1 | 2 | 3 | 4

Глава V

АБВГДейка и другие

К 1977 году в главной редакции научно-популярных и учебных программ, самой крупной на Центральном телевидении, вещавший 12–13 часов в сутки, в связи со смертью ее главного редактора Павла Алексеевича Сатюкова возникла сложная ситуация. В свое время Сатюков был главным редактором газеты «Правда», получил Ленинскую премию за освещение визита Н.С. Хрущева в Америку, а после снятия того со всех постов временно работал в журнале «Агитатор» на рядовой должности. Председатель Гостелерадио С.Г. Лапин давно и хорошо знал его и пригласил на телевидение.

Сатюков обладал огромной работоспособностью, раньше 11–12 часов вечера из студии не уходил. Он постоянно расширял масштабы вещания редакции, считая всеохватность тематики ее главной задачей. Коллектив вырос до 300 человек, а приходили сюда в основном люди, отторгнутые по тем или иным причинам другими редакциями.

Полгода после смерти Павла Алексеевича редакция оставалась без руководителя, молодежь пустилась во все тяжкие, и после одной из вечеринок произошло убийство девушки, ассистента режиссера. Все эти обстоятельства вынуждали руководство Гостелерадио срочно искать нового главного редактора. Выбор Лапина пал на меня. Причем сделал он свое предложение весьма своеобразно: вызвал меня и сказал следующее: «Иди туда, там уже людей убивают».

Перевод, конечно, не прибавил мне оптимизма, но, что поделаешь, я согласился. Область просветительской, популяризаторской деятельности меня интересовала, была близка по прежнему опыту работы – и в обществе «Знание», и в той же пропаганде. К тому же на третьем канале Центрального телевидения, где в основном шли передачи «учебки» (как для краткости телевизионщики называли редакцию научно-популярных и учебных программ), было гораздо меньше ограничений идеологического характера и пристального партийного контроля.

Итак, я снова оказался на Шаболовке. Со сдачей в эксплуатацию нового Телевизионно-технического центра в 1967 году редакции Центрального телевидения переехали в Останкино, а редакция научно-популярных и учебных программ осталась здесь, в старом здании. И было бы грех забывать, что передачи нашей редакции создавались не в прекрасно технически оборудованном Останкинском комплексе, а в студии, где, собственно, и начиналось наше телевидение. Но, как показало время, ограниченность постановочных средств не помешала организовать диалог с аудиторией.

Председатель представил меня коллективу. На этот раз он говорил очень серьезно и тепло отозвался обо мне, добавив: «Тем, кто останется работать с Егоровым, будет интересно с новым руководителем».

Такое заявление давало мне основание для освобождения коллектива от нахальных бездельников. Процесс этот всегда проходит очень болезненно. Я попросил одного из заместителей прежнего главного редактора составить список самых никчемных работников, которых он мог бы рекомендовать на другую работу вне нашей редакции. Список он составил, но беседовать с кандидатами на увольнение отказался. Я понял почему, когда, вызвав строго по списку семь-восемь человек, обнаружил, что все они – родственники известных в стране людей, устроившиеся в редакцию по блату. Пришлось этот список на время отложить, а чисткой кадров заниматься по мере вхождения в запущенные дела всех 12 отделов редакции.

В течение полугода мне удалось подобрать заместителей главного редактора и заведующих отделами из числа единомышленников, которых я хорошо знал по прежней работе в парткоме и в редакции пропаганды. Так, заместителем главного редактора пришел работать прекрасный знаток литературы, писатель, бывший комсомольский работник Владик Муштаев. Пригласил я в редакцию выпускницу ВПШ Аллу Морозевич, Андрея Скрябина и др.

Какие же передачи готовила редакция? Наверное, следует начать с тех, которые выходили в эфир по первой, самой массовой, программе ЦТ. Одной из самых популярных на этом канале была наша еженедельная передача «Здоровье», которую вела заслуженный врач России Ю.В. Белянчикова. Человек большой культуры, трепетно относившийся к каждой съемке, к каждому участнику передачи, Юлия Васильевна для тысяч и тысяч телезрителей стала добрым домашним доктором. Они верили ей, ждали каждую встречу с ней, писали письма. В месяц приходило до 100 тысяч откликов, просьб, благодарностей. Мы вынуждены были пригласить группу врачей, которые отвечали на письма зрителей программы «Здоровье». Вокруг Ю.В. Белянчиковой собрался хороший коллектив редакторов и режиссеров, готовивших передачи на медицинские темы.

Нужно отметить, что первая передача под названием «Здоровье» вышла в эфир еще в 1960 году. Это был тележурнал из пяти-шестиминутных сюжетов, иногда в качестве приложения к нему выходили более продолжительные выпуски, посвященные какой-то одной теме. Сюжеты снимались не только в студии, но и в больницах, научно-исследовательских институтах. Главными их героями были врачи – от рядовых практиков до академиков, светил мировой медицины. Были в передаче и развлекательно-популяризаторские рубрики. Вот что вспоминает одна из первых ведущих А. Мелик-Пашаева:

С 1961 года в тележурнале «Здоровье» появился «Горчичник». Он «щипал» нерадивых руководителей общественного питания, директоров тех заводов и фабрик, которые загрязняли воду, воздух, ландшафт отходами производства; высмеивал малоподвижный образ жизни, страсть к алкоголю, курению...

Был в журнале «Здоровье» и свой «театр теней»: на экране сменяются картинки-силуэты из черной бумаги, наклеенные на серый ватман, а за экраном звучат два знаменитых голоса – Ростислава Плятта (Папа) и Рины Зеленой (девочка лет четырех Наташа). Вот папа укладывает дочку спать: ведет чистить зубы, сажает на горшок, поправляет подушку. Из их «очень ненарочного диалога» зритель узнавал, как прошел у Наташи день, как она гуляла с бабушкой и та на каждом углу угощала внучку то булочкой, то пряником, а за обедом девочка не хотела есть и плакала, как мама сначала грозилась поставить Наташу в угол, а потом вместе с бабушкой танцевала и показывала фокусы, чтобы она ела...

Первыми ведущими «Здоровья» были журналисты, но постепенно стало ясно, что циклы научно-популярного характера должны вести специалисты – гиды зрителей, знакомящие их с людьми, фактами, проблемами так, как это делает экскурсовод-профессионал. Таким высоким профессионалом и была Ю. Белянчикова.

Наряду со «Здоровьем» редакция готовила выпуски «Экран – врачу», которые шли дважды в месяц по третьему каналу и были, пожалуй, единственным исключением из правил нашего вещания – рассказывать о самых сложных проблемах науки как можно более популярно, чтобы они стали понятными самому неискушенному телезрителю. А вот авторам «Экрана – врачу», напротив, я рекомендовал использовать в основном медицинские термины и давать меньше рекомендаций по лечению. Ведь кроме специалистов, эти передачи смотрели днем и пенсионеры, пытавшиеся выудить с экрана сведения о том, какие появились новые лекарства. Некоторые зрители занимались самолечением, что приводило порой к печальным последствиям.

На первом канале выходил в эфир и отдел естественных наук редакции с передачами «Наука сегодня» и «Человек. Земля. Вселенная», которую вел дважды Герой Советского Союза космонавт В.И. Севастьянов. Отдел работал в тесном контакте с президиумом Академии наук СССР, с ее президентом А.П. Александровым. К его 80-летию мы подготовили документальный фильм, для которого достали уникальные хроникальные кадры. По моему предложению фильм назвали «Три судьбы одного человека». Пригласили академика на Шаболовку для предварительного просмотра ленты. Анатолий Петрович смотрел ее и плакал. Фильм пользовался у зрителей большим успехом. Потом произошла Чернобыльская трагедия. Под тяжестью случившегося Александров стал быстро терять здоровье и вскоре умер.

Позже и отдел педагогики редакции прорвался на первый канал с оригинальной передачей «Родительская суббота», которую представляла зрителям деловая молодая ведущая, кандидат педагогических наук Елена Озрина.

Помнится, как-то, уже в преддверии перестройки, в Концертной студии Останкина мы собрали родителей и учителей, чтобы обсудить метод преподавания учителя из Донецка Г. Шаталова. В зале были как сторонники, так и противники этого метода, суть которого состояла в том, что учитель диктовал в классе конспекты по математике, физике, устраивал частые контрольные работы. Все его ученики поступали в профильные вузы без проблем.

Может быть, зрители и не очень-то вникали в тонкости нового педагогического приема, но встреча в Останкине с учителем, который убежденно доказывал его преимущества, умело опровергал доводы противников, произвела огромный эффект. Редакция и герой передачи получили тысячи писем. Многие родители писали, что завидуют тем, чьи дети учатся у таких педагогов, как Шаталов. «Вот это учитель, вот это личность! Вот такому педагогу можно вручить судьбу ребенка» – главный лейтмотив зрительских откликов.

Мы стремились тогда научить зрителя делать выбор, преодолевать то единомыслие, к которому нас приучали десятки лет; важно было переломить социальную апатию, безразличие к тому, что происходит за стенами родного дома. Короче говоря, мы добивались такими передачами тех перемен в общественном сознании, которые в скором времени обрушились на страну в виде горбачевской перестройки.

Учебный канал родился не на пустом месте, и для того чтобы лучше понять его роль и место в вещании, стоит сделать небольшой экскурс в историю. Первой учебной передачей на советском телеэкране считается лекционный курс «Автомобиль» студии «Техфильм», который передавался в Москве еженедельно в январе – мае 1955 года. В конце 50-х – начале 60-х годов каждая вновь открываемая советская телестудия считала своим долгом делать познавательные передачи для школьников. В Москве на Центральном телевидении существовала тогда постоянная рубрика «В помощь школе», в Ленинграде – «Телевизионный лекторий для старшеклассников». Несколько технических вузов скооперировались для совместного чтения с телеэкрана лекций заочникам первых курсов по высшей математике и другим общетеоретическим дисциплинам.

Подобные опыты убедили руководство страны в необходимости принять постановление об организации систематического учебного телевещания для школ, вузов, а также в помощь врачам, учителям и другим специалистам. В марте 1965 года на Центральном телевидении был открыт специализированный канал, названный третьей (учебной) программой (с 1967 года его стала принимать и Московская область). Однако эта программа никогда не была общесоюзной, и поэтому учебные рубрики, существовавшие на десятках телецентров страны, не испытывали никакой конкуренции. Если между ними и существовал какой-то обмен телеуроками, то все-таки очень незначительный. Из-за отсутствия в советский период медиаметрических служб о размерах аудитории образовательных программ (да и всего телевидения) можно было только догадываться.

Заметим, что превращение в 70-е годы телевидения в самое массовое средство информации и пропаганды рождало преувеличенные представления об образовательных возможностях малого экрана. Эти представления питались оптимистичными сообщениями об успехах учебного вещания в США, Японии и ряде других стран. (Позднее во всем мире функции учебного телевидения во многом возьмет на себя видеофильм, а широкий пласт познавательных передач перейдет на узкоспециализированные кабельно-спутниковые каналы.)

Для более четкого понимания особенностей просветительского телевидения необходимо видеть разницу между учебными и научно-популярными передачами. Учебная телепередача – это фактически наглядное пособие для изучающих ту или иную научную дисциплину в рамках учебных программ школы, вуза, системы повышения квалификации. В свою очередь они делятся на те, что предназначены для приема непосредственно во время урока в соответствии с учебным планом, и те, что можно смотреть дома. Научно-популярные, культурно-просветительские программы рассчитаны на разнообразную аудиторию, желающую повысить уровень своих знаний, расширить кругозор.

Утренний блок третьей программы адресовался школам. Из-за нехватки видеомагнитофонов (в учреждениях они появились в середине 80-х годов, а в широкой продаже по доступным ценам – только в начале 90-х) это были по преимуществу «передачи на урок», более или менее связанные с текущей школьной программой. Дневные факультативные передачи выходили за рамки учебника и адресовались не только детям, но и взрослым.

В середине 80-х объем телевещания непосредственно на урок составлял без повторов 160 часов в год, причем половина этого времени приходилась на долю гуманитарных предметов. Еще около 400 часов занимали учебные программы, транслировавшиеся в целях эстетического и правового воспитания, профессиональной ориентации школьников и учащихся ПТУ, для факультативных занятий, кружковой и самостоятельной работы, повышения квалификации учителей.

План нашего вещания на предстоящий учебный год утверждала, кроме коллегии Гостелерадио СССР, коллегия Министерства просвещения СССР. Вначале обсуждения в министерстве проходили в атмосфере настороженности, а порой и враждебности к такому новому делу, как использование школой передач телевидения – на уроке и вне его. Но ситуация изменилась, когда министром просвещения стал М.А. Прокофьев, который очень любил телевидение и всячески поддерживал нас. Это не нравилось многим чиновникам ведомства, и на одно из обсуждений плана нашей работы они пригласили ведущих педагогов из Ленинграда, которые принялись резко критиковать наши передачи и с точки зрения методики преподавания, и с позиций их эстетического наполнения. Пришлось отвечать этим маститым критикам: Ленинград, говорил я, не принимает третий канал, как же можно критиковать то, чего не видел? Противники наши были смущены, а выступавший в этот момент просто покинул трибуну. Последующие обсуждения наших передач на коллегии Минпроса проходили уже в благожелательной атмосфере.

С самого начала работы третьего канала создатели передач подчеркивали, что телевидение как средство обучения должно использоваться только там, где это наиболее целесообразно. Впрочем, Академия педагогических наук и ее исследовательские институты так и не дали четкого ответа на простой, казалось бы, вопрос, какие предметы нуждаются в телевизионном подкреплении. Выбор предметов и тематики передач зависел от ресурсов редакций и интересов, сложившихся там коллективов. Как бы то ни было, за два с лишним десятилетия существования учебной программы по ней прошли передачи почти по всем дисциплинам программы средней школы.

Предпочтение отдавалось темам, которые имели принципиально важное значение в изучаемом предмете и могли быть раскрыты доходчиво и наглядно. Прежде всего, это недоступный в обычной школьной лаборатории эксперимент, показ тех или иных процессов в динамике, видеозаписи уникальных явлений природы и т.п. Телевизионные уроки облекались в форму не только лекции или беседы, но и инсценировки, очерка, экскурсии, репортажа. Независимо от формы изложения материала авторы всегда помнили о специфике своей аудитории и стремились увлечь воображение зрителя поисками ученых, романтикой творческого развития человеческой мысли. Для того чтобы стимулировать самостоятельное мышление учащихся, иногда в конце передачи давались контрольные вопросы и задания.

Для школьников, желавших поступить в вузы, редакция совместно с одним из самых престижных вузов Москвы – МИФИ – организовала курс лекций по математике. На их долю выпал неожиданный успех. Юные телезрители с азартом решали задачки, другие «домашние задания», которые давали с экрана профессора. Лекции – а их было около 60 – записывались на черно-белую кинопленку; в кадре – доска с мелом и одинокий профессор, читающий лекцию будущим абитуриентам. Писем от школьников было так много, что в МИФИ для анализа домашних заданий стали привлекать студентов-старшекурсников, а по итогам такой переписки институт отбирал себе будущих студентов.

Эти передачи шли по третьему каналу глубоким вечером: такое место им определил председатель Гостелерадио, чтобы не было конкуренции любимой лапинской программе «Время», шедшей по первому каналу – аудитория не должна была отвлекаться от просмотра главной информационной передачи страны.

Тем не менее, передачи по математике попадались на глаза и тем зрителям, которым вовсе не предназначались. Так, однажды вечером до меня дозвонился один человек и очень невнятным голосом спросил: «Это вы главный редактор того, что сейчас идет по телевизору?» – «Да, я». – «Кто читает лекцию?» – «Профессор математики Хавинсон». – «А почему он все время пишет на доске «X» и «У», он что, третью букву забыл?» Профессор Хавинсон писал «икс» и «игрек». Видно, наш зритель не знавал латыни.

1 | 2 | 3 | 4