1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9

С гонениями на эсеров не могли смириться меньшевики. В защиту партии социалистов-революционеров выступил меньшевистский орган «Социалистический вестник», а также М. Горький.

Главным обвинителем на судебном процессе был Крыленко, хороший военный, но совершенно безграмотный человек в области юриспруденции. Его голословные обвинения были полностью опровергнуты подсудимыми. Судебное разбирательство, продолжавшееся месяц и напоминавшее политический митинг, не оправдало надежд большевиков. Однако, несмотря на провал процесса в глазах всей мировой социалистической общественности, суд приговорил 12 подсудимых к расстрелу, десять «раскаявшихся» – к тюремному заключению от 2 до 10 лет.

Решение суда о расстреле вызвало волну протеста деятелей мировой культуры и науки: Анатоля Франса, М. Горького, Р. Роллана, Г. Уэллса, Б. Шоу, М. Кюри, А. Эйнштейна и многих др. Их протесты сделали свое дело. ВЦИК приостановил исполнение приговора. Ход «показательного» процесса, реакция на него со всей очевидностью показали, что он провалился, хотя советская печать результаты его оценивала достаточно оптимистично и умалчивала при этом о фактах административного выселения из страны большой группы оппозиционно настроенных деятелей. Так, еще в ходе суда над эсерами из Советской России административно были высланы «левые» меньшевики Федор Дан, Борис Николаевский, Руфим Абрамович и др.; сразу после суда – еще 200 крупных «беспартийных» интеллигентов: философ Николай Бердяев[25], социолог Питирим Сорокин, писатель Михаил Осоргин и десятки других светлых умов России. В знак протеста добровольно уехал в эмиграцию Максим Горький[26].

Попытка изменить положение советской печати за счет освещения процесса над эсерами не принесла желаемых результатов. Количество газет и их тиражи продолжали катастрофически падать.

На ухудшении состояния советской печати сказалось и некоторое оживление частного предпринимательства, приведшего к возникновению значительного количества издательских объединений. В течение первого года нэпа в Москве было зарегистрировано 220, а в Петрограде – 99 частных издательств.

Они наводнили книжный рынок продукцией, рассчитанной на нэпманов, деловых людей, рядового обывателя.

Нэпманская стихия проникала в советскую прессу под разными обличиями: то в виде рекламных объявлений, набранных гигантскими буквами, то в виде сообщений о «вечерах обнаженного тела», то в виде низкопробных карикатур и острот.

Таким образом, введение нэпа и происшедшая вслед за ним либерализация советского режима усилили влияние различных политических течений на некоторую часть рабочего класса и крестьянства. С целью воздействия на массы стали использоваться новые методы, в том числе сменовеховство.

В июле 1921 г. за границей – в Праге – русские эмигранты издали сборник «Смена вех», а затем под таким же названием стал выходить журнал. Позиция его была далеко не однозначной. Но совершенно четко просматривалась его лояльность к Советской власти. Он не призывал к свержению существовавшего в России строя, не вел контрреволюционной пропаганды. Напротив, на его страницах то и дело мелькали фразы о «признании революции», о «мире с народом». Вместе с тем журнал последовательно проводил линию на «деидеологизацию» советского общества, видя в частнособственническом предпринимательстве своего союзника. «Смена вех» декларировала возможность преодоления большевистской революции изнутри. Лояльную к Советскому государству позицию занимало и другое сменовеховское издание – «Исход к Востоку», выходившее в Софии.

Нэп стимулировал оживление различного рода философских воззрений и политических течений как в стране, так и за рубежом.

В начале 20-х гг. в нашей стране шел, развивался своеобразный историко-публицистический процесс. После гражданской войны как бы образовались две России: советская и зарубежная. Либерализация жизни в Советской России позволила установить в годы нэпа духовную связь между метрополией и эмиграцией. Русское зарубежье имело в 20-е гг. многообразную газетно-журнальную периодику. В ней представлено все богатство далеко еще не изученного отечественного публицистического наследия. Если его классифицировать по отношению к событиям, происходившим в Советской России, то четко просматриваются три основных направления. Первое может быть охарактеризовано как консервативное. Его выражали печатные органы монархистов: «Двуглавый орел», «Грядущая Россия» и др. Выразителями политической и культурной национальной мысли стали П. Струве[27] и его журнал «Русская мысль», а также выходившая в Париже ежедневная газета «Возрождение».

Второе – умеренное – направление выражало идейные, программные и тактические установки П. Милюкова[28], призывавшего извлечь уроки из поражения белых армий. Представители умеренного направления были сторонниками объединения левых кадетов с правыми эсерами. Платформу умеренного крыла русской эмиграции выражали ежедневная газета «Последние новости» и еженедельник «Дни».

Третье – лояльное – направление, одним из идеологов которого был Н. Устрялов[29]. Это направление выражала система сменовеховской журналистики: ежедневные газеты «Новости жизни», «Новый путь», «Путь» и центральные издания – журнал «Смена вех» и газета «Накануне». Некоторые из них получили распространение в РСФСР.

Расширявшиеся масштабы нэпа к середине 20-х гг. привели к эволюции в среде сменовеховцев. Их патриотизм, вера в Россию создали предпосылки к расколу в течении. Левая его часть постепенно слилась с идеологией «спецов» в Советской России. Правая, сохраняя веру в Россию, надеялась на ее эволюционное развитие.

Особое место в журналистике русского зарубежья занимают демократические издания. Речь идет о ежедневной газете И. Гессена и В. Набокова «Руль», журнале Вл. Бурцева «Общее дело». Главными для них стали тема родины, России и самое терпимое отношение к тому, что там происходит.

Что касается изданий социалистических партий, главным образом меньшевистской и эсеровской периодики – журнала «Заря», газет «Знамя борьбы», «Революционная Россия», «Социалистический вестник», то их главной темой была борьба с большевистским наследием[30].

В условиях либерализации советского режима стали возможны новые подходы к расширению газетно-журнального рынка. Предпринимались попытки организации изданий сменовеховской литературы в Советской России. В 1922 г. вышли журналы «Новая Россия», «Россия», «Экономист», «Экономическое возрождение». Возрождающимся типом деловой газеты стал «Листок объявлений», финансируемый группой московских нэпманов. Однако предвзятое отношение властей, и в частности Ленина к оценке их содержания и направления привело к закрытию небольшевистских изданий.

Усиление воздействия инакомыслия проявилось и в стремлении некоторых журналистов проникнуть в редакции советских газет с тем, чтобы превратить их в трибуну для изложения своих взглядов. Такие факты, в частности, имели место в газете «Сельскохозяйственная жизнь» (орган Наркомзема), несколько сотрудников которой выступили со статьями против директивы ВЦИК и СНК «Об едином налоге на предметы сельского хозяйства на 1922–1923 гг.». После обсуждения позиции газеты на заседании ЦК издание ее с 1 июля 1922 г. было прекращено.

В обстановке либерализации советского режима, оживления частного предпринимательства, выхода сменовеховской литературы и изданий деловых людей возрождение идеи свободы печати было вполне естественным. Один из руководителей Пермской партийной организации, Г. Мясников, выдвигая вполне доброжелательную идею борьбы с недостатками, имевшимися в советском обществе, высказывал мысль о предоставлении свобо­ды печати для всех партий – от анархистов до монархистов включительно.

Однако позиция РКП(б) в понимании лозунга свободы печати в условиях пролетарской диктатуры оставалась неизменной. Отвечая на статью «Больные вопросы», а также в письме, адресованном Мясникову, В. Ленин утверждал, что лозунг свободы печати в обществе, где пролетарская власть еще не окрепла, направлен на содействие реакционным устремлениям контрреволюционных сил. Он предоставляет буржуазии возможность ис­пользовать политическую и организационную силу инакомыслящей печати для реставрации старого строя.

В тяжелую пору кризиса печати сумела выстоять газета «Экономическая жизнь». С 1 сентября 1921 г. она стала органом Совета Труда и Обороны (СТО) и обрела новые права и полномочия. Предпринятый шаг стал завершением того круга идей, с которыми связывались проблемы преобразования газеты в важнейший орган хозяйственного управления.

В последующие годы произошли коренные изменения в характере и содержании «Экономической жизни». Деловитость, наступательность, директивный тон, настойчивое проведение партийных решений, требовательность к исполнительской дисциплине позволили ей войти в структуру административного управления. Высоко отзываясь о газете, ЦК ВКП(б) в своем приветствии в честь ее десятилетнего юбилея отмечал: «”Экономическая газета” уже стала той газетой, без которой не может работать ни один руководитель социалистического хозяйства...»

Суровые требования нэпа коснулись и газеты «Беднота», но она сумела выстоять благодаря удачно найденным организационно-массовым формам работы с читателями.

Для преодоления кризиса печати, имевшего многообразные формы проявления, требовались комплексные меры. Среди них главное место заняла материальная помощь прессе. С 1923 г. финансирование местной печати начинает осуществляться из республиканского, областного, губернского бюджетов. Центральная печать финансировалась из государственного бюджета.

Материальная помощь государства могла принести желаемые результаты в сочетании с доходами от подписки на периодические издания. Но желающих выписывать газеты и журналы почти не было. В мае 1924 г. XIII съезд РКП(б) принял директиву, согласно которой местные партийные органы и редакции газет должны были принять меры к тому, чтобы каждый коммунист стал подписчиком партийной газеты, а на каждые 10 крестьянских дворов была выписана одна массовая крестьянская газета. При этом имелась в виду не только «Беднота», но и увидевшая свет в конце ноября 1923 г. «Крестьянская газета», на которую возлагались особые надежды. В условиях, когда нэп набирал обороты, а кризис печати шел на убыль, возникала необходимость в массовом издании, которое бы в доступной форме помогало малограмотному деревенскому населению правильно ориентироваться в новых условиях хозяйствования. И газета сразу же приняла нужные ориентиры. Ее волновали буквально все вопросы крестьянской жизни: проблемы землеустройства, землепользования, агротехники; она помогала крестьянину советами, вела с ним активную переписку. При редакции имелся свой юрист, свой агроном, которые консультировали читателей, отвечали на их вопросы.

Второй важной мерой становится обеспечение печати кадрами. С этой целью прием в государственный институт журналистики увеличивается почти вдвое. Возвращается в редакции большая группа журналистов, ушедших на партийную и хозяйственную работу. Кроме того, из сферы общественной и хозяйственной деятельности в редакции газет и журналов направляются люди, проявившие склонность к журналистике.

Нэп позволил правительству направить значительные ассигнования на укрепление полиграфической базы. Реконструируются десятки типографий, они обеспечиваются новым оборудованием, шрифтами, краской, бумагой.

Принятые меры привели к тому, что к апрелю 1923 г. положение печати несколько стабилизировалось. В стране к этому времени выходило около 530 газет, разовый тираж которых составил около 2 млн. экз. Кризис остался позади, более того, обозначился рост печати. Так, создается газета «Батрак» – для деревенского пролетариата, в 1922 г. вышла «Рабочая газета». Это был массовый орган, рассчитанный на широкую рабочую читательскую аудиторию. «Рабочая газета» несколько месяцев выходила под названием «Рабочий». Газета полностью отражала свое название. Ведущее место в ней, как и в «Коммунаре» и «Труде», занимали материалы отделов «Рабочая жизнь», «Рабочий быт» и другие, отражавшие вопросы, волновавшие трудовые коллективы.

Создавая массовую всероссийскую рабочую газету, редакция делала все от нее зависящее, чтобы получить самую активную поддержку читателей-рабочих. Для укрепления связей с ними была учреждена специальная редакция, в состав которой вошли избранные на общегородских собраниях представители от крупных промышленных предприятий. О росте популярности газеты можно судить по редакционной почте: ежедневно она приносила 400–500 читательских писем. Найдя своего читателя и повседневно укрепляя с ним связи, редакция «Рабочей газеты» проводила собрания и конференции с отчетами о своей работе, печатала «Задания читателям», публиковала критические высказывания в адрес газеты. Заметно способствовали притоку читателей и проводимые редакцией анкетирования.

Заинтересованная в расширении связей с рабочей средой редакция «Рабочей газеты» наладила выпуск многих журналов как приложений к газете. В их числе «Крокодил», «Работница», ежемесячный научно-популярный журнал «Хочу все знать», ежемесячный детский журнал «Мурзилка», еженедельный иллюстрированный журнал «Экран», «Листок рабкора» и др.

Большой популярностью среди транспортных рабочих пользовался «Гудок». Читателей привлекала лаконичность выступлений, простота изложения событий, доходчивый, живой язык. Рифмованные заголовки («У Савки в лавке», «Операции кооперации», «Накупишь на кукиш»), стихотворные фельетоны Зубило (псевдоним Ю. Олеши), материалы рубрики «Рабочий фельетон» создавали предпосылки для появления в «Гудке» сатирического отдела. Успех ему могли принести молодые талантливые публицисты и поэты, работавшие в газете и активно сотрудничавшие с ней: И. Ильф, Е. Петров, Мих. Кольцов, В. Катаев, К. Паустовский, А. Безымянский, Э. Багрицкий, С. Маршак и др. Именно они стали создателями отдела «Рабочей жизни», или знаменитой «четвертой полосы “Гудка”», получившей очень скоро широкое признание.

Первые фельетоны Ильи Ильфа (псевдоним Ильи Файзильберга) появились в «Гудке» в 1923 г. Они носили целенаправленный характер и подвергали осмеянию всякие безрассудные действия и различного рода бюрократические проявления. Лаконичные заголовки – «Банкир-бузотер», «Новый дворец», «Диспуты украшают жизнь» и т.д., отражающие суть проблемы, сравнения, точные и неожиданные эпитеты, сопоставления позволяли автору полностью выразить в избранном им жанре свою сатирическую мысль.

Острый комический сюжет, остроумное осмеяние порока были характерны для фельетонов «Сатирика Саббакина» и «Оливера Твиста» (псевдонимы Валентина Катаева). Евгений Петров (псевдоним Евгения Катаева) избрал предметом сатиры мещанство, человеческие пороки («День мадам Белополянкиной», «Энтузиаст», «Его авторитет» и др.), самые нелепые случаи жизни, вызывавшие своей абсурдностью смех у читателя: «Гусь и украденные доски», «Беспокойная ночь» и т.д.

Четвертая полоса «Гудка» заложила фундамент школы советского фельетона, стала колыбелью сатирического таланта многих выдающихся писателей и публицистов страны.

В 1922–1923 гг. продолжался процесс дальнейшего развития национальной печати. В этот период возрастает количество газет, выходящих на национальных языках. Особенный рост получает республиканская периодика. Здесь начинается процесс дифференциации печати: появляются первые издания для крестьян, молодежи, работников народного образования.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9