<<<     ΛΛΛ     >>>   

Вследствие этого Гнедич просил читателей «не осуждать, если какой-либо оборот или выражение по кажется странным, необыкновенным, но прежде... сверить с подлинником» 2 .

Такова же должна быть просьба к читателю со стороны всякого переводчика.

Подобно тому как хороший актер всего ярче про явит свою индивидуальность в том случае, если он весь без остатка перевоплотится в изображаемого им Фальстафа, Хлестакова или Чацкого, выполняя каж дым своим жестом священную для него волю драма турга, так и хороший переводчик раскрывает свою личность во всей полноте именно тогда, когда целиком

1 Н. И. Гнедич. Стихотворения, Л., 1956, стр. 316.

2 Там же.

50

подчиняет ее воле переводимого им Бальзака, Фло бера, Золя, Хемингуэя, Сэлинджера, Джойса или Кафки.

Такое самообуздание переводчиков считалось обя зательным далеко не всегда. В пушкинские, например, времена в журналах постоянно печаталось, что «пере водить поэтов на родимый язык значит или заимство вать основную мысль и украсить оную богатством собственного наречия (подчеркнуто мною. — К. Ч.), или, постигая силу пиитических выражений, передавать оное с верностию на своем языке»'. Считалось вполне законным «украшать» переводимые тексты «богатства ми собственного наречия», так как в то время цели перевода были совершенно иные. Но теперь время украшательных переводов прошло. Никаких преднаме ренных отклонении от переводимого текста наша эпоха не допустит уже потому, что ее отношение к литера турам всех стран и народов раньше всего познава тельное.

И нечего опасаться того, что такой перевод будто бы обезличит переводчика и лишит его возможности проявить свой творческий талант. Этого еще никогда не бывало. Если переводчик талантлив, воля автора не сковывает, а, напротив, окрыляет его. Искусство переводчика, как и искусство актера, находится в пол ной зависимости от материала. Подобно тому как выс шее достижение актерского творчества — не в откло нении от воли драматурга, а в слиянии с ней, в полном подчинении ей, так же и искусство переводчика, в выс ших своих достижениях, заключается в слиянии с во лей автора.

Многим это кажется спорным. Проф. Ф. Д. Батюшков, полемизируя со мною, писал:

«Переводчик не может быть уподоблен актеру... Правда, актер подчинен замыслу автора. Но в каждом поэтическом замысле имеется ряд возможностей, и артист творит одну из этих возможностей. Отелло —

1 «Московский телеграф», 1829, № 21. Цитирую по статье Г. Д. Владимирского !«Пушкин-переводчик» в 4—5-й книге «Временника пушкинской комиссии». «Пушкин», М.—Л., 1939, стр. 303.

51

Росси, Отелло —€'альвини, Отелло — Олридж, Отел ло — Цаккони и т. д. •— все это разные Отелло на канве замысла Шекспира. А сколько мы знаем Гамлетов, королей Лиров и т. д. и т. д. и т. д. Дузе создала со всем другую Маргариту Готье, чем Сара Бернар, и обе жизненны, каждая по-своему. Переводчик не мо жет пользоваться такой свободой при «воссоздании текста». Он должен воспроизвести то, что дано. Актер имеет перед собой возможности открывать новое; пере водчик, как и филолог, познает познанное» '.

Это возражение проф. Ф. Батюшкова оказывается несостоятельным при первом же соприкосновении с фактами.

Разве «Слово о полку Игореве» не было переведено сорока пятью переводчиками на сорок пять различных ладов? Разве в каждом из этих сорока пяти перево дов не отразилась творческая личность переводчика со всеми ее индивидуальными качествами в той же мере, в какой отражается в каждой роли творческая личность актера. Подобно тому как существует Отел ло — Росси, Отелло — Сальвини, Отелло — Олридж, Отелло — Дальский, Отелло — Остужев, Отелло — Па- пазян и т. д., существует «Слово о полку Игореве» Георгия Шторма, «Слово о полку Игореве» Ивана Новикова, «Слово о полку Игореве» Николая Заболоц кого и т. д. и т. д. Все эти поэты, казалось бы, «позна вали познанное» другими поэтами, но каждому «по знанное» раскрывалось по-новому, иными своими чертами.

Сколько мы знаем переводов Шота Руставели, и ни один перевод ни в какой мере не похож на другие. И обусловлена была эта разница теми же самыми причинами, что и разница между различными вопло щениями данного театрального образа: темперамен том, дарованием, культурной оснасткой каждого поэта-переводчика.

Так что возражения проф. Батюшкова еще сильнее утверждают ту истину, против которой он спорит.

1 См брошюру «Принципы художественного перевода», ста тьи Ф. Д. Батюшкова, Н. Гумилева, К. Чуковского. Л-, 1920.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Переводчики вводят родительный падеж даже в тех случаях
Чуковский К. Высокое искусство лингвистики и перевода 6 переводе
Чуковский К. Высокое искусство лингвистики и перевода 8 мужчине
Переводчик заменяет протяжную мелодию этих скорбных стихов бойким танцевальным хореем выразительность переводчики
За моей женой к великому веселью над брачною постелью