Пиши и продавай! |
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 – Это как понимать? – Очень даже просто: я отнимаю у богатых, чтобы раздавать девкам. Да, бывали вечера, когда ты раскошеливался на три куска только для того, чтобы целоваться с нею на улице, под дождем, и удовольствие того стоило. Черт подери, еще как стоило! 6 Спустя десять дней в агентстве назначают РРМ[22] (произносится «пи-пи-эм»). Саммит в полном смысле этого слова. Тишина такая, что даже мух не слышно: еще бы, они знают, что, попавшись, рискуют подвергнуться безжалостной содомии. От «Манон» явился сам Альфред Дюлер и троица его отважных мушкетеров; наш «Росс» представляют пара менеджеров, дама-телепродюсер и двое креаторов (мы с Чарли); здесь же приглашенный режиссер по имени Энрике Курдюкул, а с ним целая свита – его парижский продюсер, его депрессивная стилистка, его художник-англичанин и его финдиректриса с «ушитым» лицом. Чарли заключил со мной пари: тот из нас, кто первым произнесет слова «анксиогенный» и «миноризировать», выигрывает обед в «Апиции». Слово берет продюсерша: – Решения, выработанные на совещании двенадцатого числа, были подвергнуты модификациям. Мы ждем других кастингов, но Энрике в целом одобряет проект вашего агентства. Итак, сейчас мы покажем вам кассету. Как это всегда бывает на таких важных сборищах, видак барахлит, и никто из присутствующих не может с ним сладить. Приходится вызывать умельца со стороны, ибо четырнадцать человек, сидящих в зале и получающих вместе 6720000 франков (более миллиона евро) в год, не способны включить технику, с которой шестилетний ребенок справился бы одной левой, с закрытыми глазами. В ожидании спасителя, умеющего нажимать кнопку «play», режиссер перечитывает вслух свой проект. – Нэ нада, стобы дэвуска был слиском красиви, пусть будэт просто молодой, свежи и симпатисни. Энрике Курдюкул начинал как фотограф в гламурном журнале, после чего стал звездой эстетского рекламного ролика в оранжевых тонах. Он тщательно культивирует свой венесуэльский акцент, ибо эта экзотическая нотка и есть главный залог его успеха (полтыщи других – безработных – режиссеров умеют снимать не хуже его, то есть пользоваться кучей фильтров, делать «смазки» и озвучку в стиле трип-хоп, но они никому не нужны, поскольку их не зовут Энрике Курдюкул). – Мнэ осень-осень нравится, сто марку видно с первого зе кадра. Esta muy muy importante[23]. Но я сситаю, сто нада оставлять и свобода творсества для актриса. Его выбрали потому, что Джо Питка был занят, а Жан-Батист Мондино отказался. Все прилежно, как первоклашки, водят пальцами по ксерокопиям его текста. Внезапно без стука входит рабочий в синей спецовке; крякнув, он в один момент включает нам видак. – Спасибо, Жеже, – говорит Джеф, – что бы мы без тебя делали?! – Сидели бы в дерьме, – ответствует Жеже, покидая комнату. Джеф принужденно смеется: – Ха-ха, уж этот Жеже!.. Ну ладно, давайте смотреть наш кастинг. И вот четырнадцать «сидящих в дерьме» видят на экране прелестную Тамару, обнаженную по пояс, в черном бюстгальтере от «Wonderbra»; она смотрит прямо в камеру и, покусывая губы, возглашает: «Это моя мечта, я мечтаю заниматься актерским делом... наряду с этим. Бегаю по кастингам все свободное время. Но сейчас так много девушек и так мало работы...» (стоп). Ты торопливо берешь слово и сообщаешь, что речь идет о любительском кастинге, о случайной съемке исключительно интересной модели, с которой завтра же созвонятся, чтобы сделать настоящие пробы. Альфред Дюлер спрашивает, возможно ли отретушировать картинку после съемок, чтобы чуть высветлить тон кожи модели. – Ну разумеется, нет проблем. Мы из нее сделаем чистокровную француженку. Дюлеровская директриса по рекламе, жирная колбаса в костюмчике от «Zara», первый и последний раз открывает рот, чтобы изречь: – Главное – пробудить желание. С ума сойти! Вы только гляньте на всех этих баб, которых никто не трахает и которые, тем не менее, вкалывают с утра до ночи, чтобы «пробуждать желание» у миллионов потребителей! Продюсерша заносит в свой блокнот: «OK Тамара – отзвонить и высветлить лицо». Альфред Дюлер продолжает: – Я хотел бы добавить, что мы счастливы сотрудничать с Энрике, звездой нашей рекламы, ведь всем известно, какой это замечательный мастер видеоряда. (Синхронный перевод: «Мы выбрали послушного режиссера, который не изменит ни слова в нашем сценарии».) – Да, Энрике, я оценил твое замечание насчет марки товара. Все мы отлично понимаем, что у нас тут не клуб любителей поэзии. Главное, чтобы клиент с первого же кадра увидел на экране логотип «Мегрелет». – Si, si! Я намэрен делать осень-осень ярки packshot. – Именно так! – подхватывает Джеф. – В целом фильм будет залит солнцем, но солнцем, так сказать, clean – непорочным. Тут берет слово стилистка: – Я думаю, все должно получиться прекрасно, лишь бы костюмы не выглядели уныло. И она трясет перед нами какими-то пестрыми майками. |
|
|
|