<<<     ΛΛΛ     >>>   

Выше говорилось, что после свержения Магонидов и до 195 г . до н. э. юридических изменений в структуре политической нласти Карфагена не произошло. Но на «втором этаже» этой структуры такие изменения все же имели место. Во время I Пунической войны впервые (после ликвидации господства потомков Магона) встречаем в Африке стратега, выполняющего гражданские функции; собирающего налоги и нодати ( Polyb . I , 111

72, 2—3). Вероятно, в это время в практику Карфагенской державы входит институт стратегии, аналогичный эллинистическим, с сосредоточием в одних руках военной и гражданской власти над определенной областью [145, с. 160—161; 146, с. 91—92; 170, с. 657 —658 J . Первым известным таким стратегом перед началом Ливийской войны был Ганнон ( Polyb . I , 67, 1). Аналогичным было, вероятно, ноложение боэтарха, как его называет на греческий манер Полибий ( I , 79, 2), в Сардинии [417, с. 139]. Это ноложение распространялось и на более низких должностных лиц. Так, в начале II в. до н. э. некий Карталон в Африке был и командиром отряда, и наместником какой-то территории, видимо, округа, «земли» (Арр. Lib . 68).

По-видимому, с юридической точки зрения от этого нового вида стратегии не отличалась и власть Баркидов в Иснании, где фактически сложилась почти независимая от центрального нравительства держава, охватывающая карфагенские владения на Пиренейском нолуострове и управляемая в течение многих лет представителями одной семьи Баркидов — Гамилькаром, его зятем Гасдрубалом и сыновьями Ганнибалом и Гасдрубалом. Официально при полководцах находились члены карфагенского совета ( Pol . X , 8, 1; Liv . XXVI , 51, 2), им отдавал распоряжения совет ( Liv . XXIII , 27). Однако фактически они действовали самостоятельно [142, с. 90-98; 199, с. 755; 204, с. 206-212; 334, с. 356—357; 520, с. 169—1701. Можно нривести много нримеров их самостоятельности, среди них заключение Гасдрубалом договора с Римом ( Polyb . II , 13, 7; Liv . XXI , 2, 7; Арр. Hisp . 7) и выпуск собственной серебряной и бронзовой монеты [143, с. 57; 391, с. 369-371; 475, с. 249, прим. 18, с. 252-253, нрим. 30 и табл. 5—14 на с. 42 — 43; 498, с. 566 — 567]. Интересен сам снособ наследования власти: Гасдрубал встал во главе армии после гибели Гамилькара по воле народа ( Polyb . Ill , 13, 3; Liv . XXI , 2, 4; Арр. Hisp . 6; Diod . XXV , 2); Ганнибала избрали носле смерти Гасдрубала сами воины, а народ лишь утвердил этот выбор ( Liv . XXI , 3, 1; Polyb . Ill , 13, 4; Арр. Hisp . 8; Hannib . 3); Ганнибал же, двинувшись походом в Италию, просто оставил в Иснании брата ( Polyb . Ill , 33, 6; Liv . XXI , 22, 1), и мы ничего не знаем о реакции в столице. Можно говорить, что Баркиды едва ли имели нолномочия, каких не было ни у кого до сих пор, но осуществляли их самостоятельно. Этому способствовали тесные связи Баркидов с армией, с «демократической» группировкой в самом Карфагене и, наконец, с населением Испании, включай и местных жителей, и тирских и карфагенских колонистов, в том числе граждан основанных ими городов. Гасдрубал был даже провозглашен подчиненными 112 иберами «царем» или стратегом-автократором ( Diod . XXV , 12),

и это положение как будто распространялось и па его преемников [102, с. 81—92].

Таким образом, в Испании мы наблюдаем качественно новое явление. Здесь фактически возникает новое политическое образование, для которого характерна сильная власть нравителн, опирающегося в нервую очередь на армию, а также на значительные слои местного населения, причем сама власть обусловлена в основном фактом завоевания. При этом Баркиды (начиная с Гасдрубала) пытаются нривлечь в правящие круги испанцев, как финикийцев, так и местных жителей. Чеканя монеты, они помещают на них изображение бога Мелькарта, столь почитаемого в тирских колониях в Испании, особенно в Гадесе (правда, под видом этого бога они дают собственные портреты). 1>той же цели служат браки Гасдрубала и Ганнибала с испанскими женщинами ( Diod . XXV , 12; Liv . XXIV , 41, 7), а также провозглашение Гасдрубала стратегом-автократором иберов, что позволило карфагенскому нолководцу встать во главе союза племен и государств Пиренейского полуострова. Все эти черты роднят державу Баркидов с эллинистическими монархиями Восточного Средиземноморья. Тот факт, что баркидские монеты чеканились но эллинистическому образцу и на некоторых (пони димому, монетах Гасдрубала) профиль увенчан царской диадемой [204, с. 211], говорит о нонимании и самими Еар-к идам и своей схожести с диадохами. Однако между державой Паркидов и эллинистическими государствами была немало-нажная разница: нервая возникла в рамках Карфагенской республики и юридически подчинялась центральному правительству, причем это подчинение становилось реальным и все более сильным по мере военных неудач баркидской армии.

Город и его развитие

Проблема топографии Карфагена почти столь же стара, как и изучение его истории. Город был полностью разрушен римлянами, а позже на его месте был основан уже новый, практически не имевший ничего общего со старым. Археологам с трудом удается добраться до пунических слоев, и то в очень немногих местах. Поэтому гораздо больше, чем археологические данные, ¦дают сведения письменных источников. Однако сам пунический город мало интересовал античных авторов, и приходится пользоваться довольно отрывочными сообщениями, обычно вкрапленными в повествование о тех или иных событиях. Но обойти этот вопрос совершенно невозможно, тем более в работе, посвященной пунической культуре.

Карфаген был основан на полуострове (см. карту № 2). С востока его омывало Средиземное море, с севера и северо-запада — глубоко врезающийся в сушу залив, с юго-запада — большое озеро, отделенное от моря только узкой полоской земли шириной в полстадия, т. е. менее 100 м (Арр. Lib . 95). Этот полуостров соединялся с материком перешейком в 25 стадий, т. е. шириной несколько больше четырех километров ( Polyb . I , 73, 4 — 5; Арр. Lib . 95). По словам Полибия ( I , 75, 4), перешеек был покрыт холмами, что затрудняло переход через него. Полуостров был, таким образом, укреплен самой природой и походил на те мысы и полуострова, какие избирали финикийцы длн основания своих колоний ( Thuc . VI , 2).

Накануне III Пунической войны перешеек имел мощные укрепления. Апниан { Lib . 95) говорит о тройном ряде стен, перерезающих перешеек от озера до залива. Каждая стена, по его словам, была высотой 30 локтей, т. е. несколько меньше 15 м , не считая зубцов и башен, и шириной 30 футов , или немногим больше 9 м . На расстоянии двух плетров (несколько более 60 м ) друг от друга поднимались четырехэтажные башни. Сами стены внутри были разделены на два этажа, и на нижнем 114 располагались стойла для слонов, а на верхнем — конюшни,

Карта № 2. Территория центральной части древнего Карфагена

рассчитанные на четыре тысячи лошадей, запасы фуража и ячменя, а также казармы для 20 тыс. пехотинцев. Видимо, на второй этаж вели какие-то сходни, по которым можно было вести лошадей. Впрочем, исследователи сомневаются в паличии тройной стены, так как в таком случае защитники двух последних степ не могли видеть, что делается перед первой, и прийти на помощь товарищам [313, т. II , с. 27—28; 498, с. 556].

Другие источники сообщают несколько иные данные. Стра-бон ( XVII , 3, 14) и Орозий ( IV , 22, 5) упоминают только об одной стене, а Полибий, свидетель взятия города римлянами, говорит о рве и частоколе, защищающем город со сторопы материка ( XXXIX , 1). Этот ров был обнаружен с самолета в 1949 г . [498, с. 556]. Видимо, тройная линия обороны состояла из рва и частокола впереди и, может быть, двух стен разной высоты, из которых последняя и была такой, как ее онисал Аппиан [313, т. II , с. 28—30]. Стены охватывали весь город, в том числе и со стороны моря, а внутри города имелись и другие линии крепостных стен, которые делили Карфаген на три основные части: нижний город, цитадель Бирсу и пригород Мегару [458, с. 1282-1284, 1286-12-90]. Внутри стен (хотя и вне жилых кварталов) находились и некрополи.

Когда возникли все эти стены, неизвестно. Уже давно было высказано мнение, что поскольку в высокой стене на перешейке были устроены помещения для слонов, а последних карфагеняне стали использовать только в III в. до н. э., то и укрепление было построено не ранее этого века [398, т. Л, с. 176]. С этим доводом нельзя не согласиться. Но сами городские стены возникли, разумеется, гораздо раньше, уже в самом начале карфагенской истории. Высокие стены с зубцами окружали Тир: их видно на рельефе бронзовых ворот Салманас-сара III [320, табл. 47], их упоминает Иезекиил ( XXVII , И). Самые ранние сведения, нозволяюгцие говорить об укреплениях Карфагена, относятся к середине VI в. до н. э., когда Малх, чтобы захватить город, должен был сначала его осадить ( lust . XVIII , 7, 6). Эти ранние стены, видимо, напоминали тирские. Дальнейшая история карфагенских укреплений неизвестна. В середине III в. до н. э. они, как мы видели, охватывали весь город, защищая его со всех сторон с суши и с моря.

Не все, конечно, пространство внутри тех стен, которые существовали в 149 г . до н. э., было изначально занято городом. Первые колонисты высадились, по-видимому, в районе будущего порта, на плоском берегу, на который столь удобно было затащить корабли. Позже в этом месте возникло архаическое святилище — тофет (см. ниже). Здесь где-то, видимо, 116 располагался первоначальный порт, который тогда мог быть

простым отлогим пляжем с несложными приспособлениями для хранения и вытаскивания на сушу кораблей, подобно ранним портам самой Финикия [222, с. 228]. Судя по рассказу Юстина ( XVIII , 5, 8—11) об основании города, само поселение иозникло на холме Бирсы, на некотором отдалении от берега. Такое расположение самого города на расстоянии от порта не было уникальным. Месопотамский город, например, как пра-иило, делился на три части: сам город, пригород и лежащая за пригородом пристань [66, с. 116]. На некотором расстоянии от моря были расположены такие значительные центры древности, как Угарит во II тысячелетии и Афины в I тысячелетии до н, э.

По мере роста населения явно рос и сам город, пространство между Бирсой и портом постепенно застраивается. И Бирса превращается в цитадель внутри города. Первоначально Карфаген, по-видимому, напоминал старые восточные города с их запутанной планировкой и тесными узкими улочками. Вокруг города располагались могилы. Они находились на склонах 1>ирсы и широкой дугой охватывали прибрежную долипу с се-иера [207, с. 36; 367, с. 25; 505, с. 211-215].

С IV в. до н. э. начинаются значительные изменения в урба
нистической системе Карфагена. Прежде всего надо отметить,
что недалеко от старого Карфагена возникает новый город.
О нем упоминает Диодор ( XX , 44), рассказывая о мятеже
Иомилькара в 308 г . Возможно, новый город как бы охватывал
старый, а затем, уже после мятежа и изгнания сиракузских
поиск, т. е. уже в III в. до и. э., поглотил его. Несомненно,
и старом городе располагалась площадь ( Diod . XX , 44). Она
Пыла средоточием городской жизни. На ней собрались горожане
в страхе перед нападением Агафокла в 310 г . до н. э. ( Diod .
XX , 9). На эту площадь два года спустя Бомилькар собрал
большое количество граждан и убил многих из них ( Diod . XX ,
44, 3), и на ней же он был распят носле поражения ( lust . XXII ,
7, 8). Вновь на площади собрался народ в 203 г . до н. э.
при высадке римлян в Африке ( Liv . XXX , 24, 10). Эта нлощадь
располагалась между Бирсой и портом (Арр. Lib . 127), т. е.
в самом сердце городского поселения. Между тем на Востоке
обычно центром городской жизни были ворота, там находилось
городское управление и там собирались горожане [66, с. 129].
То, что ворота играли в Карфагене значительную роль, видно
из сохранения соответствующего пунического термина даже
в римское время, как ноказывает надпись из Тугги, где, как
отмечалось, долго сохранялись пунические институты [479,
с. 218—222]. Возникновение площади было обязано, видимо,
перестройке старого города. 117

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Расположенная в африке непосредственно за стенами города
Другим видом святилищ
Такова самая древним из известных до сих пор финикийская надпись
В греческой части сицилии в это время борьба между двумя гиракузскими политическими группировками
Другие прозвища