1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17

в начало

§3. ОТ КОНФЛИКТОЛОГИИ К КОНФЛИКТОЛОГИИ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА

Философам должно быть так приветствовать

друг друга: «Не торопись!»

Л. Витгенштейн

Основные свои взгляды Е.И. Степанов (далее Е.И.) излагает в монографии «Конфликтология переходного периода: методологические, теоретические, технологические проблемы»[28].

Название монографии предполагает раскрытие специфики переходного периода и роли конфликтологии в обществе. Известно, что с научной точки зрения этапы развития общественных формаций можно принять как теоретические конструкции. В практике управления такое допущение можно принять с большой долей условности, так как точных критериев, по которым общественные науки могут определить, что общество в целом перешло из одного состояния в другое, пока нет. Необходимо все-таки признать, что это некоторые условности теоретического плана. (Например, социально-экономические характеристики общественно-экономических формаций, которые описал К. Маркс. Многие исследователи подвергали и до сих пор подвергают их сомнению, однако это не снижает научной значимости теории классовой борьбы).

Если Е.И. конструирует конфликтологию как науку переходного периода, тогда это действительно открытие, так как ни в одной науке еще этого не было. Было бы даже интересно рассмотреть физику, химию или социологию переходного периода. А какой должна быть наука после переходного периода и как долго этот период может продлиться?

Переходный период – это время преобладания иррациональных, стихийных тенденций над рациональными конструктами. Переходный период, вероятнее всего, фиксируется не научными парадигмами, а анализом состояния массового, группового и индивидуального сознания. Именно состояние сознания является специфическим признаком переходного периода.

С другой стороны, не имея идеального конструкта, можно описать переходный период как период жизни общества, в котором доминируют неустойчивые, быстро меняющиеся формы и способы жизнедеятельности человека. В этот период общество временно живет вне системы нормального функционирования. Сложно определить нормы, по которым живут социальные группы и каждый человек в отдельности. Каждый человек в отдельности предоставлен самому себе, он «погружен» в среду с разрушенной экономической, социальной и идеологической системой.

В работе Е.И. в большей степени уделяется внимание состоянию уровня знаний и теориям, которые следует пересмотреть, но не состоянию сознания российского общества. Обратим внимание на те вопросы и проблемы, которые носят дискуссионный характер. Для этого выделим несколько основных тезисов и попытаемся их проблематизировать.

Тезис первый.

Е.И. определяет конфликт как «разрешаемое социальное противоречие», а конфликтологию соответственно – «как теорию разрешения социальных конфликтов»[29].

Означает ли это, что если противоречия не разрешимы, то конфликт отсутствует? Что делать с теми противоречиями, которые в принципе не разрешимы? Например, противоречия между: трудом и капиталом, мужчиной и женщиной, детьми и родителями, этническими группами. А что делать с теориями создания социальных конфликтов? Какая наука будет этим заниматься?

Тезис второй.

Е.И. ставит вопрос о «необходимости определенной корректировки того традиционного марксистского представления, что разрешению противоречия предшествует его предельное обострение и крайнее напряжение усилий борющихся сторон»[30].

Обосновывается это тем, что «разрешение конфликта, как правило, тем легче и эффективнее, чем меньше степень его эскалации и чем на более ранней стадии прилагаются миротворческие усилия».

Необходимо отметить, что миротворческие усилия, без улучшения и повышения качества жизни социальных групп, являются некоторым мифотворчеством и психологической поддержкой с оказанием минимальной гуманитарной помощи населению в зонах конфликтов. Обострение конфликтов необходимо в определенных ситуациях. Если в целях выявления реальных противоречий в конфликте требуется его обострение, то «марксистское представление» как метод адекватно данной постановке задачи.

Например, конструктивна деятельность общественного движения «Гринпис». Оно привлекает внимание общественности к экологическим проблемам и идет на конфликт, обостряя отношения с теми, кто у власти, показывает необходимость открытого конфликта. Другое дело, что в любом конфликте необходимо какие-то элементы обострять (с учетом динамики ситуации), а какие-то – ограничивать как действительно разрушительные. Но для этого требуется классификация этих элементов, которые и должна исследовать конфликтология как наука. Возможно, что предельное обострение конфликтов относится к формам, в которых протекает конфликт. Но и смена форм, как подвижных процессов может быть направлена как на разрешение конфликта, так и на его эскалацию.

Необходимо учитывать, что обострение конфликтов часто не желательно для той стороны, которая ощущает, что в конфликте ей придется что-то существенное потерять (власть, средства, позицию и т.д.). И тогда, действительно, отказ от обострения противоречий и конфликтов как методологический принцип, если его примут на вооружение структуры власти и управления, может способствовать усилению тоталитарной власти. Поэтому отказываться от конфликта или подвергать корректировке представление, что «разрешению противоречий предшествует его предельное обострение и крайнее напряжение усилий борющихся сторон, нет оснований.

Тезис третий.

«Конфликтология, как совокупность конфликтологических исследований является «основой эффективного социального контроля за состоянием, связанных с этим процессом, социальных конфликтов»[31].

«Конфликтологии и ее представителям предлагается выступать на стороне тех политических сил, которые ставят своей важнейшей задачей снятие насильственных форм протекания и разрешения конфликтов»[32].

Мониторинги, которые проводят социологи с использованием социологических методов не имеют отношения к конфликтологии, которая (как уже было показано в первой главе) не имеет своих научных методов.

Такие утверждения свидетельствуют о претензии конфликтологов-теоретиков на идеологическую позицию в государственных структурах управления. Нет необходимости быть конфликтологом, чтобы не поддерживать насильственные формы в конфликтах. Для этого достаточно соблюдать цивилизованные нормы взаимодействия в конфликтах и существующие Законы.

Тезис четвертый.

«Субьектно-деятельностный подход способен «выступить адекватной общеметодологической основой для эффективного анализа концептуальных, методологических и технологических проблем конфликтологии»[33].

Вопрос заключается в следующем: как субьектно-деятельностный подход может быть применен в одиннадцати науках, которые исследуют конфликты?

Необходимо отметить, что кроме субъектно-деятельностного подхода (в большей степени развитого в психологии), в России развивается также организационно-деятельностный подход[34], деятельностно-конструктивистский подход как метатеория, которые учитывают структурно-организационные элементы конфликта и одновременно учитывает субъектную составляющую конфликта[35].

Поэтому является сомнительным утверждение, что только субьектно-деятельностный подход способен «выступить адекватной общеметодологической основой для эффективного анализа концептуальных, методологических и технологических проблем конфликтологии.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17