1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12

Большинство провинциальных читателей составляли, как правило, представители дворянства, духовенства, так называемого «третьего сословия» (адвокаты, врачи, нотариусы), а также студенты. Подавляющее же большинство крестьян читать еще не умело. К примеру, во Франш-Конте на востоке страны из 800000 жителей регулярно читали всего лишь 10000 человек.

Однако даже несмотря на невысокую грамотность населения, уровень развития общественного сознания в провинции был достаточно высок. Чтобы как-то восполнить недостаток информации о столичных событиях, который испытывали жители регионов, в Париже придумывались разнообразные средства. В столице было создано несколько газет, предназначенных специально для провинциалов. Наиболее известными были «Журналь де декре де л'Ассамбле Насьональ пур лес абитан де кампань» («Газета декретов Национального собрания для жителей деревень») и «Фёй виллажуаз» («Деревенский листок»). Редакторы этих изданий старались донести до широких масс общества тo, что происходило во время дискуссий депутатов Национального собрания. И каждая из газет делала это по-своему. Так, «Журналь де декре» передавала содержание дебатов в кратком изложении, нередко сокращая аргументы различных сторон до нескольких фраз и опуская имена ораторов.

Издатели «Фёй виллажуаз» стремились, напротив, не столько пересказывать речи ораторов, сколько разъяснять их основной смысл на понятном простому народу языке. Судя по популярности газеты, делали они это весьма успешно: уже в 1791 году тираж издания в провинции составил около 15000 экземпляров.

Собственно провинциальная печать не могла остаться в стороне от тех процессов, которые происходили в обществе. Основные тенденции развития прессы регионов в период революции наметились уже в 1789 году. В первую очередь речь идет о появлении в провинциальных «афишах» материалов политической тематики, создании в регионах новых газет, а также постепенного превращения региональной прессы в инструмент политической борьбы.

В начале 1789 года, по данным французских исследователей, в стране насчитывалось 48 провинциальных газет, большую часть из которых составляли «афиши» с объявлениями коммерческого характера, в то время как в Париже выходило 34 издания (в том числе специализированные газеты, посвященные науке, искусству и т. д.)[4]. Подавляющее большинство провинциальных изданий все еще были еженедельниками, хотя все больше встречались газеты, выходившие два раза в неделю (например, в Лилле, Валенсьене, Руане и Аррасе) и даже чаще. В содержании многих из них уже наблюдалось определенное разнообразие: к объявлениям и информации коммерческого характера стало прибавляться все больше статей, посвященных литературе, истории регионов, медицине и прочим темам, интересующим местную аудиторию. Публикуя письма и коротенькие заметки, присланные читателями, газеты постепенно становились важным элементом общественной жизни региона. Иногда они перепечатывали статьи, опубликованные «афишами» из других городов, расширяя тем самым кругозор своих читателей и способствуя установлению определенных культурных связей между французскими провинциями.

Однако по части политического содержания провинциальную печать того времени невозможно даже сравнить с парижской: здесь инициатива полностью принадлежала столичным газетам. В течение первого года революции большинство изданий прочих городов ограничивались сухим пересказом тех политических новостей, о которых ранее сообщали журналисты Парижа. О политических событиях региона, а также о собственном мнении провинциальные публицисты начали сообщать своим читателям далеко не сразу, и на это имелись свои причины. Во-первых, общественно-политическая жизнь никогда не была основным предметом освещения провинциальных «афиш»: они задумывались как чисто коммерческие издания, большую часть полос которых должны занимать частные объявления. К примеру, в газетах таких городов, как Кан, Гавр или Марсель, содержание страничек местных новостей ограничивалось только подобными объявлениями, а также расписанием прибытия и отхода судов и прейскурантом цен. Оставшееся место отводилось развлекательной информации. Владельцы газет понимали, что именно объявления являются основой их заработка. Политика была для них темой непривычной и крамольной, и даже после начала революционных перемен в обществе они относились к ней с предельной осторожностью.

Еще одной причиной политической отсталости провинциальных газет было их положение в регионах. В отличие от аудитории парижских изданий, круг их читателей был крайне ограничен. В основном это были богатые и знатные люди, подавляющее большинство которых традиционно придерживалось если не откровенно реакционных, то во всяком случае умеренно-консервативных взглядов. Каждый владелец «афиши» был личностью, известной в своем регионе и, безусловно, вхожей в узкий круг местной знати. И не в его интересах было конфликтовать с теми, кто фактически управлял провинцией, имел связи в Париже и даже Версале, где в то время размещался королевский двор.

Несколько «афиш» публиковали материалы о ходе выборов в Генеральные штаты, однако в основном это были официальные документы правительства. 19 мая 1789 года власти разрешили нескольким парижским изданиям публиковать отчеты о ходе заседаний законодательного органа при условии, что они будут предварительно просматриваться цензорами. Провинциальные издания перепечатывали и эти отчеты, а затем, когда к июлю институт цензуры в Париже прекратил свое существование, стали копировать отчеты и комментарии, публиковавшиеся такими новыми столичными газетами, как «Пуан дю жур» и «Курье франсэ».

Одними из первых информировать своих читателей о работе Генеральных штатов стали «Журналь де Лион» и «Журналь де Норманди». За ними последовали «Афиш де Тулуз», «Афиш д'Анже» и ряд других изданий. Девять «афиш» начали выпуск приложений, выходивших еженедельно или раз в две недели и посвященных политическим новостям. Три подобных приложения очень быстро закрылись, в то время как оставшиеся шесть (в Анже, Орлеане, Гренобле, Авиньоне, Лилле и Марселе) продолжали выходить довольно долго. Уже осенью 1789 года редакторы провинциальной прессы стали отказываться предоставлять свои газеты на просмотр цензорам. Так, в сентябре было покончено с цензурой в Орлеане, в октябре – в Тулузе, а к концу года – в Труа.

Чтобы подчеркнуть новую роль изданий в общественной жизни регионов, владельцы стали переименовывать их из «афиш» в «газеты». «Афиш де Перигё» превратилась «Журналь де Перигор», а «Афиш де Бурж» получила более сложное название – «Журналь женераль у Афиш де Бурж». К концу года «Курье д'Авиньон» был переименован в «Журналь политик д'Авиньон». При этом редактор издания Сабан Турналь решил выпускать газету шесть раз в неделю и каждый день сообщать читателям свежие новости.

Однако, несмотря на эти перемены, в своих политических комментариях провинциальные журналисты продолжали проявлять осмотрительность. В феврале 1790 года парижский публицист Лустало следующим образом охарактеризовал содержание провинциальной прессы: «Мы просмотрели множество провинциальных газет, но не нашли в них ни одного замечания о тайных маневрах врагов Революции, никаких размышлений о благе народа, ни толики патриотизма и ничего о свободе. ...Уж не местная ли аристократия мешает вам, господа журналисты провинции? Постыдное почтение по отношению к нескольким людям лишило вас почтения по отношению к нации? Чего вы боитесь? Что они остановят ваши прессы? Не посмеют: закон всегда настороже. Что они будут вас ненавидеть? Тем лучше: ненависть порочных людей почетна»[5].

Эволюцию политического содержания региональных газет, которое в целом начало кардинально меняться лишь после 1790 года, можно проследить на примере двух изданий – «Журналь де Марсей» и «Журналь де Норманди». «Журналь де Марсей» – название, которое 17 января 1792 года получила «Журналь де Прованс», основанная Ферреолем Божаром в Марселе. Ее содержание в начале революции наглядным образом свидетельствовало об осторожности редактора и его умеренных взглядах. К примеру, газета даже не напечатала никакого комментария после принятия «Декларации прав человека и гражданина». Лишь с 1790 года Божар начал заниматься политическими проблемами, уведомив при этом читателей, что не будет принимать ничью сторону и позволит себе говорить «только правду»[6]. Он стал комментировать различные события и заявления политиков, давая им свою оценку. Божар приветствовал создание национальной гвардии, а также выражал восхищение революционными праздниками, организовывавшимися в Марселе с 1790 по 1792 год. В то же время он оставался человеком монархических взглядов и весьма неодобрительно отзывался о публикациях радикально настроенных парижских журналистов – Марата, Демулена и прочих. «Журналь де Марсей» сообщала своим читателям не только о местных новостях, но и о том, что происходило в Париже и других французских регионах. Для этого Божар подписался на 18 столичных и 25 провинциальных изданий. Кроме того, его газета располагала постоянными или временными корреспондентами не только в Париже, но и в Амьене, Дюнкерке, Ниме и Тулоне. Если в 1789 году тираж газеты составлял около 300 экземпляров, то в 1792 он достиг 500. По сравнению с парижской прессой, это было очень немного, однако следует отметить, что многие провинциальные газеты того времени имели такой же небольшой тираж. В то же время тираж «Ами дю пёпль» Марата составлял более 5000 экземпляров, а у таких столичных изданий, как «Патриот франсэ» и «Журналь дю суар», он был вдвое больше. Хотя отдельные издания регионов пользовались относительно большим спросом (тираж «Курье д'Авиньон» составлял почти 3000 экземпляров[7]), в целом провинциальная пресса достойной конкуренции со столичными газетами не выдерживала.

Подобно изданию Божара, газета «Журналь де Норманди», издававшаяся Жаном-Батистом Мильсаном в Руане и позже переименованная в «Журналь де Руан», далеко не сразу начала публикацию политических комментариев. Приступив к ее руководству в 1784 году, Мильсан рассчитывал превратить старый листок объявлений в издание энциклопедического характера, которое популяризировало бы идеи Просвещения, а также достижения науки и техники. Поэтому, помимо рубрик с новостями о сельском хозяйстве, торговле и погоде, в его газете были рубрики, посвященные юриспруденции, экономике и финансам, науке, литературе, театру, а также новым открытиям и изобретениям.

С 1787 года в «Журналь де Руан» стали появляться небольшие комментарии на политическую тему – выступления в поддержку свободы слова и республиканского строя. После того, как было создано Провинциальное собрание руанского большинства, Мильсан стал позволять себе выражать свое мнение относительно его деятельности. Однако вплоть до 1790 года все замечания, касавшиеся политики, не оформлялись в отдельные статьи, а как бы «вскользь» высказывались в критических статьях о литературных новинках. По мере развития революции материалы политического содержания стали занимать в издании Мильсана все больше и больше места. Весной 1791 года газета стала органом якобинского «Общества друзей Конституции» и регулярно публиковала его заявления. После того, как провинциальные газеты всерьез занялись политической тематикой, почти все они вскоре стали группировать информацию по четырем основным рубрикам. Рубрика «Законодательные дебаты» была посвящена заседаниям Законодательного собрания, раздел «Новости из Франции и зарубежья» – различным событиям, произошедшим в стране и за границей, в рубрике «Разное», как правило, печатались не только материалы о литературе, но и политические заметки. В рубрику местной информации помещались сообщения о новостях города и региона.

Еще одной особенностью развития провинциальной прессы Франции в период революции стал бурный рост числа газет в городах регионов. Точное число изданий, появившихся в провинции в эту эпоху, пока затрудняются назвать даже французские исследователи. Известно, правда, что в первый год революции в регионах появилось 34 газеты информационного и политического характера[8]. В конце августа в Осере вышла газета «Курье провинсиаль», которая предлагала читателям краткое изложение дебатов в Национальном собрании. В сентябре в Лионе появилась «Курье де Лион», в октябре вышла «Курье бордэле» в Бордо, а в ноябре – «Нувеллист насьональ» в Тулузе и «Мемориаль политик» в Монпелье. В декабре в Гренобле стала выпускаться газета «Ведетт патриотик», а в Орлеане – «Анналь орлеанэ». Согласно обобщенным данным некоторых исследователей, с 1789 по 1792 год в городах провинции были созданы 159 новых газет[9].

Всего за десять лет, прошедших с момента провозглашения депутатами третьего сословия Национального собрания (17 июня 1789 г.) до государственного переворота Наполеона Бонапарта (9 сентября 1799 года), провинциальные журналисты организовали издание более 600 газет[10]. В таких больших городах, как Лион и Бордо, за этот период появилось в среднем по 50 газет, выходивших от одного до четырех раз в неделю и даже ежедневно. 65% региональных газет, появившихся в 1789 году, выходили по меньшей мере два раза в неделю[11]. Старая система еженедельной печати начала расшатываться под напором новых газет, выпускавшихся более оперативно. В отличие от «Афиш», новые издания не обязаны были публиковать объявления и потому могли уделять на своих страницах больше места новостям – как из Парижа и Версаля, так и из провинции. «Нувеллист насьональ» даже сообщал читателям о событиях за рубежом.

Немаловажную роль в создании новых провинциальных газет сыграли так называемые «бюро корреспонденции», задачей которых было поддержание связи между депутатами Генеральных штатов, а затем и Национального собрания, и их избирателями. Письма, которые депутат из какого-либо региона писал избирателям, направлялись в подобное бюро, после чего их зачитывали населению перед городской ратушей. В некоторых регионах письма перепечатывали крупным шрифтом, размножали и расклеивали по стенам, как афиши. Именно на базе «бюро корреспонденции» в таких городах, как Ренн, Брест, Нант, Анже, Ажен и Монтобан, были созданы газеты, которые поначалу печатали письма депутатов, а потом стали публиковать и другие материалы информационного характера. Так, «Журналь де ля корреспонданс де Нант» с середины июня 1789 года стала распространяться по подписке, а уже через месяц начала публиковать послания читателей в дополнение к письмам народных избранников. В сентябре ее владелец Маласси стал издавать приложение, посвященное новостям из Парижа, провинции и зарубежных стран. В Ренне письма депутатов публиковались двумя издателями – Одраном и Ватаром, которые создали впоследствии две самостоятельных газеты – «Бюллетан де ля корреспонданс де Бретань» и «Корреспонданс де Бретань». В Монтобане на основе получаемой корреспонденции в июне того же года был создан печатный орган «Журналь насьональ», а в Анже к газете «Корреспонданс де мсье депюте» добавилось приложение «Обсерватёр провинсиаль».

С развитием революции начавшиеся в столице политические распри были перенесены на провинциальную почву. В регионах стали издаваться газеты, памфлеты, листовки – словом, вся печатная продукция, порожденная яростной борьбой между противниками и сторонниками революции, а также между различными революционными группировками. Региональная печать постепенно превратилась в орудие политической борьбы. Почти во всех крупнейших городах департаментов издавалось по одной газете умеренно-консервативной ориентации (как правило, той что была создана на основе прежних «афиш»), одной газете, благоприятно относящейся к новым веяниям в политике, и по одному роялистскому изданию. Распространение прессы радикальных революционеров началось только после появления многочисленных «обществ друзей Конституции» и якобинских клубов, которые стремились влиять на общественное мнение через собственные газеты.

В качестве примера подобного издания можно привести газету «Ведетт», с 1791 года издававшуюся в административном центре Франш-Конте – Безансоне. Основной задачей газеты было воспитание в гражданах революционного духа: ее журналисты поощряли создание различного рода революционных клубов, указывали жителям Безансона на «истинных» патриотов, которые, по их мнению, были достойны выборных должностей, а также обличали аристократов и роялистов. Выступление «Ведетт» против идеи предоставления королю права налагать вето на решения Учредительного собрания было настолько страстным, что владелец типографии, где печаталась газета, едва не был осужден за оскорбление властей. Издание также проводило активнейшую антиклерикальную кампанию, обвиняя церковь в стремлении держать народ в подчинении с помощью различных религиозных догм.

Безусловно, революционным газетам в департаментах противостояли газеты контрреволюционные или умеренно-консервативные, каждая из которых являлась выразителем взглядов определенной социальной группы и имела свою аудиторию. В том же Безансоне на сходках сторонников старого режима вслух часто читалась «Газетт де Берн». В Руане «Журналь де Норманди» противостояли газета аристократии «Кроник насьональ э этранжер», часто критиковавшая Национальное собрание, и реакционное издание «Абей политик и литтерэр», редакторы которой любили заимствовать идеи из статей монархистских газет Парижа. В Тулузе старая «Афиш де Тулуз» придерживалась более консервативной ориентации, в то время как нововведения защищала «Нувеллист насьональ». В Лионе консерваторы сгруппировались вокруг «Журналь де Лион», а жирондисты – вокруг «Курье де Лион». «Монитёр дю департеман дю Рон-э-Луар» поддерживал лионских революционеров-радикалов. Журналисты отчаянно критиковали не только парижских политиков и парижскую прессу, но и друг друга. Впервые в истории провинциальной печати Франции на ее страницах развернулась борьба мнений.

Если же говорить о подписчиках региональной прессы, то можно отметить, что даже у представителей одного социального слоя были далеко не схожие предпочтения. Так, аудиторию роялистской печати на 20% составляли землевладельцы (то есть дворяне, которые во время революции стремились не афишировать своего происхождения) и крупные фермеры, на 20% – торговцы и еще на 20% – представители свободных профессий. В то же время якобинскую прессу читало 10% землевладельцев, около 30% торговцев и порядка 25% представителей свободных профессий. 8% аудитории якобинских газет и 6% аудитории роялистских изданий составляли коллективные подписчики – различные общества, клубы, читальные залы и так далее.

Подобно парижским изданиям, многие региональные газеты прекращали свое существование очень быстро. Постоянно меняющиеся социально-политические условия делали продолжительное издание газет невозможным. Если на начальном этапе революции наблюдалось сосуществование изданий разной направленности, то в более поздние периоды журналисты, критиковавшие политику властей, активно преследовались. После народного восстания в Париже в августе 1792 года и свержения Людовика XVI революционеры начали охоту за монархистами. 29 марта 1793 года был принят закон Ламарка, грозивший смертной казнью любому журналисту, призывавшему к восстановлению монархии или роспуску Конвента. Благодаря этому законодательному акту количество роялистских изданий в провинции значительно сократилось. В период якобинской диктатуры 1793–1794 годов

Комитет общественного спасения беспощадно расправлялся с жирондистами. Также подвергались преследованиям служители церкви. С апреля по июль 1794 года оппозиционная пресса в провинции практически исчезла[12].

Понятно, что те, чья точка зрения не устраивала революционную власть, не могли долго издавать свои газеты. 22 августа 1792 года в департаменте Жер прекратило свое существование издание «Журналь конститусьоннель», поддерживавшее фельянов (сторонников буржуазной конституции). Его последние экземпляры были публично сожжены якобинцами города Ош. В октябре 1793 года, сразу же после взятия Лиона войсками, верными якобинцам, был казнен Фэн, один из руководителей «Журналь де Лион», в то время активно выступавшей против произвола со стороны Комитета общественного спасения. Двумя месяцами ранее, когда войска Конвента под командованием генерала Карто вошли в Марсель, было немедленно прекращено издание «Журналь де Марсей» Ферреоля Божара, ранее примкнувшего к жирондистам. Самому Божару удалось укрыться в одном из пригородов, а на смену его изданию пришла газета «Журналь репюбликэн де Марсей э де депатеман меридионо», пропагандировавшая идеи якобинцев и квалифицировавшая подписчиков «Журналь де Марсей» как «предателей».

После начала весной 1793 года гражданской войны между якобинцами и жирондистами почти в половине регионов Франции воцарился хаос. В крупных городах страны – Нанте, Марселе, Бордо и Лионе – вспыхнули контрреволюционные мятежи. Южная и западная части Франции были охвачены массовыми беспорядками. Летом того же года на территорию страны вторглись войска антифранцузской коалиции: в северные районы устремились британцы, в южные – испанцы, а в восточные – австрийцы и пруссаки. В подобных условиях поставить издание газет на постоянную основу было просто невыполнимой задачей. Поэтому в регионах во время революции так и не появилось подлинно массовой прессы. Вкладывать капиталы в модернизацию систем выпуска газет в нестабильной обстановке было рискованно, а печатать издания крупными тиражами при наличии ручных деревянных прессов не представлялось возможным. В некоторых районах Франции после исчезновения того или иного печатного органа издание газет не возобновлялось. Когда уже при Наполеоне Министерство внутренних дел проводило проверку состояния печати департаментов, оно выяснило, что в некоторых из них (Орн, Эр, Манш) газет попросту не было.

Несмотря на недолговечность существования большинства газет в эпоху Великой французской революции, этот короткий период времени был необычайно важен для развития региональной прессы. Главные его итоги – появление изданий политической направленности в большинстве административных центров департаментов и включение провинциальной прессы в политическую борьбу.

Кроме того, после изменения периодичности выпуска изданий и появления в департаментах первых ежедневных газет в провинции фактически появился новый тип прессы, близкий к тому, что уже успел сформироваться в Париже. Традиции персональной журналистики (совмещение одним человеком функций владельца, редактора и главного автора газеты) все еще были сильны, однако новая пресса уже была более оперативной и опережала по срокам получения, обработки и публикации информации прежние еженедельные «афиши».

И хотя по тиражам газеты департаментов серьезно уступали столичным изданиям, представители государственной власти впервые оценили способность провинциальной прессы оказывать влияние на общественное мнение в регионах и стали пользоваться ее агитационно-пропагандистскими возможностями. В 1792 году по инициативе жирондиста Ролана, входившего в состав революционного правительства, при Министерстве внутренних дел было учреждено специальное бюро, занимавшееся, помимо прочего, рассылкой по департаментам опровержений различной информации, которая в то или иное время появлялась на страницах газет и которую власти желали объявить недостоверной.

в начало

Провинциальная пресса в период правления Директории и Наполеона Бонапарта

Репрессивная политика Наполеона в отношении печати была в значительной степени подготовлена действиями Директории, которая в течение четырех лет правления неустанно предпринимала попытки ограничить свободу слова. Ряд экономических кризисов, произошедших после термидорианского переворота, серьезно подорвал доверие населения к правительству и укрепил позиции тех политиков, которые ратовали либо за возвращение к монархии, либо за введение демократической Конституции 1793 года. Поэтому роялистская и республиканская пресса, как в Париже, так и в департаментах, была представлена достаточно большим количеством изданий. Только в столице было больше 70 печатных органов.

В провинции возобновилось издание газет роялистской и либеральной направленности, которые раньше стремился ликвидировать Комитет общественного спасения. В июне 1795 года Ферреоль Божар, продолжавший отстаивать интересы класса состоятельных собственников, вновь стал выпускать «Журналь де Марсей». Тираж издания достиг 1000 экземпляров, однако в связи с неблагоприятной экономической ситуацией его цена постоянно росла, и с 1796 года Божар подписывал читателей на срок не более месяца. В Тулузе, бывшей цитаделью якобинского движения, с февраля 1795 года стала выходить газета «Антитеррорист». Ее редакторы Мейлак и Бруйле в каждом номере обрушивали поток брани на «бесчестных сторонников» революционного террора, за что подвергались различным притеснениям со стороны якобинцев, позиции которых в городском руководстве все еще были сильны. Журналистов нередко избивали, а также пытались по любому, даже самому пустячному, поводу инициировать против них судебный процесс. В подавляющем большинстве департаментов страны вновь появились консервативные газеты. В Сарте выходили «Эспион конститусьоннель» и «Консилиатёр», проповедовавшие идею реставрации монархии. В Бордо началась публикация контрреволюционной «Нуво Журналь де журно», а в Безансоне была создана газета «Нёвьем термидор» («9 термидора»), название которой уже само по себе было программным. В Меце роялисты читали «Журналь сан-титр э санс-абонне». Количество якобинских газет в провинции после термидорианского переворота, несомненно, сократилось, однако полностью они не исчезли. В Марселе авторам «Журналь де Марсей» противостоял созданный Фрероном «Обсерватёр дю Миди», журналисты которого называли Ферреоля Божара «верным защитником злодеев» и «подлым наймитом роялизма»[13]. В Тулузе критики якобинцев из «Антитеррориста» получали отпор от издателей «Обсерватёр репюбликэн», в то время как в Ле-Мане «Кроник де ля Сарт» защищала не только сторонников террора, но и радикалов вроде Гракха Бабефа. Последних в Меце поддерживал Тротебас, редактор газеты «Обсерватёр демократ у Ревей де санкюлот». Оппозиционные печатные органы нещадно критиковали Директорию, обвиняя ее в коррупции и крайне безвольной политике, а также попрекая членов правительства их баснословными богатствами, нажитыми за время революции. Летом 1797 года тулузский «Антитеррорист» неоднократно выступал с призывом к гражданам взять в руки оружие и свергнуть режим «дерзкого триумвирата», под которым, естественно, подразумевались члены Директории Поль де Баррас, Жан Франсуа Рюбель и Луи Мари де Ла Ревелье-Лепо. «Эспион конститусьоеннель» открыто призывал к восстановлению монархии и перераспределению собственности.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12