1 | 2 | 3 | 4

Вы, равнодушные счастливцы,

Вы, школы Левшина птенцы..., –

пишет: «Левшин – автор многих сочинений по части хозяйственной». Но главной заслугой Левшина было собирание русских народных сказок. Несмотря на обильное литературное наследие Левшина, вскоре после смерти его забыли.

Редакторскую работу Новикова над текстом литературных произведений проследить сейчас трудно. В 1792 г. Новиков был объявлен государственным преступником и издателем «развращенных книг», все бумаги его были при аресте конфискованы и затем уничтожены. Мы располагаем лишь вторичными материалами: книгами новиковского издательства, воспоминаниями о нем, некоторыми документами. Однако и эти материалы говорят о многом.

Рис. 24. «Трутень». Первое тиснение. Титульный лист

Анализ журнала «Трутень» позволил исследователям сделать вывод о том, что его издатель проявил блестящий талант автора-организатора журнала[4]. Об этом свидетельствуют четкость и последовательность в проведении его общей идеи, план этого издания в целом, композиция каждого номера, подбор статей, подбор авторов. Редакторский талант Новикова проявился и в мастерском применении им «эзоповского языка», и в блестящей стилистической обработке материалов журнала.

Особого внимания заслуживает работа Новикова-редактора при издании журнала «Живописец». Обычно сравнивают 1-е издание (1772 г.) и 3-е издание (1775 г.), которое принято рассматривать как новый в идейном и литературном смысле этап творчества Новикова. Действительно, «Живописец» 1775 г. – новая книга, новая по составу авторов, по композиции, по своей идейной направленности, в которой больше нет иллюзий относительно «просвещенной монархини». Но для этой книги заново ничего написано не было. В нее вошли статьи из двух первых изданий «Живописца» и статьи из «Трутня». Книга – результат литературной работы, редакторская суть которой бесспорна. В предисловии «К читателю» Новиков пишет, что «много переменил, иное исправил, другое выключил и многое прибавил из прежде выданных моих сочинений». Из 1-й части в 3-м издании не было перепечатано пять листов, из 2-й – шестнадцать.

Выбирая статьи для 3-го издания, Новиков был последователен. Он исключил все, что принадлежало другим авторам, оставив лишь перевод Фонвизина «Торга семи муз» из «Кригеровых сонат» в очень измененном виде. Выяснить, кому принадлежит переработка перевода – самому Фонвизину или Новикову – сейчас не представляется возможным. «Письма к Фалалею», как предполагает П.Н. Берков, также написаны Фонвизиным. Все остальное принадлежит перу самого Новикова, и книга в целом представляет собой сборник его сочинений.

При подготовке 3-го издания Новиков широко пользовался композиционной правкой. Он не только объединял разрозненные ранее части произведений, но и создавал новые циклы. К этому редакторскому приему он прибегал часто.

«Письма к Фалалею» объединены с «Письмом Ермолая из сельца Краденова» и двумя письмами дяди к племяннику, напечатанными в свое время в «Трутне». Сюжетная основа цикла – семейные отношения между племянником, живущим в столице и честно исполняющим свой долг, с одной стороны, и старшим поколением, провинциальными помещиками, – с другой.

В «Живописец» 1775 г. не вошли те произведения, в которых высказывалась надежда на доброго барина. Так, «Рецепт Безрассуду» первоначально строился на противопоставлении судьбы крестьян, принадлежащих помещику-тирану, и жизни крестьян у помещика-отца.

В издании 1775 г. обличение Безрассуда было сохранено, а изображение благополучных крестьян исключено. После разгрома пугачевского восстания места для иллюзий не осталось, и значительная часть текста была снята, как например, следующий абзац: «Они [крестьяне. – К.Н.] не смеют и мыслить, что они человеки, но почитают себя осужденниками за грехи отец своих, видя, что прочие их братия у помещиков-отцов наслаждаются вожделенным спокойствием, не завидуя никакому на свете счастию, ради того, что они в своем звании благополучны»[5].

В 1-м издании «Живописца» «Отрывок путешествия в ***» печатался двумя частями. Между ними помещено несколько статей, в частности статья «Английская прогулка», смягчающая резкость оценок автора, скрывшегося за инициалами И*** Т***. В 1775 г. Новиков соединяет эти две части, создает единое произведение, значение которого в общем композиционном замысле подчеркнуто тем, что оно завершает книгу.

Далеко не механически из «Трутня» были перепечатаны «Отписки крестьян». В «Трутне» это были материалы полемики с Екатериной II, подписывал их Правдолюбов. Такие полемические «тонкости» в издании 1775 г. были отброшены. Все три письма соединены в одно произведение «Отписки крестьянские и помещичий указ ко крестьянам». Эти крупные композиционные изменения и купюры текста, в которых отчетливо отражены изменения во взглядах Новикова, известны исследователям, на них неоднократно ссылались, анализируя эволюцию мировоззрения Новикова, рассматривая вопрос об его авторстве. И, тем не менее, в целом редакторская работа Новикова над текстом не привлекла того внимания, которого она, бесспорно, заслуживает. 45 изменений было зафиксировано П.А. Ефремовым в примечаниях к его изданию «Живописца» в 1864 г. Однако избранная Ефремовым система указаний на разночтения была недостаточно наглядна. Эта книга давно стала библиографической редкостью, а в работах позднейших исследователей упоминаются лишь самые существенные разночтения. Так, Г.П. Макогоненко привел несколько поправок Новикова, указав на них как на поправки основные. Об остальных изменениях в тексте сказано: «Примеры же чисто стилистической правки насчитываются десятками»[6]. Внимания исследователя они не привлекли и понадобились главным образом как аргументы в споре об авторстве: кому – Новикову или Фонвизину – принадлежат «Письма к Фалалею».

Наблюдения за работой Новикова над «Живописцем», последовательное сравнение 1, 2, 3-й и более поздних редакций приводят к выводу, что по своему характеру, изменения, внесенные им в 3-е издание, с помощью которых была реализована новая программа, воплощали определенную редакторскую методику работы над текстом, сложившуюся далеко не вдруг и определявшуюся идейными, эстетическими факторами и всей литературной практикой Новикова.

В 1773 г., когда читатели еще продолжали получать листы второй части 1-го издания «Живописца», Новиков предпринял переиздание первой части. Вскоре после окончания 1-го издания в свет вышла вторая часть издания 2-го. Это издание считается самым полным. Именно его воспроизводили при позднейших перепечатках П.А. Ефремов и A.C. Суворин. В этой редакции «Живописец» включен в книгу «Сатирические журналы Н.И. Новикова», изданную в 1951 г. под редакцией П.Н. Беркова.

Прежде всего, как всякий редактор, Новиков устранил опечатки и внес некоторые необходимые изменения технического характера. Забота о качестве издания всегда была характерна для Новикова, но все-таки не это было главным. В 1772 г., готовя первую встречу «Живописца» с читателями, он, по всей вероятности, из осторожности оставил в тексте ряд недомолвок и пропусков. Уже во втором издании они были восполнены.

Рис. 25. «Живописец». Титульный лист

Во втором издании редактор «Живописца» ищет пути к более достоверной передаче речи в статьях, написанных от лица избранных им персонажей – «корреспондентов» «Живописца». Если в первом издании было: «Девушка неубогая, грамоте и писать умеет», во втором – «грамоте и писать горазда». Это слова уездного дворянина, в устах которого разговорное «горазда» более правдоподобно, чем литературное «умеет». Более выразительным стал и ответ на письмо дворянина, жалующегося на ревность жены, когда в текст второго издания были включены формы 1-го лица, вместо форм 3-го лица, как было раньше. «Знай, что мы не столько о мужьях своих думаем, чтобы стали к ним ревновать и только что терпим их, а не любим – и как можно столько любить мужа». Вместо многие жены.., думают.., терпят.., любят. Уточнен и синтаксический строй некоторых предложений.

Рис 26. Автограф Н.И. Новикова. Письмо к неизвестному

Приемы редакторских исправлений текста у Новикова очень экономны. Это замена одного лишь слова синонимом, имеющим более точный смысл, уточнение синтаксического строя фразы, введение сравнения, реже – небольшого эпизода. Пародируя щегольское наречие, Новиков насыщает текст французскими словами, вводя их в просторечный контекст и достигает, таким образом, сатирического эффекта.

Углубляя сатиру, находя новые, более яркие способы сатирического, пародийного изображения, Новиков оставался ревнителем русского языка. Уже при подготовке 2-го издания, т.е. при первом редакторском вмешательстве в текст, он усиливает борьбу с галломанией. Ведется она очень тонко.

Фраза «...слова «я не могу владеть собою» меня в таком случае извиняют» изменена и стала читаться так: «...слова «я не в своей сижу тарелке» меня в таком случае извиняют».

Чем вызвано такое изменение?

П.Н. Берков указывает, что во времена Новикова выражение это еще воспринималось как перевод с французского: «ne pas être dans son assiette». Его можно было перевести, следовательно, как «я в не свойственном себе положении» или «я не в своей тарелке».

Новиков в издании 1773 г. выбрал второе. И чтобы усилить комический эффект, ввел в этот оборот слово «сижу», видимо, желая подчеркнуть нелепость и уродливость «щегольского наречия», в котором самым причудливым образом переплетались просторечие и французские слова. Пройдет 50 лет, и Пушкин запишет: «...assiette значит положение от слова asseoir, но мы перевели каламбуром...»[7].

Кроме того, в текст были внесены и другие редакторские поправки.

Иногда это отдельные слова, иногда – включение целого эпизода. В одном из «Писем к Фалалею» сделана вставка после слов: «Куда какой ты был проказник с молоду»:

«...Как бывало примешься пороть людей, так пойдет крик такой и хлопанье, как будто за уголовье в застенке секут...». Продолжение фразы «таки бывало животики надорвешь от смеха» получало совсем иной смысл после описания этих «проказ» молодого Фалалея[8]. Два сравнения внесены во втором издании в письме к любезному племяннику Фалалею Трифоновичу от дяди: «Как Сидоровна была жива, так отец твой бивал ее, как свинью, a как умерла, так плачет, как будто по любимой лошади». Этих сравнений не было в первом издании.

В целом редакторская тенденция Новикова не оставляет сомнений – усилить обличительный смысл публикаций журнала, подчеркнуть его. Эта тенденция требовала особой тщательности в своей реализации, потому что осуществлялась на материале произведений сатирических, и не просто сатирических, а «сатиры на лицо», к тому же разнообразном в жанровом отношении. Редакторская работа над текстом часто смыкалась с поисками новых, более выразительных сатирических форм.

За три года, прошедшие с первого издания «Живописца», произошли события, если не изменившие, то сообщившие большую определенность взглядам Новикова.

1 | 2 | 3 | 4