);

§         прямое или косвенное обвинение или порицание самой жертвы;

§         призывы к коллективному покаянию и искуплению;

§         сарказм или юмор по адресу жертвы.

Форма представления потенциально стрессогенной информации средствами массовой коммуникации должна отвечать ряду условий, обеспечивающих минимальный уровень психологической защиты населения:

§         конструктивное представление проблемы (показ людей в состоянии активного сопротивления, реальной деятельности по преодолению возникшей ситуации);

§         анализ возможных способов конструктивного преодоления трудностей;

§         информирование о ходе решения проблемы, вплоть до её окончательного разрешения (о чем часто забывают сообщить средства массовой информации);

§         оказание психологической поддержки пострадавшим и участникам спасательной операции (демонстрация социального одобрения и помощи).

Нарушение этих правил может служить показателем наличия мотивов, не имеющих отношения к свободному распространению информации, направленных на достижение эмоционального и психологического контроля над личностью. И это в свою очередь вызывает саморазрушительные процессы в самой массовой коммуникации: актуализацию неадекватных психологических защит у аудитории (избегание, отрицание, регресс, психотические реакции), потерю доверия к источнику информации, блокирование способности конструктивного мышления и т.д., вплоть до редукции основных функций массовой коммуникации кроме элементарного эмоционального заражения и канализации аффекта.

Долговременные и латентные влияния массовой коммуникации на общество (как патогенные, так и социотерапевтические) до сих пор оставались в стороне серьезного научного исследования. Внимание привлекали в основном курьёзные прецеденты, например, массовая паника в США во время трансляции радиопостановки по мотивам романа Герберта Уэллса «Война миров».

Были отдельные попытки использовать СМК для купирования и ослабления травматических реакций населения после чрезвычайных ситуаций, катастроф, например, после взрыва на Чернобыльской АЭС. Но самое широкое распространение получили технологии направленного формирования общественного мнения в период предвыборных кампаний. Ярким примером управляемой социодинамической реакции явилась предвыборная кампания блока «Единство» в 1999 году, в результате которой за полгода была создана, раскручена и возведена к вершинам власти новая политическая организация. Естественно, что пружиной, двигателем кампании могла стать только столь же масштабная идея. Так появился образ медведя как апелляция к архаическим тотемным слоям коллективного бессознательного нации.

Однако во всех этих случаях приоритетными являлись достаточно кратковременные и локальные, прагматические цели управления обществом без какой-либо проверки «экологической безопасности» таких манипуляций. Между тем необходимо рассматривать долговременные эффекты массовой коммуникации в контексте жизненного цикла общества в целом. Можно предположить, что неоправданная эксплуатация сакральных образов приводит к их обесцениванию, а перенапряжение социодинамических ресурсов к последующей апатии и мортификации социума[15]. Неслучайно (и это тоже реакция социума) в последнее время исследователи ставят вопрос о том, что «информационное загрязнение» среды и результаты гиперэксплуатации психических ресурсов человека могут иметь еще более катастрофические последствия для выживания социума, чем экологическое загрязнение природной среды[16].

Осознание механизмов социодинамических реакций и их последствий становится одним из важнейших условий саморегуляции социума и в этом смысле является частью, фактором развития самой массовой коммуникации. Что справедливо и для медиапсихологии, которая также включена в массовую коммуникацию. Превышение определенного уровня сложности порождает рефлексивные механизмы саморегуляции. Таким образом, предметом медиапсихологии становится психодинамика массовой коммуникации, проявляющаяся в разнообразных формах, таких как: творчество – в – процессе – коммуницирования, коммуникативная открытость, информационная безопасность, медиа-манипуляция, социотерапия, информационный психоз, вторичная травма, Net-мышление, виртуальная идентичность, публичная субъективность, типосиндром коммуникатора, референтный перенос и т.д. Рассмотрение этих категорий в контексте генерального процесса психосоциальной саморегуляции позволит взглянуть на общество как на глобального виртуального субъекта, обладающего виртуальной психикой, и таким образом понять надличностную сторону управления основных психических функций.

Литература:

1.             Аршинов В.И., Данилов Ю.А., Тарасенко В.В. Методология сетевого мышления: феномен самоорганизации. // Сеть Интернет, 2000.

2.             Белинская Е.П. К проблеме групповой динамики сетевого сообщества. // 2-ая российская конференция по экологической психологии. 12–14 апреля, 2000 г. С. 240–251.

3.             Брушлинская Н.В. Реальное эхо виртуального насилия (по следам выступлений «Московского комсомольца»). // Международная конференция «Журналистика в 2000 году: Реалии и прогнозы развития». М., МГУ, 2001.

4.             Выготский Л.С. Мышление и речь. М., 1934.

5.             Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. М., 1960.

1 | 2 | 3