1 | 2 | 3

Это Любимов говорил «Комсомолке» в мае 89-го, а в июне 91-го, уже после «закрытия» программы, он же, в «Смене», вспоминал былой расцвет «Взгляда» так:

Мне кажется, это больше связано с самим процессом гласности. Просто были люди, которые делали чуть больше, чем было разрешено... Тогда, в 1987 году, весной, мы просто пришли в программу нанятыми ведущими. ...Полгода велась разработка концепции программы. Нельзя сказать, что мы очень уж активно во всем этом участвовали, мы тогда просто плохо еще разбирались в телевидении. У истоков стояли Эдуард Сагалаев, Анатолий Лысенко, Анатолий Малкин и Кира Прошугинская... Программа начиналась как чисто развлекательная. Она, естественно, привлекала интерес, потому что там были разные иностранные клипы ворованные. И, естественно, люди, которые делали «Взгляд», стали постепенно продвигать на телевидении какие-то идеи большого свободомыслия. Закономерно, программа сделалась политической. ...Но мы ведь брали достаточно конъюнктурные сюжеты. Нам просто хватало каких-то чисто мужских качеств для того, чтобы пробивать все это в эфир. На мой взгляд, сейчас ситуация изменилась. Запретов на темы нет. Есть запрет на информацию сегодняшнего дня. Привносятся сложности в поиски информации и донесение ее до зрителя. Но мы приблизились к нормальным рыночным условиям в журналистике, когда журналисты, если они хотят выжить, не должны быть ангажированы в политику (это утверждение оставлю без комментариев, ограничусь только «знаками препинания» – ?!, а выводы – за вами. И еще одно, следующее высказывание Любимова подчеркну теми же знаками – только не ищите здесь оценочных характеристик! Только интерес!). Считаю, для журналиста профессионализм должен быть важнее убеждений.

И – еще:

Телевидение должно перестать быть «органом Кремля», по крайней мере таким его до сих пор считают, особенно на периферии. Ведь борьба идет главным образом вокруг одного вопроса – насколько ТВ влияет на общественное мнение? Я считаю, мы не столько формируем, сколько отражаем общественное мнение. Стремимся выразить чаяния людей, раскрыть чужую боль».

А теперь, через те же высказывания «взглядовцев» в прессе, попробуем затронуть некоторые другие «творческо-психологические» вехи эволюции программы и ее создателей на пути от «Взгляда» к ВИДу.

Вопрос А. Любимову:

– Вы, ваша тройка... (Любимов, Листьев, Захаров. – В.С.) заранее отрабатывали свой имидж или просто сели за стол и поехали?

– К сожалению, не отрабатывали. Это как-то рождалось само по себе. Я не знаю, каким меня представляют телезрители. ...И еще я стараюсь быть честным в том, что говорю, возможно, искренне заблуждаясь.

Вопрос В. Мукусеву:

– Ребята где-то писали, что, когда начинался «Взгляд», они придумали себе маски: Любимов – шоумен, Захаров – серьезный интеллектуал, Листьев – нечто среднее между ними, Политковский – этакий свой парень и т.д. Теперь все поменялось. Листьев стал шоуменом, Любимов – серьезным руководителем программы и т.д. С чем пришел в программу Мукусев и изменилась ли его маска?

– Я во «Взгляд» не пришел, я его придумывал.

– Я имею в виду момент, когда тебя увидели зрители.

– Я стал вести программу, потому что ее надо было спасать. Это стало ясно Сагалаеву, который был в то время главным редактором «Молодежки», и он посадил меня за стол ведущих. Я не собирался быть ни Шоуменом, ни Балбесом, ни Трусом, ни еще кем-то. Я пришел как журналист. ...Таким образом удалось спасти программу.

– Разве она погибала?

– Конечно. Началась развлекуха. Эдакое блям-бляманье понемногу обо всем.

– Но почему передача сразу же стала такой популярной?

– Популярность? Бог с тобой. Не было никакой популярности.

– Все запомнили программу с первого выпуска. Ждали каждого последующего.

– Это ерунда. Миф. Такой же миф, как выдуманная история про Сашу Любимова как руководителя программы. Он ведь руководитель максимум той программы, которую сам делает.

– Его назначили сверху?

– Нет. Никакого приказа я не видел. Он сам себя назначил. Он просто сказал: «Ребята, теперь я буду вами руководить». Мы посмеялись, думая, что это шутка. А он написал себя в титрах.

А вот еще вопрос – Дмитрию Захарову (все эти вопросы-ответы цитируются по разным газетным и журнальным источникам):

– Вы тоже покинули «Взгляд». Почему это произошло?

– Я ушел за год до закрытия программы, отработав только первую половину сезона 1989–1990 года. ...Ушел потому, что то, что мы делали, не вызывало у меня больше ни малейшего энтузиазма. Люди у нас уже перекормлены политикой и разными дрязгами. ...Можно было и дальше, конечно, удерживать себя в потоке политической конъюнктуры, делать журналистскую карьеру, устраивая очередной какой-нибудь скандал. Но рано или поздно начинаешь задаваться вопросом: а будут ли то, что ты делаешь, помнить через год-два, а также во все времена и столетия? Конечно, бывают моменты, когда нужно что-то ломать. Недавно один корреспондент из «Вашингтон таймс» рассказал мне, что в Англии и США в начале шестидесятых годов тоже были такие передачи, как «Взгляд», которые проламывали устои. Они тоже просуществовали два-три года. В тот период, когда «Взгляд» начинался, мы все чувствовали себя таранным бревном. ...Мы испытывали ощущение удовлетворения. Потом у меня лично ощущение это пропало. ...Разменивать жизнь хочется на что-то более капитальное. ...Мне интересны всегда были история и документальное кино.

– Почему, по-вашему, произошло закрытие «Взгляда»?

– Когда передачу стерилизовали, убрали из нее все, кроме политики, она стала походить на какой-то обнаженный внутренний орган. ...Ей не оставалось ничего другого, как погибнуть. Я ушел за год до закрытия.

– Вы разочаровались в своем взглядовском периоде жизни?

– Нет, ни в коем случае. Это была большая школа, обретались профессиональные навыки. Возможно, я из всего этого как-то объективно вырос.

На всякий случай напомню и без того осведомленному Читателю, что из завершившего свой жизненный путь «Взгляда» «ушли» все. Использую это слово УШЛИ в кавычках, потому что за ним невольно словно бы таятся либо начальственные оргвыводы, либо амбициозные стычки соратников, либо материальная корысть... Не исключено, что и то, и другое, и третье в большей или меньшей (уверен – в меньшей) степени, что называется, имеют место быть. Но скорее всего их величины столь малы, что ими можно (нужно!) пренебречь, и прежде всего потому, что речь идет о людях безусловно талантливых, популярных, профессиональных. Возможно, и «ничто человеческое им не чуждо», но куда очевидней вырисовывается эволюция их творческого детища, достойно прошедшего отпущенный ему срок тележизни и их самих. Ведь это из взглядовского эмбриона выросли «Поле чудес», потом «Тема», потом «Час пик» Влада Листьева, «Политбюро» Александра Политковского, «Веди» Дмитрия Захарова и прямой наследник (после «Красного квадрата») «Взгляд с Александром Любимовым». Конечно, во всем этом нет чистой переклички со «Взглядом» (эти Программы и передачи не представляют собой «растащенные» по частям рубрики прародителя, хотя кое-где и прослеживаются родственные черты). Не берусь быть прорицателем, но слова Дм. Захарова о «большой школе» и «из всего этого как-то объективно вырос» мог бы сказать каждый из той команды. И не только...

Каждый по-настоящему творческий человек постоянно развивается и постигает не только профессию, но и ... себя. То, что в литературе именуется творческими наклонностями, творческой индивидуальностью, – отнюдь не константное, застывшее понятие. По мере постижения жизни (и собственно творчества, разумеется!) эволюционирует и человек с его творческой природой. Хрестоматийные примеры здесь совсем не нужны, достаточно вдумчивому Читателю «заглянуть в себя» и попытаться проследить динамику своих творческих интересов и привязанностей хотя бы лет за пять.

Поэтому объединение интересов взглядовцев было вполне возможно и успешно именно на начальном периоде их творческого становления: вспомним – Любимов и Захаров до «Взгляда» работали на радио в иновещании, Листьев – в редакции пропаганды. Предвижу удивленные вздохи: как?! Не телепрофессионалы?! Случайно собравшиеся вместе?! И сразу такой успех, «Взгляд»?!.. Ну, во-первых, люди-то собрались, очевидно, талантливые. Во-вторых, телевизионная неопытность, возможно, и сработала для них положительно – мозги не зашорены известными стереотипами, неизвестно «что нельзя», а «что можно», да и молодость помогла, которой, как известно, по плечу любые преграды! В-третьих... А в-третьих, никто еще не отменял в творчестве великое значение господина Случая!.. О том, какое «лицо» приобрели эти, пожалуй, одни из самых заметных телепредставителей, мы поговорим чуть позже, а сейчас обратим внимание еще на одно свойство – жизнестойкость телепрограммы.

Если вспомнить хотя бы наиболее заметные из них за двадцать последних лет – «Клуб кинопутешественников», «Кинопанораму», «До и после полуночи», «Время», «Итоги», «7 дней», «12-й этаж», тот же «Взгляд», можно заметить, что по самым разным причинам все они имели (или имеют) различный «срок жизни». Он достаточно долог (или даже вечен), если говорить о программах новостийных, просветительско-документальных, где выразительные (художественные!) средства собственно телевидения (если не считать всего того, что содержат в себе включаемые в программу документальные материалы, киноленты и пр., снятые не составителями этой программы) – минимальны. Не бедны, нет, а необходимо минимальны. Главное в них – как раз эти самые «включенные материалы», дивертисменты. Задача же того, что «вокруг» (в просторечии чаще всего именуемое совершенно справедливо «обвязкой», а не, скажем, драматургией программы с яркими режиссерскими «ходами», активным действием и т.п.), – не помешать «начинке». Раз и навсегда найденная форма таких программ, как правило, непритязательна (каково содержание «обвязки», такова и форма), деликатно неназойлива и остается «на века» в виде своеобразного «трафарета с дырочками», куда вставляются нужные картинки.

1 | 2 | 3