1 | 2 | 3 | 4

На другой день Егоров подписал приказ о начале работы над передачей о Толстом с автором и ведущим Лакшиным[2].

Осторожно, чтобы не слишком «частить» с появлением В.Я. Лакшина на телеэкране, мы готовили каждую передачу с его участием, обложив себя публикациями и отзывами о нем авторитетов как о блестящем исследователе русской классической литературы.

Сценарий каждой передачи Лакшина представлял собой настоящее литературно-драматическое произведение, причем написанное специально для телевидения. Он не только писал текст своего рассказа, но и композиционно выстраивал весь изобразительный материал. Он его «видел» и «слышал» как драматург, умел пригласить своего зрителя в эпоху и среду, в атмосферу жизни и творчества того писателя, о котором рассказывал.

Нужно ли это учителю? Во многих письмах учителя-словесники просили нашу редакцию прислать телевизионные сценарии – и не только В.Я. Лакшина – или опубликовать их отдельными сборниками в качестве учебного пособия. (Сценарий передачи Лакшина «Монолог об Александре Блоке» был полностью напечатан в журнале «Наука и жизнь» в 1980 году.)

На просмотр «Жизни А.Н. Островского» по сценарию В.Я. Лакшина мы решили пригласить театральную и литературную общественность Москвы. К нам на Шаболовку пришли очень интересные люди (и ходили постоянно, до развала редакции в конце 80-х годов): знаменитые критики, молодые – тогда скромные – журналисты, драматурги, писатели. Без ложной скромности говорю, что дела во всех отделах нашей редакции складывались так, что мы не можем говорить о своей работе конца 70-х – начала 80-х годов как о «застое». У нас на Шаболовке был просто «ренессанс». Н. Крымова с А. Торстенсеном воссоздавали драматургию Пушкина, образы великих актрис В. Анджапаридзе и Ф. Раневской, ими был снят фильм о В. Высоцком, профессор А. Аникст вдохновил коллег на создание телеспектакля о Бернарде Шоу. Режиссер Н. Тягунов, к несчастью, рано умерший, с ведущим К. Кедровым создали интереснейшую телепостановку по роману Тургенева «Отцы и дети», где были заняты прекрасные артисты. Режиссер В. Загоруйко и автор сценария В. Муштаев пригласили мхатовца Вячеслава Невинного для оригинальной работы о Гиляровском и его «Москве и москвичах». Радовались телезрители циклу литературных передач А. Адоскина, снятых им в содружестве с редактором Т. Власихиной и режиссером З. Алиевой. В это же время с нашей редакцией начал сотрудничать профессор А.М. Панченко, которого академик Лихачев охарактеризовал как талантливого, интереснейшего знатока литературы, прекрасно владеющего русской речью.

В эти годы «расцвели» многие отделы. Отдел эстетики вместе с кинорежиссером С. Герасимовым и нашим режиссером Б. Голдаевым вел цикл о кино. Отдел педагогики выпускал регулярные передачи с С. Соловейчиком. Набрал силу отдел науки, ведущими и гостями передач были: академики А. Александров, С. Шмидт, Н. Бехтерева, многие другие ученые, космонавты, изобретатели. Руководила отделом неутомимая Э. Власова. Начала работать в эфире Н. Чернышева. Вспоминаю талантливых молодых режиссеров О. Погорелова, В. Гроссмана и других. О работе И. Романовского и других талантливых сотрудниках главной редакции научно-популярных и учебных программ 70–80-х годов еще напишут книги и диссертации.

Научно-популярные передачи шли практически по всем каналам ЦТ и создавались не только нашей редакцией. Нельзя не упомянуть такие циклы, как «В мире животных», «Клуб кинопутешествий», «Очевидное – невероятное»; существовали рубрики, посвященные занимательным фактам науки («Под знаком пи»), а также прикладным аспектам научных достижений (дискуссии «Новаторы и консерваторы», конкурсы «Ярмарка идей», разбор проектов и наработок рационализаторов и изобретателей «Это вы можете»). Тогда отечественное телевидение еще не знало конкуренции между каналами, научно-популярные передачи могли рассчитывать на большую и лояльную аудиторию, особенно если их возглавляли такие яркие интересные ведущие, как С. Капица, Л. Николаев, Ю. Сенкевич.

С началом реформ в стране научно-популярное вещание потеснили чисто развлекательные передачи. В условиях разгосударствления вещания и ослабления контроля за содержанием его программ отечественные телекомпании в погоне за высоким рейтингом, забыв о своей ответственности, начали предоставлять эфир всякого рода астрологическим прогнозам, сеансам целителей вроде Кашпировского и Чумака, беседам с ясновидящими, рассказам о сверхъестественных явлениях и прочим псевдонаучным темам.

Вместе с тем на телеэкранах появились зарубежные культурно-просветительские программы, с которыми советский зритель был знаком только понаслышке, в том числе английские «Восхождение человека» и «Цивилизация», выпуски Национального географического общества США. По спутниковому телеканалу стало возможно принимать «Дискавери», «Энимал плэнет» и другие зарубежные образовательные программы.

Позиции отечественного образовательного телевидения сильно сузились после гибели «Российских университетов»; одно время казалось, что ему грозит участь всех учебных программ. Эту тенденцию удалось остановить только в 1997 году, когда был создан новый государственный телеканал «Культура». Стали появляться научно-популярные программы и на других каналах. К сожалению, многие из них выходят в эфир поздно, в ночное время.

А то, что такие передачи необходимы, не вызывает сомнений. Молодым предстоит сделать выбор: чем они станут заниматься в дальнейшем. Но для того чтобы выбор этот был удачным, следует, как минимум, познакомиться со многими областями знания. Внимание, интерес, любознательность юного человека резко возрастают, когда он сталкивается с чем-то неожиданным. Телевидению следует использовать этот способ неожиданности, чтобы заинтересовать юную аудиторию, показывая новизну постановки тех или иных научных проблем. Но новизна информации для детей и взрослых – разные вещи. Для детей новое – то, чего они еще не знают. Поэтому создавать телевизионный рассказ об известном так, как будто делается открытие – актуальная задача телепроизведения. Известно, что детское мышление образно. Телевидение, используя изображение, развивает образное мышление, основу познавательных способностей, оно может помочь развить детскую фантазию, привлекая для этого фантастические приключения в мире науки. «Для любознательных» – вот внутренняя направленность любой научно-популярной передачи или фильма.

Особую ценность знания приобретают тогда, когда в практической деятельности они становятся умением. «Знай и умей» – эта формула обращения к молодому телезрителю стала лейтмотивом учебного телевидения и названием популярного цикла передач.

Способности у детей развиваются, в частности, в игре, характер которой с возрастом меняется. Поэтому так популярны в детской и молодежной аудитории телевизионные викторины, конкурсы, состязания. Телевидение должно учитывать и эти особенности детского восприятия, используя игру как форму передач.

Отдел литературы редакции под руководством Бориса Ткаченко, выпускника Литературного института, собрал самых талантливых режиссеров и журналистов, способных вырабатывать новые идеи и проявлять инициативу. На их использовании в телевидении хочется остановиться особо. Мы сразу же поддержали создание новой телевизионной игры для самых маленьких – «АБВГДейки». Она представляла собой цикл передач, каждая из которых имела самостоятельный и законченный сюжет, а действующие лица оставались постоянными. Это были клоуны, которые в форме живого, веселого общения знакомили малышей не только с буквами алфавита, но и с тем, как вести себя на улице, за столом, как придумывать сказки, игры. Они стремились научить детей правильному построению родной речи, понимать, что такое добро и зло. Эти передачи, преследовавшие самые серьезные цели, основывались не на занудной лекции или скучных поучениях, а на клоунаде, веселой игре, которой так не хватает всем нам не только в детстве, но и всю жизнь. Телевидение пришло на помощь родителям в организации досуга ребят, в их воспитании на народных русских обычаях, на традициях сказок, бабушкиных и дедушкиных вечерних беседах.

В этом одна из замечательных особенностей передачи. «АБВГДейка» могла повторяться из года в год, ведь подрастало новое поколение совсем юных телезрителей. К сожалению, нелепый и ужасный случай – гибель в цирке актрисы, главной героини передачи – сделал невозможным продолжение этой программы.

Главным в успехе «АБВГДейки», как видится сегодня, было то, что в ее основу был положен принцип игры. Игра в том или ином виде сопровождает человека, чуть ли не со дня рождения, делая его жизнь более радостной, воспитывая творческое отношение к действительности. Там, где нет игры, жизнь становится однообразной, скучной. Поэтому стоит появиться на голубом экране новой игре, как тысячи ее нетелевизионных двойников возникают во всех уголках страны. Однако практика показывает, что механическое подражание, копирование телевизионных форм, как правило, успеха не приносит. Процесс этот требует подлинного творчества и хотя бы общей ориентации в проблеме.

Что такое КВН теперь, без сомнения, знают все. О том, как рождалась эта молодежная передача, рассказывает один из ее основателей С.А. Муратов: «Наступило время шестидесятников... Вместе с Аксельродом и Яковлевым мы придумали новую, не имеющую аналогов в мире игру. В качестве названия предложили марку первого, в те годы еще популярного, массового телевизора (с линзой перед экраном) – КВН. Кто знал, что эта игра просуществует так долго, сохранив свой былой “формат”, как муха, застывшая в янтаре, или экспонат из музея мадам Тюссо»[3].

Молодежная игра – КВН, которую зрители в шутку прозвали «Клуб веселых и находчивых», появилась в эфире 8 ноября 1961 года. Студию телевидения сначала представляли двое ведущих. Успешность действий той или иной команды – в ответах на вопросы ведущих, в исполнении художественных номеров, в соревновании в остроумии – тут же оценивалась авторитетным жюри. Побеждала команда, набравшая большее количество очков. В соревновании участвовали, и весьма успешно, не только команды, но и зрители, хотя впоследствии участие это стало условным.

Сегодня это уже целая индустрия со своей инфраструктурой, внутренними законами, профессиональными режиссерами, сценаристами, актерами, вокалистами, хореографами и имиджмейкерами. Но и сейчас, спустя столько лет, странным покажется тот студент, который не жаждал бы телевизионной славы кавээнщика.

Возможности раскрытия на телеэкране личности, включенной в импровизационные действия, выявленные и развитые в этой передаче, были впоследствии использованы в ряде других циклов, близких ей по структуре и ставших отдельной главой в истории телевидения: «А ну-ка, девушки!», «Алло, мы ищем таланты!», «Мастер – золотые руки», «Семь раз отмерь», «Что? Где? Когда?» и т.п.

Телевизионная викторина «Что? Где? Когда?» – абсолютно русско-советское изобретение. Главное, что здесь, как и в КВН, действует команда. Ничего подобного ни в одном западном телешоу вы не увидите: там всегда играет один. Всегда сам за себя. В передаче Ворошилова мы становились свидетелями мыслительного процесса, открытого совместного поиска правильного ответа. Поразительная вещь – отсутствие ведущего в кадре. Нигде в мире не было такого, чтобы ведущий прятался от зрителей. Везде он – центральная фигура. Это еще одно гениальное для телевидения открытие. Не появляясь в кадре, Ворошилов оставался магистром, неким магом, волшебником Изумрудного города. Причем сам он не был игроком, никогда не играл в казино. «Что? Где? Когда?» – вершина телевизионной игры, до которой нашей редакции не суждено было дотянуться.

В увлекательной книге «Феномен игры» В.Я. Ворошилов писал, что в центре игры всегда заранее запланированное событие, но не просто событие, а такое, сутью которого была борьба, схватка противоборствующих сторон, другими словами – конфликт. Эта коренная, структурная черта роднит игру с «высокой драмой».

Справедливость столь авторитетного мнения бесспорна. Но как часто мы видим отступления от элементарных правил в сегодняшних, наскоро состряпанных, телевизионных продуктах. Мотивы такой спешки, приводящей к преобладанию количества над качеством, в стремлении активизировать свою аудиторию и завоевать новую, повысить рейтинг канала, привлечь больше рекламодателей. Но, на наш взгляд, суть явления гораздо глубже. Телевидение по своей специфической сущности имеет игровой аспект. Оно отражает мир игры: детские игры, игровой элемент народных праздников, обрядов, карнавалов, цирка, спортивных состязаний.

Параллельно с работой на телевидении мне удавалось находить время, чтобы заниматься обучением кадров, преподаванием, а также научной разработкой проблем теории и практики телевидения. Не раз и не два я брался за написание докторской диссертации, но мешали то грозный окрик начальства, то перегрузка на работе. Наконец, я дописал диссертацию и по предписанию бюрократических канонов тех лет отправил ее для обсуждения в Институт марксизма-ленинизма. Диссертация была посвящена роли телевидения в идеологическом воспитании масс. Долго изучали ученые мужи из ИМЛа мою работу. В результате было принято решение: работа добротная, но к истории КПСС, чем, собственно говоря, занимается институт, отношения не имеет.

Здесь можно было бы впасть в панику – что делать?! На помощь пришел наш политический обозреватель, доктор наук, профессор В.С. Зорин, который порекомендовал мне обратиться на факультет журналистики МГУ, к его декану профессору Я.Н. Засурскому, который согласился мне помочь. Вскоре диссертация была обсуждена на кафедре телевидения и радиовещания, утверждена, а затем состоялась и ее защита на ученом совете факультета. Голосование было неплохим: 18 «за», двое – «против». (Как выяснилось позднее, эти два члена совета голосовали против потому, что передачи с их участием были забракованы в нашей редакции, а «доброжелатели» сообщили им, что это сделал главный редактор.) ВАК без проблем присвоил мне ученую степень доктора исторических наук.

В течение десяти лет я «зарабатывал» себе звание профессора по кафедре журналистики Академии общественных наук при ЦК КПСС. Был здесь на хорошем счету, опубликовал много статей и брошюр по проблемам развития средств массовой информации, написал два учебника для студентов, ряд учебных пособий и монографий. Ученый совет академии тайным голосованием присвоил мне звание профессора, но окончательное решение должен был принять ВАК. Проходит месяц, два, три, шесть – ВАК молчит. Не понимаю, в чем задержка. Поинтересовался у милейшего человека – тогдашнего ректора АОН В.П. Медведева, в чем дело. Тот в ответ: мы все за тебя, а в чем дело – спроси у Лапина.

Делать нечего, пошел к председателю. Сергей Георгиевич был не в духе и, не скрывая раздражения, заявил: «Мне главные редакторы-профессора не нужны». Лапин был упрям, но у меня за плечами было уже десять лет «работы и борьбы» с этим руководителем и я знал, что его можно переубедить, хотя сделать это крайне сложно и редко кому из сослуживцев удавалось. Поэтому я возразил председателю: «Может быть, вам и не нужны профессора среди главных редакторов, но в главной редакции научно-популярных программ руководитель должен быть профессором». Лапин говорит: «Вы свою диссертацию писали за моей спиной». – «Нет, я все докладывал вашему первому заместителю Мамедову». – «Книг и учебников ваших я не читал». (Здесь Сергей Григорьевич слукавил: его помощник показал мне мою книгу, которая вся была испещрена его пометками.) Атмосфера в кабинете накалялась, и вдруг он тихим, скрипучим голосом произнес: «Делай что хочешь, в конце концов».

Я вышел в приемную, попросил секретаря напечатать письмо в ВАК о согласии Гостелерадио СССР на присвоение мне звания профессора, затем вернулся в кабинет Лапина и протянул ему готовое письмо. «Подпишите», – говорю. – «Где?» – наивно так спрашивает начальник. Показываю, где следует поставить подпись. «А у меня ручки нет!» Достаю свою. Наконец-то письмо подписано, а через три дня я получил диплом профессора. Не такой уж он легкий, этот путь в профессора.

Запомнился мне еще один эпизод тех лет, носивший, так сказать, «международный характер».

Размах и масштабы отечественного телевидения были особенно впечатляющими на фоне вещания других стран, которые тянулись к развитию связей с Советским Союзом. Например, многие иностранные коллеги искренне восхищались организацией просветительской деятельности на нашем телевидении, которой отводилось не просто почетное место на общенациональных каналах, но был предоставлен специальный канал, способный вещать до 16 часов в сутки. Это обстоятельство наряду с другими, и прежде всего авторитет страны в мире, послужили основанием для приглашения советских представителей на Всемирный конгресс деятелей телевидения, который проходил в 1982 году в Мексике. Нашему представителю надо было выступить с докладом о принципах и особенностях деятельности телевидения СССР, а также участвовать в многочисленных встречах и пресс-конференциях в столице Мехико и городе Акапулько. После дискуссий в руководстве Гостелерадио было решено направить в Мексику меня и председателя телерадиокомитета Тюмени В.П. Костоусова. Отмечу, что выступал он на этих встречах очень достойно, а результатом его поездки в Мексику стала последующая учеба в Академии общественных наук, окончание аспирантуры и подготовка диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Я убедил его в Мексике – надо учиться!

Организатором конгресса была крупнейшая мексиканская теле- и кинокомпания «Телевиса», взявшая на себя все расходы по ее проведению и определившая трех главных докладчиков – из США, Англии и Советского Союза. Каждый доклад проходил в огромной аудитории, с дискуссиями по ходу и в конце докладов, и все это транслировалось по центральным телевизионным каналам Мексики и по пятому каналу, вещающему на южную часть США.

Конечно, сознание высокой ответственности, желание достойно представить родную страну и ее телевидение, сковывали мой привычный стиль непринужденной беседы с аудиторией. Доклад я прочитал с переводчицей, а потом посыпались вопросы. В зале сидела в основном молодежь – студенты, мексиканские и зарубежные журналисты, и вопросы касались проблем управления телеорганизациями в центре и в союзных республиках, критериев выбора журналистами героев своих передач и т.п. Один вопрос меня насторожил: «Что нужно сделать рабочему классу Бразилии, чтобы захватить телевидение в своих руки?» Я отвечал, что влияние на телевидение зависит от социальной зрелости общества в стране, особенно его рабочего класса. Может быть, слушатели ждали от меня рекомендаций, как захватить власть на телевидении, но я посчитал неуместным вмешиваться во внутренние дела другой страны. Этот мой ответ получил высокую оценку посольства СССР в Мексике, которое, разумеется, смотрело всю трансляцию с большим вниманием...

Запомнился и еще один вопрос: «Правда ли, что Брежнев и простой рабочий моются одним сортом мыла?» В свою очередь я спросил у аудитории: «А сколько сортов мыла в Мексике?» Кричат: «Двадцать один». – «А у нас двадцать два». В ответ услышал смех и аплодисменты...

Сложно было отвечать на вопрос, почему у нас одна партия. Я сказал, что наша партия отражает интересы всех слоев населения и поэтому другие партии не нужны. Здесь аплодисментов не последовало.

1 | 2 | 3 | 4