1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13

– Я в восторге от того, что ты делаешь!

– А я в восторге от ТЕБЯ самого!

По правде говоря, и то и другое вранье; ты принимаешься кропать новый скрипт, а Чарли разыскивает в сети новую порнуху (какой-то тип напялил искусственный член на электродрель и собирается всадить его в девчонку-подростка, которая тем временем сосет свой не единожды использованный тампон. Хорошенькое развлечение!).

На следующий день ты предъявляешь свою стряпню Марронье, который важно кивает (что вполне нормально: он наш отец, мы его дети):

– Этот вариант, конечно, тоже не купят, но если он вас греет, валяйте трудитесь дальше. Я прошу тебя, Октав, только об одном: не оставляй больше свои граффити в духе Чарльза Мэнсона[7] на стенах у нашей любимой клиентуры.

Позже ты связываешься по своему «могильнику» с Жаном-Франсуа:

– Слушай, Джеф, у меня для тебя кое-что наклевывается.

– Юпика!

(Это у нас такой гибрид из слов «youpi»[8] и «эврика».)

– Но нам понадобится недели три для доработки.

Гробовое молчание на другом конце провода беспроводной связи. Затем раздается вопль:

– Парни, да вы что, рехнулись? Я должен представить им проект уже на следующей неделе!

– Ну, дней пятнадцать.

– Десять!

– Двенадцать!

– Одиннадцать!

– Значит, так: посылаем в «Манон» видеозапись передачи сегодня же днем, – командует Чарли. – Они так обалдеют от нашей сверхзвуковой скорости, что купят не глядя.

Жан-Франсуа важно заявляет, что «это перспективное предложение может стать краеугольным камнем будущего проекта» (конец цитаты). Ты мысленно аплодируешь. Принято считать, что креаторы презирают экаунт-менеджеров, и наоборот. Но это неправда: мы нуждаемся друг в друге, а в нашей лавочке любят только тех, в ком нуждаются, со всеми же остальными сводят знакомство лишь на «отвальной» пьянке. А Чарли – молодец, держит фасон. Да и вообще, когда Чарли начинает командовать, ему никто не перечит.

3

Софи ушла от тебя так просто, как обычно приходят.

Теперь ты обедаешь в одиночестве.

Раньше у тебя была куча друзей, теперь их напрочь нету.

Это означает, что их и не было никогда.

Ты пьешь, и твой пиджак насквозь пропах раклетом[9].

Оч-чень мило, да!

«Позволь мне бросить тебя, позволь мне уйти, позволь снова быть молодым и свободным подонком», – вот что ты сказал ей.

Ты выходишь на улицу без очков, чтобы не видеть дальше собственного носа.

Близорукость – твоя последняя роскошь. Все вокруг волшебно расплывается, прямо как в рекламном клипе.

Все поверхностно и зыбко.

Держись, старик! Где твоя улыбка?

Ты ведь взобрался на самый верх общества потребления и на самый пик общества коммуникаций.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13