1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7

–           полосатая рубашка – представитель, работающий с недвижимостью;

–           синие костюмы – банкиры.

Правда, сближению лидера с аудиторией могут способствовать как раз некоторые отступления от принятого официального стиля одежды.

Мэр Москвы Ю. Лужков, например, демонстрирует свою демократичность с помощью кепки. В свое время, впервые баллотируясь на президентский пост, Б. Ельцин «снял в эфире пиджак и тем завоевал симпатии миллионов. Потом он использовал этот незамысловатый прием еще дважды, снимаясь в передачах Э. Рязанова. Эффект был тот же. Последний всплеск народной любви к Горбачеву случился в августе 1991 г., когда он сошел с трапа самолета, возвратившего его из Фороса, в трогательной домашней кофте»[5].

Помимо одежды, визуальный ряд коммуникатора определяют также аксессуары и оформление интерьера, в котором он находится. Так, существуют определенные нормы и традиции ношения одежды, утвердившиеся в том или ином культурном пространстве, нарушение которых ведет к снижению эффективности коммуникации.

Например, известная чопорность англичан чуть было не стоила лидеру консервативной партии М. Тэтчер провала на выборах 1987 г. Один из членов ее кабинета сообщил ей, что некоторые высокопоставленные чиновники наносят ущерб избирательной кампании экстравагантностью своих костюмов. В частности, имелся в виду желтый жилет заместителя министра торговли и промышленности, который в то время часто выступал на телевидении. М. Тэтчер мгновенно запретила чиновнику появляться в злополучном жилете[6].

Борис Успенский в работе, посвященной культурному наследию Древней Руси, писал: «Реформы Петра натолкнулись еще и на то, что можно назвать визуальной оппозицией; бесы на иконах изображались без бород и в немецком платье вместо русского, т.е. были знаками как раз того, что усиленно насаждалось Петром. Как говорили современники, Петр “нарядил людей бесом”. Если в допетровское время немецкое платье было потешным (маскарадным), то в петровское время шутовская свадьба праздновалась в русском платье, что воспринималось как маскарад»[7].

Визуальный облик во многом определяется историческим временем и господствующими в обществе тенденциями. В разные эпохи вырабатывались особые походки, осанки, манеры поведения. Отличия в визуальных обликах людей разных эпох можно увидеть на исторических портретах.

Например, Наполеон, заказывая в 1805 г. художнику картину своего коронования, поставил условие: «...чтобы фигуры были изображены в их реальной моторности, без условных этикетных поз или абстрагированных обликов»[8]. Такое восприятие можно объяснить известным наблюдением русского философа и культуролога Павла Флоренского: «Жест образует пространство, вызывая в нем натяжение и тем искривляя его»[9].

В свою очередь, Элери Сэмпсон следующим образом строит структуру применения «языка тела»:

–           Как я использую свою улыбку?

–           Стою ли я прямо?

–           Есть ли у меня контакт глазами?

–           Не выгляжу ли я нервным?

–           Как я использую свои руки?

–           Как я вхожу в комнату?

–           Является ли мое рукопожатие сильным и деловым?

–           Стою ли я очень близко или очень далеко к людям, когда говорю с ними?

–           Дотрагиваюсь ли я до человека, когда говорю с ним?[10]

Во время предвыборных кампаний оценки людей в значительной степени складываются под непосредственным впечатлением от визуального, прежде всего телевизионного, знакомства с кандидатом.

Интересный пример приводит С. Марков в своей книге «PR в России больше чем PR»: «Однажды удалось наблюдать реакцию избирателей на различные видеоматериалы. По объективным причинам люди собрались на встречу с кандидатом за час до его приезда. Для того чтобы они не скучали и не разбежались, им показали все видеоматериалы, снятые во время кампании. Большинство материалов было снято по шаблону: «Кандидат в гуще народа»; «Кандидат на фоне родной природы»; «Кандидат принимает важные решения»; «Кандидат делает программные заявления». Интерес к показу зрители утратили почти сразу. Начали переговариваться, ходить по помещению. Интерес к показу вернулся только тогда, когда пошел снятый по-любительски ролик. Кандидат на даче у сына, за столом с семьей. На столе вареная картошка, простая закуска. Семья обсуждает вопрос о том, надо ли участвовать в выборах. Нормальные люди в нормальной обстановке говорят нормальным языком. Зрители вернулись на свои места и досмотрели ролик до конца. В качестве эксперимента показ был повторен в другой аудитории. Результат – тот же»[11].

В одном из исследований отечественных психологов отмечается, что само появление на экране лидера уже добавляет ему веса и увеличивает степень доверия к нему. Не случайно многие политики стараются чаще «светиться» на ТВ.

Именно телевидение навязывает аудитории определенную (часто стереотипную) модель видения политической реальности. В свою очередь, для некоторых людей включенный телевизор означает непосредственное участие в политическом общественном процессе.

Многие PR-специалисты уделяют заметное внимание портрету человека. Как писал Павел Флоренский, «портрет, в отличие от гипсовой маски, несет в себе как бы несколько временных срезов, он обязательно имеет некоторую временную глубину личности, временную амплитуду внутренних движений. Он охватывает личность в ее динамике, которая, по сравнительной медленности своего собственного изменения, берется здесь статически»[12].

Со времени появления фотопортретов они стали серьезной проблемой в смысле выработки имиджа политических лидеров, поскольку возник вопрос о содержательном наполнении фотоизображения. Известно, что многие политические лидеры фотографируются без очков, сигарет, стараясь сделать свой облик более приближенным к идеальному. Однако при этом происходит некоторое нарушение естественности. Тогда приходится делать выбор, как это сделала, к примеру, М. Тэтчер.

Тэтчер попыталась использовать свои более ранние фото. Но специалисты по Паблик рилейшнз отсоветовали ей делать это, дабы не возникло противоречия между лицом на экране телевизора и на плакате. Тогда замеченная фальшь могла быть перенесена и на вербальный текст[13].

В то же время американский президент Рейган успешно пользовался своими более ранними изображениями из кинофильмов, в которых он снимался в качестве актера.

Лидеру следует постоянно помнить о выражении своего лица, поскольку контроль над невербальной сферой мы в состоянии осуществлять в гораздо меньшей степени, чем над сферой вербальной.

Известно, что аудиторию привлекают не столько красивые, сколько интересные лица, людям импонирует доброжелательность, уверенность, искренность и образованность. В европейской системе ценностей удлиненное лицо оценивается как более положительное, чем широкое. Но форма и тип лица, отдельно взятые вне контекста, который могут ему создать имиджмейкеры, мало чего стоят. Например, авторы одного из французских исследований проанализировали морфологические особенности портретов основных соперников на президентских выборах 1981 г. во Франции В. Жискар Д’Эстена и Ф. Миттерана: «Имидж Жискар Д’Эстена в целом позитивен. Он производит впечатление человека чуткого... Тип его лица и форма головы говорят о тонкой восприимчивости, такте, умении решать деликатные вопросы». Однако «глаза, длинные, близко посаженные, мало открытые, наводят на мысль, что он, возможно, протеже «сального кармана»... Складки на верхних веках придают лицу атмосферу сдержанности и таинственности... Негативный эффект его холодных и загадочных глаз «ящерицы» скрашивается поднятыми бровями, придающими живость взгляду. С другой стороны, длинный и непропорциональный нос (более широкий у основания, чем у переносицы) свидетельствует о некоторой сухости и нехватке великодушия... Эти несколько элементов не ухудшают, тем не менее, общего впечатления о В. Жискар Д’Эстене как о человеке интеллигентном, обладающем значительным интеллектом».

Ф. Миттеран, в отличие от своего соперника, характеризуется психологически «структурой могучей и пылкой», он обладает «тяжелой прямоугольной головой на основательной шее»[14]. Советники Миттерана по предвыборной кампании взяли на вооружение впечатление могущества, производимое их кандидатом. «Не будучи способным соперничать в элегантности и изяществе со своим противником, Миттеран должен был предложить идею, благодаря которой его земная тяжесть, неповоротливость могли стать козырем при выборе правителя для Франции, обеспокоенной кризисом»[15].

Особую роль предвыборные фотографии кандидатов играют как раз в российских условиях, когда не очень многие избиратели знакомятся с программами партий.

Словно специально для наших политиков, Р. Барт пишет о предвыборной фотографии как о такой, которая создает личностную связь между кандидатом и избирателями: «Кандидат представляет на их суд не просто программу, он предлагает им особую телесную атмосферу, совокупность своих бытовых предпочтений, проявляющихся в чертах его лица, одежде, позе... В фотографиях выражаются не намерения кандидата, а его побуждения – все те семейные, психические, даже эротические обстоятельства, весь тот стиль жизни, продуктом и привлекательным примером которого он является»[16].

В результате Барт приходит к парадоксальному выводу: на удачных фото политических лидеров изображен и героизирован сам избиратель, которому предлагают как бы отдать голос за самого себя.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7