1 | 2 | 3

Плюрализм мнений, взглядов, оценок происходящего во многом связан с деятельностью телерадиокомпаний, основанных на разных формах собственности. Без этого нет цивилизованного общества. Но свобода информации вовсе не означает ущемления или ликвидации государственных СМИ: власть, как и другие социальные институты, вправе иметь возможность обращаться к населению, информировать его о своих делах и планах, узнавать реакцию общества через принадлежащие ей СМИ.

После ухода олигархов с их капиталами из ОРТ эта компания превратилась в государственное объединение. Но содержать две федеральные компании государству не под силу. И в этом – одна из причин назревшей реорганизации центральных государственных ТРК. На мой взгляд, было бы целесообразным объединить «Первый канал» и ВГТРК (канал «Россия»), организовать государственное агентство, размещающее рекламу на первом канале.

В структуре нового ОРТ было бы полезно воссоздать производственное объединение по выпуску оригинальных телефильмов, телеспектаклей, концертов, мультфильмов и пр. Второй канал можно было бы отдать компании «Культура», а на ее действующей кнопке разместить частные коммерческие телекомпании.

В более отдаленном будущем, когда возникнут новые экономические условия и у жителей России возрастут доходы, можно было бы ввести абонентскую плату за пользование телевидением и радио. Тогда государственная телекомпания первого канала действительно стала бы общественным достоянием, то есть компанией, принадлежащей всем.

Такой общероссийской телекомпании, если она будет создана, в будущем предстоит преодолеть опасность, которая подстерегает тележурналистов – стремление вещать для всех и каждого без учета конкретной аудитории. А между тем, как показывает опыт отечественного и мирового телевидения, наибольшим успехом у зрителей пользуются адресные передачи. Из анализа миллионной почты телевидения видно, что более 80% писем получают передачи, рассчитанные на конкретную аудиторию. Этот довод будет посильнее любого рейтинга, на который все чаще молятся нынешние теленачальники.

В связи с этим было бы полезным реанимировать программы для отдельных категорий специалистов. Например, «Экран – врачу» – о новых лекарствах и методах лечения, «Экран – связисту» – о новом оборудовании и лучшем использовании техники связи и т.п. Такие программы, очень, кстати, востребованные, уже были на учебно-образовательном канале Центрального телевидения в 70-х годах прошлого века.

Подобные предложения, как правило, встречают решительный отпор некоторых руководителей телеканалов, сжившихся с нынешним положением, скомпрометировавших себя подаяниями из нечистых рук коррупционеров, участием в грязных информационных войнах.

В связи с этим хочется сказать, что, на мой взгляд, журналистскому сообществу, которое связало свою судьбу с телевидением, грозят некоторые опасности, которых необходимо избежать в ближайшее время. Во-первых, следует ускорить переход от ожидания, что кто-то сверху определит права и ответственность тележурналистов перед законом, властью и обществом, к саморегулированию в рамках норм гражданского общества, о чем уже говорилось. Во-вторых, тележурналисты должны отчетливо понимать свою далеко не ведущую роль в медиатизации политики, осознавать, что современные СМИ способны порождать иллюзии, что выступающий в кадре ведущий становится вершителем судеб народа.

Журналистская профессия имеет ряд правовых гарантий, определенных законами, а также ряд привилегий, связанных со сбором и распространением информации. Все это выделяет журналистов электронных и других СМИ, как принято считать в демократических обществах, в отдельную ветвь власти, в четвертую власть. Но эта власть иллюзорна, она не предусмотрена никакими законами, формально не подлежит никакому контролю, в отличие от других ветвей власти, каждая из которых имеет свои функции и ответственность, определенные конституцией страны.

Поэтому журналистам важно самим коллективно выработать правила поведения, свод этических законов, основанных на принципах свободы информации, ее доступности для каждого гражданина, возможности получать и распространять общественно значимую информацию.

Журналист не должен мнить себя вершителем судеб человечества: он лишь посредник между обществом, государством и гражданином. Близость некоторых журналистов к политике может оказаться для амбициозного телевещателя роковой. Как говорят опытные асы журналистики, «корсет нам надо надевать самим, а не ждать, когда это сделают другие».

Между тем многие публичные тележурналисты благодаря участию в политических кампаниях, дружбе с депутатами и влиятельными чиновниками стали считать себя самостоятельными политическими фигурами, определяющими настроения в обществе, забывая при этом, что их «значимость» полностью исчерпывается связью с телевидением.

В идеале средства массовой информации должны доводить до сведения политиков, какие темы волнуют граждан, в чем состоят их потребности, каковы их мнения по тому или иному вопросу. Политики, в свою очередь, должны через средства массовой информации оповещать общественность о своих планах и решениях. Таким образом, они зависят друг от друга: журналисты – от политиков, потому что нуждаются в них как в источнике информации, а политики – от журналистов, потому что через них они передают массам свои намерения, идеи и решения.

Между тем телевидение играет в политике все большую роль. Благодаря ему изменилась и политическая жизнь, и ее отображение в СМИ. Многие ученые на Западе говорят о «медиатизации политики», имея при этом в виду ее подчинение внутренним законам средств массовой информации. Политика превращается в игру на публику, стилизуется в соответствии с требованиями драматургии (неослабевающее внимание, упрощение, сокращение), предпочтение отдается тому, что может быть представлено в виде зрелища.

На наших глазах благодаря телевидению происходит персонификация политики. Теперь население знает не только теоретические постулаты того или иного политического объединения, но и облик его лидера, интересуется его характером, образом мыслей и жизни. Телевидение позволяет олицетворять политику. Оно содействует созданию нового публичного облика политика. От умения держаться на публике, выступать перед аудиторией, вести дискуссию, общаться со зрителями с помощью телеэкрана во многом зависит судьба политического деятеля и его партии. Политики ищут новые пути общения с телевидением и прессой: устраивают пресс-конференции, телевстречи, интервью, беседы в студии, стремятся овладеть секретами и законами телевизионной публицистики. У современного политика возникла новая область деятельности – работа со средствами массовой информации, и прежде всего с самым современным и эффективным средством – телевидением. В политике появляется новая лексика, которая принята в СМИ, где рождаются новые термины. Кроме всего этого, благодаря взаимодействию политика и журналиста появился новый тип телевещателя, обладающего большим влиянием, порой и политической властью, что нередко склоняет его к использованию преимуществ телепрофессии в собственных интересах.

Наше телевидение вместе с обществом вступило в новое тысячелетие, приобретая черты киберпространства, но оставаясь самым современным и самым перспективным способом передачи информации от человека к человеку, от человека – к людям.

Почему мы сегодня говорим, что телевидение – самый мощный фактор ускорения демократического развития? Потому, что оно стало проявлять такую свою природу, такие черты, которые выделяют его среди других современных социальных институтов. В самом деле, ни один из подобных институтов не предназначен для достижения единства общества, выработки общероссийской идеи так, как система телевещания, которая включает в себя взаимодействие центральных и региональных программ – каналов межнационального общения, обмена информацией между центром и субъектами Федерации. Нет ни одного социального инструмента, который так удачно сочетал бы центростремительные и центробежные силы субъектов Федерации, общее и особенное, интересы центра и регионов. Сочетание общегосударственных и региональных интересов на телевидении отражает огромный потенциал его системообразующей силы, делающей страну государством, а жителей центра и окраин – равноправными гражданами, одинаково осведомленными о целях и делах властей, о состоянии всего общества.

Телевидение, как и некоторые другие средства массовой информации, способно стать и общественной трибуной, с которой власть – центральная и региональная, законодательная и исполнительная – может отчитаться перед народом, разъяснить свою политику, мобилизовать ряды своих сторонников. Здесь у власти много неиспользованных возможностей. У моего любимого телевидения – тоже.

Десятилетиями россияне воспитывались в страхе перед внешней угрозой, все силы общества уходили на укрепление государства. Теперь государство ослабло, общими усилиями мы раскачали прежние его основы. Слабое государство вроде бы устраивает общество: меньше средств идет на содержание армии, служб безопасности и т.п. Но нельзя не видеть, что страх перед внешней агрессией уступает место страху перед внутренней опасностью. И эта опасность острее чувствуется обществом, потому что речь идет о личной безопасности каждого человека. Вот почему не будет преувеличением утверждать, что тоска по сильному государству не только имеет ностальгический характер, но и становится проявлением современного массового сознания, прагматической потребностью гражданина, требующего защитить себя и свою семью. Не сила государственной власти, а ее слабость, неспособность обеспечить гражданину защиту угрожает безопасности и стабильности России и всех россиян.

Все это не может не проявляться в государственной информационной политике, в частности в телепрограммах. Но эта политика вовсе не обречена «исполнять» только то, к чему ее вынуждает сегодняшняя политическая, экономическая или социальная необходимость. Эта политика должна оставаться верной стратегическим интересам. Стратегия же власти, средств массовой информации, телевидения в частности, состоит в достижении общей цели – создании благополучного, демократического, свободного общества, в котором интересы человека, его чаяния и мечты стали бы главным стимулом и сверхзадачей саморазвития общественной жизни.

Общественный интерес к телевидению и его взаимодействию с властью обострился в последнее десятилетие во всех странах, переживающих переход от коммунистического строя к демократии и рынку. Эйфория от свободы слова и информации бросала политических и общественных деятелей из одной крайности в другую: руководить телевидением брались то правительства, то парламенты, раздираемые политическими противоречиями. Наконец, в большинстве стран Западной и Восточной Европы пришли к решению: телевидением должны управлять профессионалы в рамках закона и общественной морали.

У нас же каждая ветвь власти желает иметь свое телевидение: общество уже признало, что у того, с кем телевидение, больше шансов сохранить власть или добиться ее в будущем. Если на заре XX века коммунисты, идя во власть, стремились прежде всего захватить почту и телеграф, то в конце века неокоммунисты не раз предпринимали попытки «взятия» телевидения. Вот почему судьба телевидения приобретает не столько экономический, сколько политический характер.

Тенденция разгосударствления характерна для всего мирового вещания, но в разных странах она проявлялась по-разному. Так, в США и некоторых других странах телекомпаний, принадлежащих государству (кроме иновещания), нет вообще. В ряде стран государство, наоборот, соучаствует в управлении крупными телекомпаниями. В нашей стране государственное телевидение получает новые организационные формы, что соответствует особенностям политического, экономического, этнографического, географического и иного положения России.

Огромная страна с населением 150 миллионов человек, более ста национальностей, принадлежащих к разным религиозным конфессиям, насчитывающая 89 субъектов Федерации со своими интересами, на нынешнем переходном этапе должна иметь государственную сеть телевещания.

Но все-таки решающим условием для созидательной работы телекомпаний во всех странах становится формирование правового поля, системы законов и подзаконных актов, которые регулируют взаимоотношения общества и телевидения. В нашей стране основным актом в этой сфере стал Закон Российской Федерации о средствах массовой информации 1991 года, в котором определены некоторые принципы и формы деятельности телекомпаний. Однако закона о телевидении и радиовещании в России нет до сих пор. В итоге XXI век отечественное телевидение встретило в обстановке правового хаоса: прежние советские законы не действуют, новые не разработаны или не соответствуют общественной практике. Так, в законе о СМИ 1991 года содержатся статьи о Федеральной

комиссии по телевидению и радиовещанию. В реальности же такой комиссии не было и нет, зато существовала созданная по указу Президента РФ Федеральная служба телевидения и радиовещания, задачей которой была выдача государственных лицензий на вещание и контроль за выполнением их условий телерадиокомпаниями. Объемы этой работы достигали больших масштабов: получили лицензии более 1500 телекомпаний, тысячи радиостанций. В июле 1999 года ФСТР была упразднена, а ее функции переданы вновь образованному Министерству по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций, которое позже тоже было упразднено.

Слабое участие государства и общества в работе телекомпаний становится причиной усиления монополизации электронных и иных СМИ, сосредоточения их в руках одной финансовой группы, отдельных олигархов. Такая «новая монополизация», пришедшая на смену партийно-государственному монополизму советских времен, приводит к ангажированности информации, к ее необъективности и тенденциозности, к манипулированию общественным мнением в интересах хозяев эфира. Зритель лишается тех сообщений, которые дали бы ему возможность самому свободно оценить происходящие события и роль в них отдельных личностей, партий и фракций. Преодоление этого монополизма – одна из ближайших задач телевидения и общества третьего тысячелетия.

На мой взгляд, самой мощной тенденцией в телевидении на рубеже веков стала децентрализация и регионализация вещания. Прежде всего, первопричиной этой тенденции стали не только развал СССР и отказ от коммунистического стиля управления общественными делами. Глубинные истоки здесь заключаются в том, что региональное, местное, муниципальное вещание, во-первых, способно более точно учитывать социальные, возрастные, национальные и иные особенности населения конкретной местности, его запросы и интересы; во-вторых, оно опирается на факты, события, знакомые населению, что делает информацию более убедительной, соответствующей реальным интересам аудитории; в-третьих, региональное телевидение более активно использует жанры тележурналистики, способные заинтересовать зрителей: ответы на вопросы, отчеты местных руководителей, дискуссии о жизненно важных проблемах города, поселка, села.

Вместо единой, централизованной системы телевещания в России сегодня формируется комплекс государственных, федеральных и региональных, муниципальных, коммерческих, частных, общественных телекомпаний, деятельность которых регулируется не только актами и законотворчеством государственных органов, но и договоренностями, достигнутыми между юридическими, физическими лицами, занятыми производством и выпуском телепрограмм. Телекомпании объединяются в определенных целях, ищут формы сотрудничества.

В отдаленном будущем телерадиокомпаний, принадлежащих государству, в России, как и в других развитых странах, вероятно, не будет. Однако в ближайшие годы государственное телевидение, прежде всего федеральное, должно остаться как цементирующая сила, как средство обмена духовными ценностями населения разных регионов, как канал развития центробежных и центростремительных сил в нашей стране.

Все эти основные тенденции развития отечественного телевидения помогают определить стратегию общества в области телевидения, суть и направления государственной политики в этой сфере, наметить основные принципы такой политики:

ª       Свобода и независимость СМИ от власти и государства, и денег, дистанцирование телевидения и радиовещания от различных ветвей государственной власти, от финансовых монополий, стремящихся манипулировать общественным мнением в регионах и в стране.

ª       Равная ответственность телерадиокомпаний перед обществом и государством независимо от того, на какой форме собственности они основаны.

ª       Решающее значение международных соглашений и договоров при определении функций и конкретных задач ТРК по сравнению с законами России.

ª       Противодействие государства сращиванию капитала, созданию монополии финансовых, а также криминальных групп в области СМИ.

ª       Государственная поддержка развития и разнообразия телерадиокомпаний, основанных на коллективной, акционерной и частной формах собственности (особое внимание обращается на формирование региональной системы СМИ, наиболее полно отражающей интересы и запросы населения).

1 | 2 | 3