Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
«Полагаясь на свои сапоги, которые были очень высокие, 'подавши ногу вперед, подо мной расступи лась почва» (296). «Мой Бенвенуто, все то зло, какое с вами было, я очень о нем сожалел» (537). Этих еле приметных, микроскопических сдвигов было достаточно, чтобы сигнализировать Haw , что, как сказано в предисловии М. Лозинского, «Челлини не был грамотеем», что «писал он живописно, горячо, но нескладно» и что проза его — «непрерывная цепь не согласованных предложений... или сбившихся с пути периодов!»'. Из всего этого следует, что у переводчиков все же есть возможность воспроизвести <в переводе некото рые— правда, не все — особенности просторечия, вне- литературного стиля, присущие оригинальному тексту, и что, значит, дело вовсе не так безнадежно, как это представляется защитнику. Возьмем, например, роман «Мартин Чезлвит» в переводе Н. Дарузес. Роман этот дорог читателям главным образом из-за превосходно написанной Диккенсом гротескной фи гуры, которая являет собой вершину его гениального юмора и могучей изобразительной силы: это фигура 1 «Жизнь Бенвенуто Челлини». Перевод, примечания и после словие М. Лозинского. М.—Л., 1931, стр. 42. 164 низкопробной ханжи и пройдохи миссис Гэмп — живое воплощение подхалимства, лукавства и лжи. Многое в литературном наследии великого романи ста успело обесцветиться, поблекнуть, многие стра ницы его книг, страстно волновавшие его современников, до того устарели, что воспринимаются нынешним поколением читателей как ненужный балласт (особен но те, что окрашены сентиментальной риторикой), но образ миссис Гэмп, лондонской больничной сиделки, до сих пор живет и восхищает. Каждое новое ее появление в романе читатели встречают новым смехом — главным образом из-за ее сумбурного жаргона, очень типичного для лондонских кокни. Жаргон этот носит густую окраску социальных «низов», но, так как в качестве акушерки и сиделки миссис Гэмп смолоду привыкла вращаться в так на зываемых «высших кругах», ее просторечие насыщено словами более культурной среды, которые она очень забавно коверкает. Слово surprise она произносит surprige , слово excuse — excuge , слово suppose — suppoge , слово — individual — indiwidgle , слово situation — sitiwation . Она не умеет назвать даже свое собственное имя — Сара. У нее получается Sairey . Ди кость ее языкового сознания доходит до того, что она смешивает слова guardian (опекун) и garden (сад). Как воспроизвести эту дикость по-русски? Перевод чица даже не пытается найти для нее русский экви валент, так как хорошо сознает, что такого эквива лента не существует. Миссис Гэмп говорит у нее вполне правильно. «— Ах, боже мой, миссис Чезлвит! Кто бы Мог подумать, что я увижу в этом самом благословенном доме мисс Пеисниф, милая моя барышня, ведь я от лично знаю, что таких домов немного, то-то и беда, а хотелось бы, чтоб было побольше, тогда у нас, мистер Чаффи, была бы не юдоль, а райский сад...» ( XI , 332—333). Ни одного резкого отклонения от правильной речи. Между тем в оригинале таких отклонений — Пять: ouse вместо house , ware вместо were , guardian вместо garden и т. д., и все эти отклонения являют собой 165 единую речевую систему, которой не воспроизвести на другом языке. И все же, несмотря ни на что, русские читатели сквозь приглаженный перевод Н. Дарузес чувствуют — правда, недостаточно ясно, — каков на самом деле стиль словесных излияний миссис Гэмп. Переводчица все же нашла верный и надежный прием, чтобы сиг нализировать русским читателям, что речь миссис Гэмл отклоняется от нормального языкового стан дарта. Правда, этот удачный прием применяется пере водчицей слишком несмело, но все же специфический характер всех словесных излияний миссис Гэмп вы явлен с достаточной ясностью. В этом и заключается один из приемов, при помощи которых переводчик всегда может дать читателю хотя бы смутное представление о своеобразной стилистике подлинника, не прибегая к неуместным русизмам, вро де откеда, сумлеваюсь и штоп. Наравне с изломами синтаксиса переводчица — к сожалению, опять-таки редко — вводит кое-какие трансформации и в лексику миссис Гэмп, заставляя ее говорить, например, о сюрпризе: «— Вот уж сервиз действительно!» ( XI , 333). Вместо девиз миссис Гэмп опять-таки говорит в переводе — сервиз: Чуковский К. Высокое искусство лингвистики и перевода 10 звучанию |
|
|
|
|
